Адамово Яблоко - Ольга Погодина-Кузмина

– Бросай курить, вставай на лыжи – и вместо рака будет грыжа! – парировал тот довольно бодро.

На столе в гостиной поблескивали лентами нарядные свертки. Георгий Максимович принялся разворачивать шуршащую бумагу, вынимая подарки: бутылка коньяка и банка черной икры от одного арендатора, настольная зажигалка «Картье» от другого, пресс-папье с плавающим внутри детородным органом – от Маркова.

Игорь обошел стол, покрутил в руках непристойную игрушку, изобразил лицом обезьянью гримаску, подпирая щеку языком.

– Иди-ка, сделай нам чаю, – велел ему Георгий, вынимая из коробки безвкусный золоченый хьюмидор с дюжиной сигар – подарок Антона Сирожа, довольно неожиданный, учитывая стремительное охлаждение в их отношениях с этой семьей.

Разглядывая коробку, Георгий невольно подумал о Марьяне: о ее странном решении отправиться в отпуск с Сирожем и о возможных последствиях этого путешествия. Впрочем, он тут же остановил себя: «Что ж, будем работать с исходными, которые предложат нам Мойры. И сайры».

Его раздумья прервал телефонный звонок. Это был Максим.

– Здравствуй, папа. Я был в гостях… Собственно, я тут внизу, у подъезда. Я поднимусь?

Игорь стоял посреди кухни перед включенным телевизором. На экране мелькали кадры японского аниме.

– Максим приехал. Побудь пока в спальне, хорошо? – попросил Георгий.

Мальчик затушил сигарету, подхватил со стула свой свитер. В прихожей Георгий убрал в шкаф его кроссовки.

Максим вошел – стройный, загорелый, с немного уставшим лицом, похожий на молодого итальянца в своем кожаном пиджаке и шарфе, завязанном свободным узлом на шее. Как почти всякий раз после длительной разлуки, глядя на сына, Георгий испытал прилив нежности и неловкое изумление от осознания, что этот взрослый мужчина рожден из частицы его семени – строго говоря, побочного продукта жизнедеятельности его организма.

Они обнялись.

– С Новым годом, папа, – пробормотал Максим, отряхивая снег с воротника. – Извини, я спонтанно заехал… Вижу – свет в окнах.

– С Новым годом, проходи. А я только из аэропорта.

Максим замер на секунду.

– Так, может, я лучше поеду? Не хочу мешать.

– Ты же знаешь, я всегда тебе рад. Пойдем выпьем чаю.

Помогая сыну снять куртку, Георгий Максимович заметил, что тот смотрит на чемоданы, и зачем-то начал оправдываться.

– Да, нагрузился в этот раз. Вино, подарки… Купил кое-что из одежды. Подожди, сейчас попробую вспомнить, куда что положил. Ты же еще встречаешься с этой девушкой, с Таней? Вот, передай ей от меня. Тут конфеты, духи… и возьми вино.

– Спасибо, – Максим поставил бутылку на подзеркальник. В кухне он сел на диван, а Георгий снова включил еще горячий чайник.

– Как отдохнул?

– Хорошо. Только очень долгий перелет, – Максим остановил взгляд на забытом Игорем пресс-папье.

– Это Александр Николаевич, ни дня без шутки, – Георгий заставил себя усмехнуться, снова невольно оправдываясь. – Так что Куба? Ты же ездил с друзьями? Где вы жили?

– На Варадеро. Да, с друзьями.

– Много впечатлений? Что удалось посмотреть?

– Мы ездили на Кайо Ларго, в Тринидад, на крокодиловую ферму… Гавана своеобразный город. Как будто время застыло в пятидесятых годах. Но по вечерам, когда жара спадает, там хорошо.

– Да, на Кубе – земной рай. Когда у них карнавал, в июне?..

– В июле. Но в принципе для туристов каждый вечер…

Глаза его в какой-то момент совсем заледенели, а в пропорциях лица так явственно проступили черты Вероники, что Георгий невольно вспомнил слова матери – мальчик Кай. И вдруг сообразил, почему сын с таким вниманием рассматривает предметы на столе: пепельницу с двумя окурками, небрежно вскрытую, еще запотевшую банку энергетического напитка, две пустые чашки, в одну из которых Игорь успел насыпать сахар.

– Да, ты не голоден? Давай посмотрим, что в холодильнике… У меня есть шоколад и сырное печенье.

– Нет, спасибо, – сказал Максим. – Я ужинал. Я, наверное, все же поеду.

Георгий вышел за ним в коридор, снова чувствуя неловкость. Он подумал, что не было нужды прятать Игоря, что так он только провоцировал напряженность в отношениях с сыном, и без того непростых.

– Максим, бабушка ждет нас в субботу, – напомнил он. – Тебе тоже обязательно нужно быть. Если хочешь, возьми с собой Таню.

– А ты кого с собой возьмешь, папа? – спросил Максим резко. – Вот здорово, ты был в зоосаде?

Взглядом он показал на стул у зеркала, где Игорь оставил бейсболку помидорного цвета с изображением попугая и эмблемой Лоро-парка. Георгий понял по его лицу, что он заметил ее сразу, как вошел, и с этого момента внимательно собирал улики – две чашки, две сигареты в пепельнице, кофеиновая отрава в алюминиевой банке… И напоследок прихлопнул сачком, чтобы с холодным удовольствием понаблюдать смятение жертвы.

Послал же бог энтомолога.

– Да, был, – Георгий пожал плечами. – Я отдыхал на Тенерифе, с Игорем. Он в гостиной, хочешь с ним поздороваться?

– В другой раз, – пробормотал Максим, нервно усмехаясь. – Но ты уж предупреди нас, когда соберешься его окончательно легализовать.

В дверях он развернулся, вынул из кармана надорванный конверт.

– Совсем забыл, вчера в офис звонили из риелторского агентства. Вот, прислали договор на аренду квартиры. На твое имя, но по ошибке передали мне. Извини, что вскрыл, – думал, рекламные буклеты.

Георгий Максимович взял у него бумаги.

– Спасибо, что привез.

– Да не за что. Пока. Извини за беспокойство.

Захлопнув за ним дверь, Георгий нахлобучил на голову бейсболку.

Tu l'as voulu, Georges Dandin.

– Уехал? – спросил Игорь, приоткрывая дверь в коридор.

– Да. Давай-ка отправляйся в душ. Потом выпьешь лекарство и спать.

– А мне страшно одному, – мальчик подошел и положил руки ему на плечи, заглядывая в лицо. – Вдруг меня сожрут рыбы-мутанты, живущие в канализации?

Георгий отстранился.

– Мне нужно сделать несколько звонков.

– Тогда я наберу воду и буду тебя ждать, – заявил он и повернулся на пятках, словно в каком-то замедленном танце, разнеженном и сонном.

Почему-то в эту минуту Георгий вспомнил, как на одном из праздников в официальной резиденции Владимира Львовича придворный клоун Семенков рассказывал свою мечту – взять кошку и заколдовать ее в семнадцатилетнего школьника. Чтобы поставить ему блюдечко на кухне, водить гулять, чтобы по ночам он спал, свернувшись калачиком в ногах. Мальчик-кошка с зелеными глазами, с длинной шеей и нежными ключицами – чтобы ставить сексуальные опыты на его теле.

В кабинете Георгий Максимович просмотрел документы, которые привез Максим. К письму из риелторского агентства были приложены копии договора аренды и платежки. Он сложил бумаги в портфель. Затем разделся, накинул халат и позвонил Маркову.

– Мейн либсте камарат! – воскликнул Саша неожиданно бодро. – Как отдохнул? Есть новости?

– Да, завтра расскажу. Не по телефону. У вас тут что?

– А что у нас? – тем же приподнятым тоном откликнулся компаньон. – Сирожи сегодня заслали список кандидатов. Начали своих правильных ребят пропихивать – а что, имеют право! Васкунец звонил, поднял записки Козырева по бомбеям – ковырять тебя будут по ходу.

Марков, кажется, что-то жевал, демонстрируя свою позицию по данному вопросу.

– Ладно, утром сядем спокойно и вербализуем варианты.

– Какие варианты, Егорыч? Что тут обсуждать? Им все жирные куски, а нам от мертвого осла уши – так это без вариантов.

– Давай до завтра, – прервал его Георгий. – Я только с самолета, встал в шесть утра, не хочу с тобой спорить.

– А-а, тебя там уже заждались, наверное? – с недоброй усмешкой отозвался партнер. – В постели в шелковой пижаме? Вот это, я понимаю, жизнь – лежишь, как сытый кот у батареи, а тебе пузо почесывают. Какие там Сирожи, какой Саша Марков – пошло оно все конем.

Георгий хотел рыкнуть на него, но почему-то не нашел в себе необходимого запала.

– Раскинь хотя бы костным мозгом, – продолжал Марков, уже не сдерживая чувств. – Знаешь, где будет финальная точка? Нас с тобой закажут и закроют, лет по семь за легализацию. А Марьяну твою и Макса натянут на палец как помойных котят. Я про своих и про казькиных даже не говорю. Всё отберут, подчистую! Из погреба бабкины три червонца выкопают, даже не сомневайся.

Ощущая усталость и досаду, Георгий все же осадил его.

– Я говорил, что ситуация под контролем, значит, я отвечаю за свои слова. И не учи плясать, я сам скоморох!

Он бросил трубку, вышел на кухню, закурил. Налил себе чашку чая, отпил и набрал номер Марьяны.

– Антон Сирож прислал мне дюжину сигар в коробке. Надеюсь, они пропитаны цикутой – иначе придется признать, что я обескуражен таким внезапным вниманием с его стороны.

– Ему постоянно привозят сигары, – ответила Марьяна, кашлянув. – Он, наверное, решил, что эти для него недостаточно дорогие, вот и передарил. Ты в городе?