Колодец - Сергей Гжатский

Митрич, к тому времени успевший освободиться от бинтов, негромко захихикал и довольно потёр руки.

— Что за маскарад был на тебе? — поинтересовался Симаков у деда, кивая на бинты.

— Не маскарад, а защита! Без бинтов Омелу не срезать! — признался сосед, — Первые капли сока, что твоя серная кислота. Кожу рук, лица, глаза — всё разъест и пикнуть не успеешь. Зато опасля бальзам прольётся, так-то! Ладно, ходите сюда!

Он подвёл мужа с женой к загадочному камню и велел положить на него ладони.

— Держите так-то минут пять… Более не требуется… А ты, Миха, запомни, как седни домой воротитесь, сразу же в кровать! И что б стучал своим молотом по

Клавкиной наковальне до самого рассвету! Усёк? Помяни моё слово, мольца-богатыря к утру как раз и откуёте!

Услышав слова Митрича, Клавдия охнула, лицо её сделалось пунцовым и она, стыдливо прикрывшись платком, замахала на него рукой:

— Что ты! Что ты такое буровишь, дед!

— А чё? — залился счастливым смехом Митрич, — Чё естественно — то не зазорно! Это ещё Дарвин открыл! Ты хватайся-то за камень, неча на меня махать. Вот так и стойте, сколь сказал. Это вам и будет лечение… Ну, покедова, пора мне. Помните мой наказ! Миха, ты завтра меня не жди, обстоятельства переменились.

Так что, извиняй заранее…

Митрич повернулся и растворился в полумраке. Симаковы остались совершенно одни возле камня. Поляна к тому времени наполовину опустела, многие друиды заканчивали пировать и расходились по сторонам, исчезая за деревьями. Празднество подходило к концу!

— Куда подевалась Лыкова? — опомнились вдруг Симаковы. Они совершенно забыли о целительнице, и теперь не могли вспомнить, когда же та покинула их.

Переговорив, они решили, что Лыкова исчезла в тот момент, когда к ним направился дед Митрич.

— Надо же, ушла и слова не сказала на прощанье, — обиделась Клавдия.

— Ладно, не беда! — решил Михаил Степанович, — Цели-то своей мы как-никак добились. Курс исцеления прошли, а это главное. Подержимся за камень ещё минут пяток для верности и побредём домой пёхом, ежели никто не подвезёт…

— А дорогу знаешь? — полюбопытствовала Клавдия.

— А то!

Но не прошло и пары минут как возле них, словно из ниоткуда, появилась целительница!

ГЛАВА 18. Сказочные видения

— Лукерья! — обрадовалась Клавдия, — Куда ты запропала? Мы чаяли, забыла ты про нас.

— По делам отлучалась! — неопределённо отмахнулась целительница.

— А нас тут без тебя дед Митрич исцелял. Он, оказывается, у друидов за лекаря!

— Я всё видела издали и удивлена не меньше вашего!

Лыкова задумалась.

— Кто бы мог подумать, что и Митрич с ними, — проговорила она про себя.

— Как думаешь, поможет?

— Не сомневайся!

Целительница подошла к Клавдии и взяв её за руку, обошла вместе с ней камень. С другой его стороны, смотрящей на дуб, оказалась неглубокая выемка-седельце, то ли природное, то ли искусственное образование. Оно казалось вырубленным неизвестным умельцем-камнетёсом в виде сиденья кресла со спинкой и так и манило, что бы кто-нибудь уселся в него.

— Ты вот что, Клавдия, — сказала целительница, — посиди-ка тут с полчасика, а я

с твоим мужем покуда к костру отойду… Коррекцию ему проведу…

Клавдия, раскрасневшаяся и всё ещё хмельная от настойки, не стала упрашивать себя дважды. Она поудобнее устроилась в выемке и с восхищением поделилась впечатлениями:

— Ух, ты! Как в кресле сижу! А тепло-то как! Не гляди, что камень!

— А то! — отозвалась Лыкова, — Это же настоящий горюч-камень! Таких по все-

му свету — раз-два и обчёлся! Говорят, они только в России и сохранились по сию пору… Ежели, к примеру, мужнина жена, посидит на нём с полчасика, то все её

женские проблемы зараз и пропадут! Тако же и больной кто присядет — выздоровеет! Друиды охраняют его пуще собственной жизни! Немцы во время войны искали его по всему лесу для своего Гитлера, да их партизаны отогнали…

Ну, ты сиди, а мы сейчас…

Она ласково погладила Клавдию по голове, потом тыльной стороной ладони слегка коснулась её левой щеки в определённом месте и молодая жен-

щина вдруг сладко зевнула, закрыла глаза и…заснула, поникнув головой!

Симаков ещё не успел до конца "переварить" информацию о горючем

камне. Увидев, как ловко Лыкова усыпила жену, перестал вообще чему-либо удивляться.

Целительница подхватила его под руку и повела к костру, выложенному в виде круга.

— Пойдёмте, Михаил Степанович! Мне срочно нужно с вами переговорить по

весьма важному делу!

— А как же коррекция?

— Будет и коррекция. Попутно. Одно другому не помешает. У меня к вам серь-

ёзный разговор!

Симаков огляделся на ходу: на поляне практически никого не осталось. Только тут и там мелькали отдельные тени.

— Где все? Куда подевались? — удивился он.

— Праздник закончился, большинство друидов разошлось по домам…

— А как же мы?

— Мы тоже уйдём, но попозже. Не волнуйтесь, у нас в запасе ещё целый час времени. Успеем!

— Что будет через час?

— Сюда придут "чистильщики"!

— Это ещё кто такие?

Лыкова резко остановилась и изучающе посмотрела в глаза Симакова, словно решая, отвечать или нет.

— Это секретная информация! Но поскольку вы с Клавдией оказались в числе приглашённых на праздник, а значит и избранных, то поручившийся за вас дру-

ид, а это скорее всего ни кто иной как Митрич, рассчитывал на ваше благоразумие и умение хранить тайну. Я тоже буду рассчитывать на вас, и приоткрою секрет поляны!

— Мы с Клавдией ни гу-гу! — поспешил заверить её Симаков, — Не маленькие, понимаем!

— Вот и хорошо, слушайте! Эта поляна и дуб на ней испокон веков являются

для друидов священными. Для охраны этого редкого, энергетически чистого ме-

ста, а так же, что бы раз и навсегда отвадить от него посторонних и непосве- щённых в тайну, ими когда-то давным-давно была выдумана легенда о Чёртовом Кладбище!

По ней эта поляна прослыла смертельно опасной для всего живого, в том

числе и для человека. "Чистильщики" как раз и занимаются тем, что не только охраняют подступы к поляне и решительно пресекают вольные или невольные попытки проникновения на её территорию посторонних чужаков, но и время от времени, по мере надобности, всячески маскируют её.

Они посыпают траву пеплом, придавая ей серый, неживой вид, разбрасывают павших естественной смертью животных и птиц, подпаливают кусты и ветки деревьев вокруг поляны огнём, подбрасывают старые кости…