Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор

Йон заметил, что щеки Катерины слегка порозовели. Кивнув, она с вызовом взглянула на Кортманна и продолжала:

— Верно. Мое имя Катерина. Я улавливающая уже пятнадцать лет. Десять из них я провела в компании Луки Кампелли и Свенна Иверсена, и если мои возможности сильнее, чем у многих, то в этом исключительно их заслуга.

— О'кей, извини, не хотел тебя обидеть. — Хеннинг Петерсен сделал протестующий жест рукой. — Я тебя вовсе ни в чем не обвиняю.

— В том, что Катерине можно верить, сомневаться не приходится, — вмешался Йон. — Вчера вечером я видел, как она боролась с пожаром, и это скорее не меня, а ее нам надо благодарить за то, что магазин не сгорел дотла. — Общее внимание теперь переключилось на Йона, и Катерина смогла, скрестив руки на груди, откинуться на спинку стула. Йон же продолжал: — Кортманн обратился ко мне с просьбой предпринять расследование в отношении событий последнего времени, в том числе гибели моего отца, и лучшего помощника, чем Катерина, мне не надо. Более того, сейчас она — единственный человек, которому я доверяю.

Обменявшись взглядами, многие из присутствующих стали кивать Йону и Катерине, глядя на них с пониманием.

Кортманн покашлял и заговорил:

— Как уже было сказано, Йон предпримет расследование, причем не только среди нас, но и среди улавливающих. Цель — выяснить, кто стоит за всеми этими нападениями, которым мы подверглись в последнее время, вне зависимости от того, понравятся нам результаты этого расследования или нет.

— Позвольте, — негромко проговорила Бирте. — Но разве может кто-то, кроме улавливающего, быть повинен в смерти Луки? Никакой вещающий просто не в состоянии так спровоцировать остановку сердца.

— Ты не права, — мягко возразил ей Хеннинг Петерсен. — Благодаря своим способностям вещающий вполне может вызвать учащение пульса и прочие физиологические реакции у слушателей. Однако до сих пор я не слышал, чтобы у кого-нибудь способности были настолько мощными, чтобы с их помощью можно было совершить подобного рода убийство. Кроме того, можно было бы сравнительно легко защитить себя в случае подобного злонамеренного воздействия. — Он пожал плечами. — Достаточно было бы просто-напросто зажать себе уши.

— Простите мне мое невежество, — с удивлением сказал Йон. — Этого достаточно? Только зажать уши — и все?!

Хеннинг кивнул:

— Воздействие, которое может оказывать вещающий, предполагает, что текст, который он зачитывает, слышат. Ведь для того, чтобы открыть канал и повлиять на человека, Чтецу необходимо, чтобы текст и возникающие в связи с ним эмоции достигали сознания — а следовательно, были услышаны. Поэтому лучший способ защиты от такого воздействия — зажать себе уши или же просто убежать.

— Так, значит, следует исключить возможность того, что моего отца убил вещающий?

— Во всяком случае, маловероятно, что сделано это было при помощи тех способностей, которыми обладают вещающие, — ответил Хеннинг. — Разумеется, если Луку предварительно не связали — но ведь, по-моему, никаких следов этого обнаружено не было?

Кортманн отрицательно покачал головой.

— Это было бы сразу видно.

— О'кей, — сказал Йон, выждав пару секунд, в течение которых никто не проронил ни слова. — Итак, характер смерти Луки указывает на то, что за этим стоит улавливающий, однако с такой же вероятностью причиной смерти могла быть обычная остановка сердца или, быть может, отравление. Что касается нападений, ни об одном из них нельзя однозначно сказать, что в нем замешан кто-то из улавливающих, поэтому пока я ничего не могу исключать. — Он окинул взглядом присутствующих. В той или иной степени все выглядели подавленными. Исключение составляла Лине. В глазах ее ясно читался страх.

— Давайте поговорим о том, каков мог быть мотив, — предложил Йон.

Снова возникла небольшая пауза, в течение которой слышно было лишь покашливание Хеннинга. На мгновение он зажмурился, затем сказал, кладя на стол перед собой сцепленные в замок руки:

— Как раз это-то и непонятно. Ведь от этой смерти не выигрывает никто из Чтецов — ни вещающие, ни улавливающие. Кроме того, слишком уж велик риск. Возможно, так называемые нормальные люди еще и не уловили связи между всеми этими происшествиями, однако если нападения будут продолжаться и впредь, то всех нас в очень скором времени ждет разоблачение. А это нам совсем не нужно.

— А, собственно говоря, почему? — спросил Йон. — Зачем вообще нужна вся эта таинственность? Разве ваши способности, если о них станет известно, нельзя использовать во благо всем?

— Позволь ответить тебе вопросом на вопрос, — сказал Хеннинг и продолжал: — Каково тебе было узнать, что существуют такие, как мы, то есть люди, способные воздействовать на твои взгляды или принятие тобой определенных решений, и ты, в свою очередь, ничего не можешь с этим поделать?

— Ну, разумеется, я с этим еще не совсем освоился, — сказал Йон. — Обо всех результатах и возможных последствиях я еще не думал, но должен сознаться, с самого начала ощущение у меня было не из приятных.

— Вот именно поэтому, — заметил Ли. Подавшись вперед, он многозначительно упер в столешницу указательный палец. — Это вполне нормальная реакция. На первых порах это, может, даже будет нравиться. Возможно, нас будут показывать в каком-нибудь шоу чудаков, где мы, одетые в усыпанные блестками костюмы, будем угадывать мысли сидящей в зале и читающей что-то публики. Или же наоборот, мы будем читать вслух и при помощи этого заставлять зрителей выделывать разные там дурацкие штучки, как на одном из этих пошлых сеансах гипноза. Однако вскоре люди начнут тревожиться — они испугаются, что ими смогут манипулировать, и, вполне вероятно, станут читать, только находясь в полном одиночестве или же среди проверенных друзей.

Йон заметил, что Хеннинг Петерсен и супружеская пара обменялись взглядами и Тор при этом снисходительно усмехнулся. Ли этого не видел или же не стал обращать на это внимание. Он продолжал:

— Тех, кто обладает особыми способностями, начнут сторониться, как прокаженных, поскольку в их присутствии всем прочим придется постоянно быть начеку. Эта паранойя будет расти и приведет к тому, что всех Чтецов возьмут на учет, может, даже заставят носить какие-нибудь значки, чтобы на улице люди могли их узнать и предпринять какие-нибудь защитные меры. Спустя еще какое-то время общество, возможно, придет к выводу, что проще и надежнее всего было бы изолировать нас, запрятать куда-нибудь подальше от остальных, а может, даже лишить нас доступа к книгам и прочим текстам. — Ли на мгновение прервался. Убедившись, что Йон его слушает, он снова продолжил, передернув плечами: — А новые Чтецы будут скрывать свои способности, как мы делаем это сейчас. И начнутся регулярные облавы на незарегистрированных или же нарушивших изоляцию. Будет прилагаться максимум усилий, чтобы уже в младенчестве выявлять наличие способностей. Нас будут стараться отследить при помощи разных электронных средств, пустят по нашему следу «ищеек» — специально обученных предателей — в общем, станут преследовать, как охотники гонят дичь. Те из нас, кому удастся уцелеть, уйдут в подполье, и вскоре таким Чтецам придется защищать себя силовыми методами. Разразятся войны…