Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор

Все умолкли, и в течение нескольких секунд в помещении стояла тишина. Многие отводили глаза, стоило Йону посмотреть в их сторону.

— Мне кажется, — спокойно сказал Кортманн, — что на этом мы можем закончить наше собрание. Целью его было познакомить вас друг с другом, а также разъяснить всю важность предпринимаемого расследования. Надеюсь, цель эта достигнута. Йон получит ваши имена и адреса, так что сможет самостоятельно навестить кого-то, если это будет необходимо. Пусть сам решает. Как я уже говорил, надеюсь, что каждый из вас окажет ему посильную помощь. — Как бы подводя итог, он громко хлопнул в ладоши. — Большое всем спасибо.

Гремя стульями и переговариваясь, члены Общества библиофилов начали расходиться. Когда Йон прощался с Кортманном, тот вынул из бокового кармана на своем кресле коричневый конверт и протянул его молодому адвокату.

— Держи меня в курсе, — сказал Кортманн и подмигнул Йону.

Тот кивнул и в сопровождении Катерины вышел из библиотеки. Кортманн остался наедине с Бирте.

На улице перед входом в библиотеку стояли, негромко разговаривая, По, Ли и Хеннинг Петерсен. Увидев выходящих из дверей Катерину и Йона, они тут же прервали свою беседу и распрощались. Ли и Хеннинг удалились, а По неторопливо подошел к Йону И Катерине.

— Тебя подвезти? — предложил Йон.

— Нет, благодарю, — ответил По. — Я на велосипеде. Кроме того, не хочу мешать вашему динамичному дуэту. — Он ухмыльнулся.

— Новые друзья? — сказала Катерина, кивнув в том направлении, куда пошел Ли.

По пожал плечами:

— Ли мне всегда казался крутым. Он обещал как-нибудь показать мне кое-что из своих штучек с Интернетом. — По посмотрел Ли вслед. — Ух, ну и разозлился же он на Кортманна! Ли сказал, что последний, кто разговаривал с ним в подобном тоне, это его старик. Общество библиофилов постепенно превращается в клуб пенсионеров, где занимаются чтением вслух, игрой в лото и разной прочей фигней. Нужна новая кровь, и в этом я с Ли полностью согласен. — Он посмотрел на Йона. — А ты, Йон, как считаешь?

— Трудно сказать, ведь пока я даже не вхожу в Общество.

— Для сына самого Луки стать членом Общества не проблема. Правда, может статься, Кортманн не позволит. Ты понял, почему он не хочет тебя активировать?

— Не совсем.

— Он боится — так полагают многие, — что ты хочешь занять его место.

— У меня не создалось впечатления, будто он хочет от меня избавиться. Пожалуй, даже наоборот, — мягко заметил Йон.

— О'кей, — не стал дольше спорить По. — Мне пора. Увидимся!

Они попрощались; Йон с Катериной смотрели, как фигура По на старом велосипеде без заднего сигнального фонаря постепенно растворяется в темноте.

— Ну, что скажешь? — спросил Йон.

Катерина махнула рукой:

— Да он просто мальчишка.

— Я имел в виду собрание.

Девушка усмехнулась, однако сразу же снова приняла серьезный вид:

— Они испуганы.

Впервые за последние дни, представляющиеся ему чуть ли ни вечностью, Йон позволил себе проспать восемь часов подряд. И хотя он все равно не чувствовал себя выспавшимся, однако был достаточно свеж, чтобы совершить свой утренний туалет, не пренебрегая бритьем.

В свете событий, коренным образом изменивших его жизнь, даже привычные движения и процедуры, казалось, приобрели новый смысл. По сути, он стал другим человеком. Днем он был адвокатом, по вечерам — следователем, ведущим дело о тайном заговоре. Если миры, в которых существовали эти две столь непохожие личности, случайно сталкивались между собой, становилась очевидной абсурдность его поступков, а именно: ежедневное посещение рабочего места, в то время как он должен был расследовать обстоятельства гибели отца, либо игры в детектива-любителя, когда на карту поставлена вся карьера.

В тот день произошли три подобного рода столкновения.

Первое случилось, когда он позвонил стекольщику, чтобы заказать новую витрину для магазина. Йон выбрал мастерскую, расположенную поблизости от «Libri di Luca», и оказалось, что владелец ее хорошо знал Луку. Йон представился ему новым хозяином магазина, причем говорил настолько уверенно, что долгое время потом разглядывал телефонный аппарат, борясь с искушением посмотреть на свое отражение в зеркале.

Второе столкновение имело форму телефонного звонка, раздавшегося сразу же после обеда.

— Кампелли? Это Ремер говорит, — прозвучало в трубке. Связь была отвратительная.

— Хорошо, что ты позвонил, — сказал Йон. — Надеюсь, ты получил мое письмо. — За дни, прошедшие со времени их последней встречи, Йон зафиксировал на бумаге все те интересующие его вопросы, которые они не успели обсудить лично, и отослал их Ремеру.

— Письмо? — с удивлением сказал Ремер. — Нет, я не получал никакого письма. Ах да, я ведь сейчас в Голландии, так что меня трудно застать. Пошли мне лучше электронное сообщение — они, как правило, доходят.

— Электронное сообщение я тоже посылал, — заметил Йон.

— Вот как? Ну да я не за этим звоню, — быстро сменил тему разговора Ремер. — Помнишь того книготорговца, о котором я тебе рассказывал? Я встретил его тут, в Амстердаме, на одном приеме. Дельный малый. Он рассказал мне, что случилось с магазином твоего отца. Да, печальная история. И насколько серьезно обстоит дело?

— Да все не так уж плохо, — ответил Йон. — Надо заменить деревянную отделку фасада и витрины, исправить кое-какие мелочи внутри — вот, в общем-то, и все.

— Рад слышать, Кампелли. Мне бы не хотелось, чтобы мой адвокат разгуливал с обожженными пальцами. — Слышно было, как на другом конце линии Ремер громко расхохотался. Йон же в это время пытался понять истинную причину того, почему Ремер ему позвонил. Ведь не для того же, в самом деле, чтобы продемонстрировать свое остроумие.

— Весьма польщен твоей заботой обо мне, Ремер, однако было бы лучше, если бы ты прислал мне ответы хотя бы на некоторые из заданных мною вопросов.

— Да-да, разумеется, я конечно же об этом позабочусь, — заверил Йона Ремер. — Я только хотел сказать, что он, книготорговец то есть, по-прежнему заинтересован в приобретении магазина. Несмотря даже на ущерб, нанесенный пожаром.

— Но ведь я уже сказал…

— Стало быть, Кампелли, ты до сих пор подумываешь, не заняться ли тебе книжным бизнесом? — перебил его Ремер. — Вполне допускаю, что это интереснее, чем нам с тобой поначалу казалось, но ты-то ведь сам знаешь, что именно тебе нужно. Как я уже говорил, поскорее продай это дерьмо и выходи из дела. Слишком оно ненадежно для таких непрофессионалов в этой области, как мы. Во всяком случае, последние события — яркое тому подтверждение.