Штык-молодец. Суворов против Вашингтона - Александр Больных

– Ладно, с ними мы разберемся позднее. А сейчас извольте собрать всех черных слуг, которые находятся в доме и вообще поблизости, – англичанин обвел рукой окрест.

Минут через пять перед ним робко переминались небольшая толпа негров – кто в ливреях, как домашняя прислуга, кто в простой одежде – конюхи, садовники, даже несколько человек их тех, что поля обрабатывали, появились. Англичанин оглядел их презрительно, и громко сообщил:

– Наш всемилостивейший король дозволяет всем рабам вступить в его армию и сражаться против мятежников. После окончания войны всем будет дарована свобода и выплачено жалованье. Так что, поздравляю вас, солдаты Его Величества короля Георга.

Но к его огромному изумлению, тот самый негр в ливрее, который привел хозяина фермы, замотал головой.

– Нет, масса, мы не пойдем. Нам и тут хорошо.

– То есть как? – не понял подполковник.

– Нам здесь хорошо живется.

– Но ведь вы получите свободу!

– Зачем нам свобода, масса, при таком хозяине, как масса Клемент?! – Негр отвесил низкий поклон хозяину фермы.

– Да-да, не нужна нам ваша свобода. Нам на ферме хорошо, и детки тоже пристроены. Думать не надо.

Подполковник посмотрел на капитана, но тот лишь растерянно пожал плечами.

– Сами посудите, масса офицер. Кормят – раз, кормят каждый день. Ну, не растолстеешь, но и голодным никогда не останешься. Одежду дают – два, – все негры согласно закивали. – Хорошую одежду, прочную, каждые три года по новой рубашке. Порют только по пятницам! И то не всех. Да где еще такого хозяина мы найдем? Каждый день бога благодарим за свое счастье. Дай бог здоровья массе Клементу и всем детям его, при них и наши дети счастливы будут. – И негр снова низко поклонился хозяину. – Не нужна нам ваша проклятая свобода.

– Значит, вы отказываетесь?! – прошипел англичанин, в голосе которого не осталось ничего человеческого.

– Отказываемся, масса офицер. Отказываемся, – заголосили негры наперебой.

Постепенно площадь заполнялась народом, так как собрались и белые жители фермы. Однако они робко жались к стенам домов, и к хозяину осмелились подойти только главы семейств. Подполковник задумался ненадолго, потом махнул рукой.

– Повесить.

– Кого? – не понял капитан, которому был адресован приказ.

– Черномазых. Если они отказываются от великой чести воевать за короля, значит, они тоже мятежники. А с мятежниками у нас разговор короткий.

– Но сэр… – капитан замялся, осматривая собравшихся. – Их же тут человек сорок, никак не меньше.

– Кроуфорд, я вас не понимаю. Здесь деревьев не хватит, или у вас веревок не найдется?! Драгуны, сабли наголо! Чтобы ни одна тварь не ускользнула! Приступайте, Кроуфорд!

– Но сэр, – вмешался хозяин, – это наше имущество. Вы не имеете права просто так уничтожать принадлежащее нам. Мы верные подданные короны.

– Которые укрывают мятежников! – подполковник обвиняюще указал на оторопевших негров. – И за это также будут наказаны. Но это потом, пока мы займемся черными. Капитан, почему вы медлите?!

– Это же сам Кровавый Бен… – прошелестел шепоток вдали.

Да, это был подполковник Тэрлтон, который возвращался в Чарлстон после сокрушительного разгрома под Каупенсом. Ему требовалось хоть на ком-то сорвать свою злобу, и наконец-то подходящий объект нашелся. Похоже, никто не верил в реальность происходящего, но двое драгун выхватили первого попавшегося из кучки, стоящей посреди площади, и потащили к раскидистому платану. Сержант сноровисто завязал затяжную петлю и перекинул веревку через ветку. Солдаты притащили жертву, петлю накинули на шею, потом сержант привязал петлю к луке седла и хлестнул коня. Тело с ужасным хрипом взлетело к самой ветке и задергалось. Перепуганные негры шарахнулись было в стороны, но драгуны после приказа Тэрлтона были настороже, свистнули сабли и двое или трое рабов упали на землю, обливаясь кровью.

– Стоять! – рыкнул Тэрлтон. – Стоять!

Тем временем драгуны повесили второго негра, третьего, четвертого. Но Тэрлтону это не понравилось.

– Капитан, все это слишком долго. Мы тут до утра провозимся, если вы будете так копаться.

– Я стараюсь, как могу, сэр, – обиделся Кроуфорд. – Но у меня слишком мало людей, чтобы перевешать их всех. Я же не могу разорваться на пятьдесят человек.

– Да, вы правы, Кроуфорд, – согласился подполковник. – Я был не прав, извините. Однако надо как-то завершить дело. – Он задумался. – Как?

Внезапно взгляд его упал на старенькую церковь, и злая улыбка осветила лицо Тэрлтона.

– Капитан, загоните их всех внутрь!

– Не понял?

– Загоните всех внутрь церкви. Они хотят оказаться поближе к богу, я им помогу!

Когда драгуны, тесня негров конями, загнали всех их в церковь, здание все равно оказалось наполовину пустым. В этом патриархальном уголке хозяева молились вместе со своими рабами, потому что общение с богом – дело святое. Тэрлтон махнул рукой:

– Капитан, остальных тоже загоняйте внутрь.

Когда все люди, находившиеся на площади, оказались внутри, подполковник распорядился:

– Заколотить двери досками и поджечь!

Кроуфорд выпучил глаза.

– Сэр…

– Вы что, не поняли, капитан? Сжечь это гадючье гнездо вместе со всей мерзостью!

Но капитан вдруг набычился и, не глядя на командира, ответил:

– Нет, сэр. Я не стану этого делать.

– Что? Неповиновение?

– Да. Я отказываюсь.

– Но почему? Вы ведь не колебались, расстреливая мятежников?!

– Совершенно верно, сэр, я делал это раньше, готов сделать это и сейчас. Но то, что вы задумали, противоречит законам божеским и человеческим.

Тэрлтон даже растерялся.

– Что?!

– Нельзя одинаково убивать черных и белых. Бог создал их разными, они были разными в жизни, значит, и смерть их должна быть различной! – твердо заявил Кроуфорд.

– Вы настоящий казуист, капитан, – покачал головой подполковник, глядя на солдат, которые растерянно мялись, не понимая, что от них требуется. – Ну, хорошо. Пусть в церкви остаются одни черные, надеюсь, это не противоречит вашим моральным принципам?

– Никак нет, сэр. Я готов, сэр.

Тэрлтон снова задумался.

– Ладно, Кроуфорд. Кстати, а почему церковь еще не горит?! Исполнять! – Сержант метнулся к зданию, держа в руках неизвестно откуда взявшийся факел, и швырнул его на крышу. Сухая дранка весело затрещала. – Значит так. Все постройки сжечь. Лошадей забрать, а то наши уже валятся с ног. Можно даже оставить им, не жалко. Да, и еще, расстрелять двадцать человек, отберите их сами, капитан. Это будет назидание всем остальным, чтобы они даже не думали бунтовать.

Ошеломленный хозяин потряс головой, пытаясь отогнать неожиданный кошмар. Потом подошел к Тэрлтону.

– Сэр, вы не можете так поступить. За что?!

– Я же сказал: в назидание! И вообще, пошел прочь! – рявкнул Тэрлтон. Он высвободил ногу из стремени, возле которого стоял старик, и нанес ему удар прямо по лицу, постаравшись при этом еще зацепить шпорой. Хозяин фермы, рухнул, как подкошенный, кровь струей хлынула на землю.

– Кроуфорд, этого можете оставить, – распорядился Тэрлтон. – Но помните, что двадцать человек следует расстрелять. Исполняйте!

Когда все закончилось, ферма превратилась в огненный ад. Пылали дома, жадный огонь, поднявшись на чердаки, сожрал стропила, и горящие куски крыш сыпались на площадь. В сараях запылали сено и солома, по земле ползла пелена едкого серого дыма, местами взвихривающаяся и поднимающаяся в небо огромным столбом с огненными прожилками. От дыма слезились глаза, становилось трудно дышать. Давно смолкли истошные крики негров, сожженных заживо в церкви, здание, подожженное первым, рухнуло, превратившись в безобразную кучу тлеющих бревен, на которых плясали синеватые язычки пламени. Над площадью плыл омерзительный запах горелого мяса.

Трупы расстрелянных лежали посреди площади, остальные обитатели фермы в панике разбежались, но драгуны их не преследовали. Тэрлтон с удовлетворением оглядывал дело рук своих, время от времени удовлетворенно кивая. Но вскоре англичан уже окружала ревущая стена огня, поднявшаяся, казалось, до самого неба.

– Сэр, здесь становится опасно, – осторожно заметил Кроуфорд.

– Вы правы, капитан, пора убираться, – согласился подполковник и тронул коня.

Однако едва они выехали с фермы, как вдруг на дороге показалось облако пыли, которое быстро превратилось в группу всадников. Кстати, судя по размерам этого облака, навстречу англичанам несся целый конный полк. Побледневшие драгуны схватились было за сабли, но потом разглядели кто это, и сабли вернулись в ножны. Синие мундиры, мохнатые шапки и длинные пики могли принадлежать только диким русским cossacks, которые почему-то должны были считаться союзниками.

Но едва успел Тэрлтон облегченно вздохнуть, как лицо его снова перекосилось – он узнал человека, мчавшегося впереди. Проклятье! Вот уж кого он хотел бы видеть меньше всего. Хотя этот русский, дуэль с которым закончилась столь неловко, и командовал казаками, на нем был все тот же зеленый мундир и каскетка.