Отходняк после ящика водки - Альфред Кох

Взлетная полоса в аэропорту идеальная, новенькая. Самолет садился как по маслу. Нас выгрузили, быстро проходим таможню и паспортный контроль, и вот уже по широкой автостраде несемся мы к новой столице Казахстана, городу, который является этаким Санкт-Петербургом в противовес старой Алма-Ате (типа, Москве).

По обе стороны дороги видны – наследие советской эпохи – шестисоточные дачные поселки. Здесь они смотрятся еще более нелепо, чем где-либо, и начинаешь отчетливо понимать, что при таком избытке земли каждому желающему можно дать не то что сто соток, а сто квадратных километров, лишь бы он хоть что-нибудь с ними делал. Единственной причиной этих издевательских шести соток была забота партии и правительства о том, чтобы граждане, не дай Бог, не разбогатели и не перестали зависеть от подачек государства, оформленных в виде зарплаты.

Действительно, стоит чуть-чуть приподнять глаза, и ты видишь ровную как стол бескрайнюю степь. Можно ехать день, потом еще, в любую сторону – и ничего не изменится. По-прежнему будет все та же ровная, ковыльная степь. На севере через тысячу километров она упрется в сибирскую тайгу, на юге – в горные системы Памира и Гиндукуша. На западе – в Карпаты и Альпы, а на востоке, проскочив между Алтаем и Тянь-Шанем, степь добежит до Маньчжурии и Тихого океана. Вот она, Великая степь, вечная угроза и вечный соблазн русского человека.

Перед отъездом в разговоре с Леном Блаватником я сказал, что собираюсь в Казахстан. «Обязательно посмотри Астану. Не пожалеешь. Это прямо Шанхай в степи. Я тебе точно говорю. Получишь сильные впечатления», – сказал мне он, и я не раздумывая первым пунктом посещения Казахстана наметил Астану.

Все дело в том, что в прошлом году, во время поездки по Китаю, я был в Шанхае, и он поразил меня своим размахом. В Шанхай я прилетел ночью и, пока ехал из аэропорта в гостиницу, а это был знаменитый шанхайский «Хаятт» – самая высокая гостиница в мире, был раздавлен, потрясен, унижен и обескуражен увиденным.

Все самые смелые представления о строительном буме, которые только способен вообразить человек, побывавший в Нью-Йорке, Чикаго, Сан-Франциско, Лондоне, Москве, Токио, Берлине и так далее – я уже не говорю о каких-нибудь захолустных Париже и Вене, – можно аккуратно завернуть и засунуть себе в одно место. Шанхай переворачивает все представления о человеческих возможностях. По сравнению с Шанхаем даже Гонконг уже не воспринимается как некая футуристически-урбанистическая инсталляция. Хотя именно смелым авангардизмом Гонконга нас долгое время пичкал канал «Дискавери».[21]

Вообразите себе территорию, которая в несколько раз превосходит Манхэттен, также представьте, что из не ограниченного никакими рамками финансового источника на эту территорию льются инвестиции. И в этом перенасыщенном растворе бабок с бешеной скоростью растут тысячи кристаллов-небоскребов. И так уже почти четверть века. Зрелище не для слабонервных.

Во времена «великой дружбы» между Сталиным и Мао СССР построил в Шанхае (в виде подарка) Дом советской науки и культуры. Это было для тогдашнего Шанхая поражающее воображение сооружение в духе сталинского ампира. Что-то типа гостиницы «Украина». Сейчас этот подарок, на фоне суперсовременных небоскребов, смотрится маленьким арбатским особнячком.

Но, кроме небоскребов, нужно еще добавить для полноты картины автострады с развязками в десяти уровнях, подвесные мосты, издали напоминающие «Золотые Ворота», мириады автомобилей, сотни барж, снующих туда-сюда по реке…

И конечно, огромное количество людей. На улицах идет бойкая торговля, что-то варят, жарят, парят, тут же продают, едят, циклопическое количество велосипедов. Все это ярко, с обилием красного и золотого, какие-то головы дракона, пагоды, разноцветные китайские карпики в прудах, монастыри, храмы, богато украшенные статуи Будды… Короче, дурдом. И над всем этим где-то высоко-высоко в ночном небе звучит тихая китайская мелодия…

Но вернемся к Астане. Значит, так, вот что я хочу сказать: похоже. Похоже на Шанхай. Конечно, масштаб пока не тот, да и времени прошло еще не много, но – похоже. Как бы так сказать поточнее? Вот как: вектор правильный. Интонация угадывается, та самая, шанхайская. Молодая, наглая, нахрапистая. Очень позитивная, без рефлексии и бесконечной идеологической болтовни.

Просто люди решили и строят город. Красивый, современный, с элементами провокации и хвастовства. Немножко переборщив с масштабом. Но и то сказать – столица. В принципе так и должно быть – с амбицией, с вызовом.

Похоже, казахи денег на Астану не жалеют. Перестроили весь старый жилой фонд, состоящий из хрущоб. Уж не знаю, что у этих хрущевок внутри, а снаружи они смотрятся значительно веселее, чем прежние унылые панельные пятиэтажки. Проложили новые магистрали, построили большую мечеть, православный храм, театры, музеи, национальную библиотеку. Я уже не говорю о циклопических административных зданиях. Причем все из лучших материалов, с фантазией, по индивидуальным проектам.

Насколько я понимаю, власти создают этакое притягательное ядро. Они стремятся привлечь в Астану частный капитал, с тем чтобы дальнейшее развитие города происходило не по приказу и не из казны, а по собственной инициативе инвесторов, которые строили бы здесь свои офисы, магазины, шопинг-моллы, жилье. Не знаю, правда или нет, но нам сказали, что компании уже потянулись из Алма-Аты в Астану. Тут и там видны строящиеся офисы нефтяных и металлургических компаний, коммерческих банков, торговых предприятий.

Ехидный внутренний голос видавшего виды совка говорит мне: «Прекрати, что ты слюни распустил! Перед тобой классическая потемкинская деревня в новорусском стиле. Что ты как маленький, ей-богу». Не знаю… Я, честно сказать, понимаю, что не без этого. Но все так добротно, красиво, энергично. Ну не видно халтуры, хоть зарежь, хотя показуха и налицо. А почему не показать, если есть что? Побольше бы нам таких потемкинских деревень, я бы не отказался.

А то нам все рассказывают, что государство ничего масштабного из нефтедолларов делать не может, иначе «голландская болезнь». Короче, растащат наши вожди все втихаря, и дело с концом. В Казахстане тоже, наверное, воруют, но ведь и строят. А у нас – нет. Ни потемкинских деревень, ни дорог, ни жилья…

Громыхающий, яркий, мощный, веселый мир проносится мимо нас. А мы все сидим, скрючившись от злобы, и перечисляем внутренних и внешних врагов, которые не дают нам жить и от которых все напасти. Ишь как – ищем национальную идею. Без нее никуда. Как найдем, так и начнем, а пока никак…

И сидим себе, гадим в позе орла, метясь в дырочку в полу и сжимая в руках скомканную газетку с передовицей про наше всё.

А.К.

НА КРАЮ СВЕТА: СЕМИПАЛАТИНСК

Только ленивый не пробежался еще по best of the best туристским маршрутам для начинающих провинциальных globetrotter’ов, которые мотаются по странам и континентам вслед за американскими крашеными старушками и стадами японских фотолюбителей. И теперь иногда хочется отклониться от проторенных дорог не то что в сторону Forte dei Marmi или Гоа, тоже на глазах падающих до уровня попсы, но и вовсе в какой-нибудь, к примеру, Семипалатинск, славный своими суровыми полигонными ассоциациями. Туда-то я и слетал за компанию с группой товарищей, у которых в том далеком городке нашлось частное дело, – и не пожалел.

Я вообще когда-то, запертый внутри «железного занавеса», много ездил по России и местам, которые теперь проходят по разделу ближнего зарубежья. Чтоб не затосковать, я уговаривал себя, что везде же можно найти экзотику, красоту, забавных людей и яркие впечатления. Так вот тогда, к моему удивлению, оказалось, что все это правда.

И теперь, глобально свободный в перемещениях, я пошел на второй круг близких путешествий.

Глухая казахстанская провинция, бывший советский областной центр со зловещим прошлым – это, в конце концов, тоже жесткая экзотика… И вот еще интересно: каким видится город, когда на него смотрят местные жители, которым приятно похвалить свою родину?

Семипалатинск видится очень древним: на гербе города не зря нарисован золотой верблюд – это напоминание про караванные пути, которые тут когда-то проходили. Тут была даже крепость чуть не тыщу лет назад – от нее осталась только память о семи больших зданиях (палатах), окруженных стеной. А по-казахски город называется Семей – «духовное место», в переводе с древнетюркского.

Тюрки одержали тут в свое время серьезную победу: зарезали самого Ермака, – и этим, может, затормозили или замедлили русское продвижение восток…

Семск сегодня гордится знаменитостями, которые то ли родом отсюда, то ли выросли тут: Роза Рымбаева, Бари Алибасов и, как говорится, многие другие. Чтобы вы знали, тут изобрели в конце XX века настольную интеллектуальную игру с названием «Нью-футбол», фанаты которой ее сравнивают с самими шахматами. В Семипалатинске принято гордиться близким озером Шошкалы, которое по концентрации соли, говорят, практически не уступает Мертвому морю! А есть тут и достопримечательность, не к ночи будь сказано, совершенно пока уникальная: «атомное озеро, образовавшееся в ходе ядерных испытаний», в каких-нибудь 400 километров от города. Там же и мертвый город Чаган, где жили военные испытатели с семьями (!). Местные путеводители простодушно уверяют, что «кратковременное пребывание здесь неопасно для здоровья». Зачем же, думаешь, так – но это только в первые минуты. А потом соображаешь, что живут же в Японии люди, причем не хуже нашего, – даром что нашими американскими друзьями там было проведено два пресерьезных взрыва… И тем не менее от поездки на бывший ядерный полигон я почему-то отказался.