Коварные боги - Кэролайн Пекхам

Эрик приподнял бровь, призывая меня продолжать, и я нахмурился, осознав, что открываюсь человеку, который был моим врагом большую часть моей жизни. Но сейчас я не видел его таким: время, которое мы провели вместе под чарами Валентины, связало нас так, что я не могу точно описать, и с тех пор я обнаружил, что не могу вызвать к нему никакой ненависти.

— До этого я никогда не был особенно ревнивым мужчиной. Но теперь я ловлю себя на грани насилия каждый раз, когда другой мужчина смотрит на нее слишком долго, и если они прикасаются к ней…

— На протяжении моей жизни многие из моих людей заводили себе пару, и я снова и снова сталкивался с подобным поведением. До недавнего времени я этого не понимал: я не думал, что могу испытывать любовь в такой форме, но с тех пор, как я нашел Монтану, все изменилось. Я бы сделал все, чтобы защитить ее, я бы умер за нее… Когда она бросила меня, чтобы уехать с тобой после нашей свадьбы, я почувствовал, что она вырвала мое сердце и забрала его с собой. И мысль о том, что она будет проводить ночи с тобой и твоим братом в руинах…

— Тебе нечего было бояться, — ответил я. — Ее сердце всегда было твоим, и в этом никогда не было никаких сомнений.

Эрик посмотрел на меня, и я почувствовал, что он хотел сказать что-то еще, но вместо этого тяжело вздохнул и направился в магазин для кемпинга.

— Точно так же, как тебе нечего бояться Фабиана, — сказал он, передавая мне палатки и складывая их в мои руки. Я нахмурился, глядя на рулоны синтетического материала, которые совсем не походили на палатки, в которых я спал со своим кланом, но не стал отвлекаться от разговора.

— Я знаю, что Келли им не интересуется, — сказал я. — Но я был на свадьбе, я видел, что эта метка заставила ее сделать. Я знаю, как мысли о нем были вбиты в ее разум, так что ей было трудно разобраться в собственных чувствах, и в тот момент я отреагировал на это не лучшим образом. Я совершил ошибки. Я плохо с ней обращался и сожалею об этом больше, чем могу выразить, но он даже не пытался бороться с этой меткой. Он усложнил ей жизнь, он преследовал ее и… — Я почувствовал, как во мне снова нарастает гнев, когда я вспомнил об этом, и я заставил себя сделать глубокий вдох, прежде чем позволить ему взять надо мной контроль.

— Фабиан провел тысячу лет как одно из самых могущественных существ на Земле, — ответил Эрик. — Он мог выбрать любую женщину, которую хотел, и ни о ком из них по-настоящему не заботился, кроме Чикоа. Я думаю, он забыл, что такое любовь, и когда Идун предложила ему ее, он захотел принять ее. Но теперь, когда Чикоа здесь, я думаю, он понял, что то, что он чувствовал к Келли, было ненастоящим. Точно так же, как то, что Валентина заставляла нас чувствовать к ней, меркнет по сравнению с нашими чувствами к близняшкам.

От этих слов у меня отвисла челюсть, и я не мог не признать, что он был прав. Келли не считала меня ответственным за то, что эта сука с тем ожерельем заставила меня сделать, и я подумал, что мне тоже следовало попытаться с большим пониманием отнестись к ситуации с Фабианом.

— Легче мыслить ясно, когда я сыт, — признался я.

— Жажда все усложняет, — вздохнул Эрик, потирая горло. — Она заставляет нас вести себя скорее как животные, чем как люди.

Я провел языком по своим клыкам, поскольку был вынужден признать, что зла, которое я всегда видел в вампирах, на самом деле в них никогда не было. Моей ненависти заслуживали проклятие и боги, которые его создали, а не люди, попавшие в его лапы.

— Я убил бесчисленное количество тебе подобных, — пробормотал я. — Я думал обо всех вас как о зле, не заслуживающем какой-либо формы жизни после смерти…

Эрик схватил меня за руку и посмотрел на меня. — И я сделал то же самое с твоим народом. Мы демонизировали вас так же, как вы демонизировали нас, но теперь мы едины против наших истинных врагов и вместе покончим с этим проклятием.

— Наконец-то самые могущественные существа на свете объединились, — ответил я с мрачной улыбкой. — Пусть боги смилостивятся над каждым, кто осмелится выступить против нас сейчас.

М

ы двигались так быстро, как только могли, еще несколько дней, пока не достигли горного хребта, который показало нам кольцо Андвари. Мы наконец-то оставили руины позади, и мир здесь стал зеленее, избежав бомбардировок Последней Войны. За последние недели я повидала мир больше, чем когда-либо в своей жизни. Но ничто не сравнится с тем, что я вижу сейчас перед собой: просторы природы, пышные и зеленые, которые простираются бесконечно.

Нам еще предстояло пройти долгий путь, прежде чем мы доберемся до святой горы, и мы постоянно оглядывались через плечо, ожидая, что Валентина догонит нас в любой момент. Но, судя по тому, что нам удалось узнать из кольца и того, что вампиры знали о нашем месте назначения, до него оставалась еще неделя или даже больше.

Мы сошли с дороги, выбрав прямой путь через скалистые холмы, забираясь все выше и выше в горы. Вскоре мы были вынуждены идти гуськом по узкой тропинке, которая петляла между высокими скалами по обе стороны от нас. Тучи сгущались, и дождь стекал по моим щекам, пока мы шли дальше.

За последние несколько дней я выпила недостаточно крови, чтобы полностью уменьшить боль в горле, и я была уверена, что другие вампиры чувствовали то же самое. Мы сохраняли устойчивый темп, никогда не перегибая палку, но из-за трудной дороги через эти горы, скорее всего, мы будем истощены к тому времени, как доберемся до другой стороны. Единственным утешением для нас было то, что Валентина не сможет посадить здесь свой вертолет, если обнаружит нас.

Тропа немного расширилась, когда мы взобрались на крутой холм, и кто-то толкнул меня плечом, продвигаясь вперед. Я подняла глаза и обнаружила Джулиуса рядом со мной, и звук его учащенного пульса заставил меня почти застонать от голода. Его дыхание становилось все тяжелее. Мы весь день поднимались по этим горам, ни минуты не отдыхая.

— Привал? — Пробормотала я,