Коварные боги - Кэролайн Пекхам

— Я в порядке, — пообещала я, потирая горло. — Это не ужасно.

— Не ужасно — это не нормально, — сказал он с резкостью в голосе.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Келли через поляну, где она укрылась под деревом, снимая пальто и меняя влажный свитер под ним на новый из своего рюкзака. Я заметила бинты на ее руках, там, где она порезала себя, чтобы накормить всех, и мое сердце переполнилось к ней сочувствием.

Мы должны разрушить это проклятие.

— Я в порядке, Эрик, — настаивала я, прислоняясь к его плечу и упиваясь этим маленьким моментом покоя.

Он поцеловал меня в макушку, и я вздохнула, счастливая, что мы наконец-то разобрались с нашими проблемами. Его поведение значительно улучшилось с тех пор, как мы поговорили о его чувствах, и я почувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо.

Джулиус вернулся после того, как набрал воды, опустившись на землю перед нами, и Кларисса подошла, чтобы присоединиться к нему. Его глаза скользнули по ней, и жгучая интенсивность наполнила его взгляд. Я бросила взгляд на Магнара, который направился к Келли, а затем ошеломленно посмотрела на Джулиуса и Клариссу.

— Значит, Магнар все еще не знает о том, что вы двое целовались, верно? — Я поддразнила, желая для разнообразия сосредоточиться на чем-нибудь хорошем. Выражение лиц обоих в ответ на мои слова сказало мне, что они не думают, что в этом было что-то хорошее.

— Нет, — прошипел Джулиус. — И он не узнает.

— По крайней мере, теперь ты это признаешь, — сказал Эрик с ухмылкой.

Кларисса закатила глаза. — Это был просто поцелуй, а не гребаное предложение руки и сердца. Мы были пьяны.

Джулиус кивнул в знак согласия, и они оба изо всех сил старались не смотреть друг на друга.

— Магнар не может винить тебя сейчас, учитывая, что он один из нас, — сказал Эрик, пожимая плечами. — Я не понимаю, почему ты так переживаешь по этому поводу. Любой может видеть, что вы одержимы друг другом.

У Джулиуса отвисла челюсть, а Кларисса сложила руки на груди и покачала головой.

— Одержим? — Джулиус заартачился. — Я не одержим ни одной девушкой. Особенно паразиткой.

Кларисса отодвинулась от него, и в ее глазах промелькнула обида, которая исчезла так же быстро, как и появилась.

Джулиус поджал губы, и я почувствовала, что он чувствует себя виноватым за это замечание, но был слишком горд, чтобы извиниться.

— Истребители отвратительны, — вежливо сказала Кларисса, и Джулиус нахмурился еще сильнее.

— Мы можем умереть здесь, — сказала я, переводя взгляд между ними. — Я просто не вижу смысла сожалеть.

— Тебе и не о чем сожалеть, Монтана, — сказал Джулиус, нахмурившись. — И я попрошу тебя не лезть в мои дела.

— О, но ты влез в мои дела, когда впервые узнал, что я была с Эриком. Ты даже рассказал об этом моей сестре до того, как я была готова, — сказала я, стараясь, чтобы в моем голосе не было слишком много гнева. Я не хотела ссориться: я только хотела дать им понять, что им не нужно скрывать это, если они заботятся друг о друге. Какой в этом был смысл? Магнар все равно теперь вампир, вряд ли он стал бы возражать, если бы Джулиус признался в своих чувствах к Клариссе.

Брови Джулиуса сильно нахмурились. — Я не хотел этого делать.

Наступила тишина, Кларисса встала и ушла, присоединившись к Фабиану и Чикоа, которые стояли на опушке леса.

Джулиус с угрюмым видом вертел в руках камешек на земле.

— Любовь не так уж часто встречается в жизни, — сказал Эрик, и я повернулась к нему, а мое сердце смягчилось от его слов. — Если ты думаешь, что с моей сестрой у тебя есть хоть какой-то шанс, воспользуйся им, Джулиус. Ты только возненавидишь себя, если не сделаешь этого.

Джулиус поднял голову, и в его взгляде светилась уязвимость. — Я истребитель, — сказал он прерывающимся голосом.

— Мы все просто люди, — мягко сказала я. — Ты, должно быть, уже понял это.

Джулиус посмотрел мимо нас на Клариссу, и в его глазах появилось решение. — Ты действительно думаешь, что она могла бы… что она… — Он пристально посмотрел на нас, не находя слов.

— Да, — ответили мы с Эриком вместе.

Джулиус поднялся на ноги, отряхивая джинсы, явно решая, что делать.

— Как ты думаешь, нам стоит разбить палатки здесь на ночь? — Спросила я Эрика.

Воздух прорезал вой, и Эрик вскочил так быстро, что вокруг меня пронесся порыв ветра. Я вскочила вслед за ним, и мой желудок сжался, когда я перевела взгляд на тени между деревьями.

— Фамильяры! — Крикнула Келли, подбегая к нашей группе с Фурией в руке.

— В деревья! — Заорал Магнар. — Не дайте им поймать нас на этой поляне!

Я

подбежала к сестре, и мы нырнули под прикрытие леса, а Фурия прокричал предупреждения в моей голове. Я никогда раньше не замечала, чтобы клинок так волновался из-за Фамильяров, и глубокий страх зародился у меня внутри, когда я почувствовала, что что-то действительно не так.

Эрик и Магнар двигались вместе, ожидая, пока остальные из нас пройдут вперед, прежде чем последовать в тыл группы, чтобы защитить нас.

Монтана схватила меня за руку, и мы побежали. Я не могла поспевать за ней, но она потянула меня за руку, помогая двигаться быстрее, пока мы бежали вниз по крутому склону.

Я оглянулась через плечо, пытаясь разглядеть остальных, но потеряла всех из виду за деревьями.

Мое сердце заколотилось в панике, когда мы побежали дальше, и я поскользнулась, когда земля пошла под резким углом.

Я ахнула, споткнувшись о свои замерзшие ноги, столкнувшись с сестрой и опрокинув нас обеих на лесную подстилку. Она вскрикнула, когда мы покатились, и я обхватила голову руками.

Мои конечности переплелись с конечностями Монтаны, камни под нами врезались в мои кости, и мир превратился во вращающийся вихрь вокруг меня.

Мы резко остановились, и боль пронзила мое тело, когда я врезалась в Монтану.

Она закричала от боли, приняв на себя основную тяжесть нашего столкновения, и я в панике откатилась от нее, глядя на огромное дерево, в которое мы врезались.

Монтана зашипела, пока ее тело боролось за исцеление ужасной раны в позвоночнике, там, где она лежала, скрючившись, прислонившись к высокому стволу.

— Все в порядке, Монти! — Я выдохнула, борясь с болью от собственных ран, и поспешила ей на помощь.

Я оттащила ее от дерева, но ее ноги не могли двигаться, а лицо исказилось от боли из-за ужасной