Золотой ворон - Тисато Абэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это роковая ошибка двора. И вообще, запрет для Золотого Ворона управлять войском просто смешон, – спокойно сказал Рокон, будто о чем-то несерьезном. – Если это было сделано намеренно, я поаплодирую обезьянам. Войска отправили в провинцию, сейчас охрана Тюо ослабла. Если сейчас из прохода, о котором ятагарасу не знают, посыплются толпы обезьян, мы быстро потеряем двор.
Оглядывая побледневших при этой мысли присутствующих, Рокон рассмеялся, будто не мог больше сдерживаться.
– Поэтому вы и пыжитесь, чтобы этого не случилось? Впрочем, что бы я ни говорил, а обезьяны до этого пока не додумались. Если бы они хотели оставить столицу без войск, это сделали бы более явно. В общем, пока мы не знаем, сколько их, важна будет быстрота реакции. Нам придется найти и закрыть проход до того, как обезьяны начнут считать нас не кормом, а врагами. А для этого надо как можно быстрее разыскать отца Коумэ.
Рокон взглядом спросил у Нацуки, нет ли у того какого-нибудь плана, и тот, будто решившись, кивнул.
– Мы допросим девушку с пристрастием и, если и после этого не узнаем, куда девался ее отец, сделаем ее приманкой.
– Что вы имеете в виду?
– Распространим ложь о том, что отдаем ее в Подземный город. Распустим в Тюо слухи о сделке двора с теневым сообществом. Отец наверняка не сможет молчать, если узнает, что девушку потихоньку отправили из дворца в Подземный город, где ее заставят выдать предателя, – сказал Нацука.
– Но ведь, судя по рассказам, отец Коумэ – знатный мерзавец. Неужели он сам сдастся ради дочери? – усомнился Юкия.
Нацука заговорил тише:
– А если не сдастся, придется выставить дочь предателя на позор. Уж поглазеть-то даже мерзавец вылезет из норы. А мы устроим засаду и схватим его.
Таких слов от благородного ворона из дома Сокэ никто не ожидал. Юкия был несколько озадачен такой яростью Нацуки.
Похлопав глазами, Хамаю на коленях придвинулась к Рокону:
– Слушай, Рокон, что с нашим уважаемым старшим братцем? С тех пор как его отругал король Саку в Подземном городе, он сам не свой. Кажется, он исправился.
– Я не исправился, а изменил точку зрения, – угрюмо ответил Нацука. Между его бровями залегли морщины, глубокие, точно они были там с рождения. – Я и правда действовал неправильно. Но это потому, что мне не хватало знаний и я неверно относился к подземному миру. Хотя я не ошибся в том, что надо использовать все возможные средства. Теперь я решил взять на себя все, что недоступно Надзукихико!
Нацука говорил торжественно и в то же время с каким-то отчаянием.
– Можете считать это грязными способами, мне все равно. Просто то, что не могу выполнить я, сделает Надзукихико, а то, что неподвластно ему, выполню я. И никаких проблем.
Не стоит забывать, что незадолго до этого Нацуке пришлось запереть собственного брата, который потом сбежал. Тем не менее лишь Сумио было неловко из-за этого, а Нацука ничуть не чувствовал себя виноватым. Похоже, он все же не исправился.
Ткнув пальцем в собственного хозяина, который явно ни в чем не раскаивался, Рокон обернулся к молодому господину:
– Странные слова для того, кто учится на своих ошибках. Но мне кажется, опыт был удачным. Вот я очень доволен.
– Да? Тогда ладно. – Отмахнувшись от слов Рокона, молодой господин помрачнел. – Вообще-то, нам сейчас не до выбора средств. Мы должны во что бы то ни стало найти ее отца и закрыть проход до вторжения обезьян. А значит, нам придется согласиться на то, о чем говорит братец.
Двор уже знал, что происходит. Скрывали только, что все это стало известно благодаря Подземному городу. По всей Ямаути также распространяли описание продавца воды Дзихэя и объявления о розыске и дожидались результатов, но пока никаких веских свидетельств не было. Одновременно Дзихэя высматривали вокруг дома Коумэ и там, куда он мог отправиться, но ничего похожего на врата в пограничье не заметили.
– Интересно, насколько много Коумэ знала о том, что творил отец?
Юкия не считал, что она обманывала его, однако какая-то часть его сердца, не верящая своим глазам, неустанно пыталась поднять тревогу.
Никто не ответил на вопрос Юкии.
– Мне не нравится, что она вместе с жертвами пила саке, в которое было подмешано снадобье.
Задумавшись, Хамаю взяла со стола чашечку для саке и вертела ее в руках.
– Я слышала, что во время нападения на Садзаки отец не взял девушку с собой. Почему же тогда он заставил ее отправиться с ним в Суго? Может быть, он понял, что головорезы из Подземного города вот-вот дотянутся до их дома? Может быть, он боялся, что дочь возьмут в заложники в его отсутствие? Что, если ему пришлось ехать вместе с ней? Тогда вполне естественно, что он не хотел, чтобы девочка видела эту резню, решил покончить с этим, пока она спит, и напоил ее саке со снотворным снадобьем.
– То есть вы, госпожа Хамаю, считаете, что Коумэ ничего не знала?
– Я не говорю, что она ничего не заметила. Наверняка должна была заподозрить неладное, но вряд ли поняла, что конкретно, – ответила Хамаю.
Но ей возразил Нацука, который задумчиво слушал жену брата:
– Я сам с этой Коумэ не встречался. Если позволите высказать то, что мне пришло в голову, пока я вас слушал, я бы сказал, что девица вызывает подозрения. Не затем ли она пила, чтобы усыпить бдительность жителей Суго? Кроме того, пусть это пока не точно, но говорят, что в оптовом магазине, где торговали «Черепком отшельника», видели молодую женщину.
– Молодую женщину?
– Причем именно тогда, когда снадобье появилось здесь. Правда, она что-то накинула на голову и прятала лицо, и никаких примет, чтобы ее опознать, нет. Если верить человеку, который мельком увидел ее профиль, когда подул ветер, это молодая решительная красавица. Но видел он ее всего какой-то миг, поэтому больше ничего не помнит.
– Молодая решительная красавица, значит…
Коумэ действительно молода и довольно решительна, но болтлива, и красавицей ее назвать сложно.
– А может, показать Коумэ этому свидетелю?
– Да уж и без тебя сообразили, – ответил вместо хозяина Рокон. – К сожалению, свидетель не смог ни опровергнуть, ни подтвердить, что это она.
– Не знаю,
