Возвращение под небеса - Злата Косолапова

Я едва ли устояла на ногах, когда перед глазами промелькнул тот самый момент, когда я отдала нищему свою бутылку.

«Благодарю тебя, милая девочка… — сказал он, странно улыбаясь. — Благодарю…»

Он тогда хлопнул меня по боку. Именно тогда он прицепил к моей куртке мешочек с цепочкой. Я взвыла, так сильно мне хотелось схватиться за голову. Охранник сильнее сжал мои руки, когда я рывком ринулась к нищему.

— Ты! — кричала я, уже даже без гнева. Боль надломила мой голос, я сама это слышала. — Это всё ты!..

— Не дёргайся, девчонка, — кинул мне Майоран. — Он просто выполнял свою работу.

Я сверкнула глазами в сторону главного гада этого несчастного города.

— Ты заплатишь за это, Майоран, — сказала я тихо. — Когда-нибудь ты заплатишь за это.

Майоран наклонился ко мне и резко схватил меня за волосы, насмешливо поцокав языком.

— Нет, детка, это ты мне теперь будешь платить за то, что ты сделала, — сказал он голосом, схожим с ядовитым шипением змеи. — Даже если ты этого не делала. — Я дёрнулась, но Майоран с силой потянул меня за волосы, и мне пришлось успокоиться. Он повернул мою голову так, чтобы я видела молодых девушек, державших бокалы и подносы у столов. Девушек, сидящих на коленях у грязных наемников, и девушек, соблазняющих старых богачей. — Посмотри на этих пташек, половина из них легко угодила в мои силки по своей глупости. Часовой не может противостоять закону нашего города: вор пойман — вор платит. На каждую из них у меня есть доказательства их вины, и им приходится работать на меня, а что именно это за работа — это уже моё дело, а не Часового. Они здесь не рабы, но денег не получают. Они отработают за своё выдуманное воровство и будут свободны. Но Часовой следит за каждой из них. Патрульные общаются с ними каждый день. Никто из этих пташек без собственного согласия не делает того, чего они не хотят делать, но я скостил парочке красавиц срок работ за их согласие… на особые услуги моим клиентам. — Я с ужасом и чувством безысходности смотрела на Майорана. Он улыбнулся мне. — Ты не красавица, но заинтересуешь большую часть из этих извращенцев. Ты же невинный цветочек из самого бункера, им это будет интересно.

У меня вытянулось лицо. Майоран рассмеялся.

— А ты что думала. — Он коснулся пальцем пластыря на моей шее. — Что тебя спасет эта штука? Я уже вчера ночью знал, что ты, Машенька, детка из бункера, здесь в городе и знал, что именно тебе здесь надо. Я знал, что ты уже как полдня меня ищешь и ждал тебя. За тебя мне много заплатят. Хочешь побыстрее выбраться — мы можем договориться. Нет… — Майоран пожал плечами. — Что ж, через два дня ты уже сама прибежишь ко мне за тем, чтобы мы с тобой договорились об этом. За каждое воровство такой ценной штуки, как моя цепочка, тебе впаяют как минимум три года отработок. Но я обещаю тебе срезать половину срока, если выполнишь самую важную работу.

Майоран посмотрел на меня, продолжая улыбаться своей гадкой ухмылкой. Собрав всю ненависть и отчаяние, я плюнула ему в лицо.

— Иди ты к черту, ублюдок, — прохрипела я.

Майоран с отвращением вытер липкую слюну с подбородка. По его лицу я видела, что он хотел ударить меня. Делать этого он, конечно, не стал, но ярость в его глазах буквально прожгла меня. При удобном случае он вернет мне этот должок.

— Мне жаль тебя, но ты сама себе выбрала участь, — сказал Майоран, не глядя на меня. Он отошел чуть вперед, и окликнул охранника. Бугай повернул меня лицом к зрителям. — Посмотрите, дорогие дамы и господа, вы будете свидетелями того, что сегодня мы поймали воровку, укравшую у меня ценную вещь. — Майоран показал блеснувший золотом браслет залу. Тут же поднялся возмущенный шепот. — Но не беспокойтесь, господа. Благодаря моим людям, справедливость восторжествовала. Вы можете чувствовать себя в полной безопасности, дорогие гости, ведь мы всегда находим тех, кто осмеливается нарушить закон Тверского. Теперь и другая часть властей города будет принимать участие в суде над воровкой. — Майоран подмигнул мне. — Я с нетерпением жду этого момента.

Я прошептала ругательство в сторону Майорана, но он не обратил на меня никакого внимания. Мужчина повернулся к своим людям, в одну секунду приняв самый серьёзный вид.

— Часовой будет здесь совсем скоро, — сказал он. — Действуем по обычному плану.

— Босс, а что с девчонкой делать-то? — спросил бугай, что держал меня.

Майоран раздраженно закатил глаза.

— Запри её, идиот, — рявкнул он. — Отведи её пока в мой кабинет. Часовой будет здесь с минуты на минуту, не хватало мне ещё с тобой тут разбираться.

— Да, конечно, — буркнул охранник.

Меня швырнули в тёмную комнату за резной дверью. Я ударилась плечом о ножку какого-то стола, заодно расшибла себе колено о гладкий пол. В комнате царила кромешная тьма, и я ничего не могла разглядеть. Вслед за мной в кабинет Майорана полетел мой рюкзак, который охранник предварительно снял с меня и проверил на предмет оружия. Оружие он естественно забрал.

Рюкзак пролетел возле моей головы и плюхнулся куда-то в угол. Всё его содержимое разлетелось по углам комнаты. Пребывая в нервном стрессе, я начала быстро искать и собирать все свои вещи. В темноте ничего не было видно, поэтому мне пришлось на ощупь искать свое барахло и торопливо засовывать его в свою сумку.

Я всё думала, как бы мне тут чего не забыть, когда вдруг ко мне пришло ясное осознание — все эти вещи мне больше не понадобятся. Я застряла здесь. И застряла надолго, если только Часовой не вытащит меня отсюда, или если я не сбегу. Но Майорана не так просто обвести вокруг пальца. Ни Часовому, ни мне это не по силам.

Я не смогла себя заставить даже попытаться хоть что-нибудь придумать для организации своего побега. Я просто легла на пол и начала рыдать. Мне конец. Кто меня отсюда вытащит? Майоран проворачивал эти свои штучки уже не первый раз, и если на него нет управы до сих пор, то как Часовой мне поможет?

Я закрыла глаза. Я подумала о папе. Как хорошо, что он не знает, что со мной. И не знает, где я. Зажмурившись, я не стала сдерживать рыданий.

В тот момент, когда мысли об отце полностью захватили меня, за дверью кабинета Майорана, где меня заперли, раздались крики и грохот выстрелов. Я вскочила с места. Не знаю почему, но в эти секунды в моём сердце ожила надежда. Шум за дверью нарастал — падала мебель, бились бокалы, гремели выстрелы, кто-то кричал.

Я прильнула к двери и попыталась открыть её — заперто. С досадой ударив кулаком по двери, я опустилась на пол. Я услышала, как в зале кто-то громогласно гаркнул, выстрелил и шум сошел на нет. Посмотрев на дверную ручку, я заметила лучик света, падающий через замочную скважину. Вдохновенно прильнув к двери, я посмотрела в зал.

Моё сердце с силой заколотилось в груди, дыхание перехватило. Я замерла, словно бы натянутая струна, глядя на происходящее в зале.

Майоран стоял практически там же, где мы разговаривали с ним. Вокруг него собрались караульные часового. Многие из них стояли, скрутив охранников клуба. Некоторые из этих бугаев-охранников лежали на полу под дулом винтовок и пистолетов караульных. Кто-то из людей Майорана стоял у стены, подняв руки над головой, кто-то, мыча от боли, сидал на полу, сжимая простреленные конечности. Большая часть посетителей клуба отсутствовала в зале.

Но те, кто не успел покинуть место бойни, прятались за опрокинутыми столами, не смея пошевелиться.

Девочки, работающие в клубе, стайками прильнули к стене, или вместе с барменами попрятались за стойкой.

Я посмотрела на Майорана. Несмотря на всё происходящее, он выглядел спокойно. Но только выглядел. Ещё бы. Непросто сохранять спокойствие, когда какой-то психопат держит дуло у твоего горла.

Красивое лицо этого смельчака, державшего Майорана на мушке, сразу показалось мне знакомым. Его русые волосы растрепались, а льдисто-серые глаза были едва прищурены. И эта циничная усмешка! Её я узнала сразу. Что неудивительно, на лбу у парня я заметила синюю повязку.

— Ты не с тем связался, Маковецкий, — сказал Майоран холодно.

Мужчина выглядел спокойным, но капельки пота всё чаще стекали по его лицу.

— Нееет, — протянул Артём, усмехаясь. — Это ты не с тем связался, Майоран. Я тебе тут не самбу танцевать пришел. Отпусти девчонку, и я обещаю, что оставлю тебе возможность дальше коротать свои деньки, обдирая до трусов всех кого не лень. А если не будешь выёживаться, то тебе даже не придется заказывать себе новую челюсть.

Маковецкий так гадко усмехнулся, что Майорана даже перекосило. Я вдруг почувствовала облегчение и радость. Мгновенно развеселившись, я смотрела на лицо светловолосого лжеца, что подставил меня — теперь он пробовал свою же пилюлю.

— Какого черта я должен отпускать её? — спросил Майоран, едва сдерживая гнев. — Она украла мою вещь, не тебе решать, что с ней будет. Ты много возомнил о себе, Маковецкий. Если не хочешь неприятностей, тебе лучше исчезнуть отсюда.