Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - Майрбек Момуевич Вачагаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако действия Добровольческой армии свели это объединение на нет уже к началу 1919 года. Вместо того чтобы нанести удар по большевикам, Добровольческая армия вела борьбу с признанием власти Горской республики, что привело к частичному совпадению интересов большевиков и властей Горской республики.
Стоит иметь в виду, что казачество само было далеко не однородным, поэтому такого рода соглашения всегда принимались в штыки его определенной частью и не могли считаться гарантией сохранения мира в регионе (впрочем, как и среди горцев). Чаще всего то, что устраивало и принималось кубанским и донским казачеством в отношении горцев Северного Кавказа, входило в противоречие с пониманием терского казачества, считавшего, что такого рода договоры наносят вред единству казачества и что с горцами следует подписывать договоры только единым фронтом, то есть от имени всего казачества.
Однако, как это ни странно, но угроза Горской республике в этот период назревала более со стороны деникинцев, чем большевиков. К концу 1918 года генералу А. Деникину удалось сломить сепаратистские настроения казачьих верхов и объединить все силы Дона, Кубани и Терека под своим началом[515]. Все территорию он разделил на четыре части: Харьковскую, Киевскую, Новороссийскую области и Терско-Дагестанский край[516]. В последнем главноначальствующим был назначен генерал Владимир Платонович Ляхов (замененный позднее, в апреле 1919 года, генералом Иваном Георгиевичем Эрдели). Все органы власти на местах полностью зависели от военных, по сути создавших систему военной диктатуры.
Тифлисская (Кавказская) конференция (14–30 ноября 1918 года)
Пытаясь решить вопросы в регионе оперативно, грузинское правительство предложило собраться на конференцию в Тифлисе. В своем обращении к дипломатическим представительствам Азербайджана, Армении и Союзу горцев Северного Кавказа оно конкретно обозначило свое видение насущных проблем:
«…Правительство Грузинской Республики предлагает Правительствам Азербайджанской и Армянской республик, а также Правительству Союза Горцев народов Северного Кавказа собраться на конференцию в Тифлис 10 ноября сего года в 12 часов дня в помещении Министерства Иностранных дел, прислав на эту конференцию по два представителя с надлежащими законными полномочиями.
В решение Конференции Правительство Грузинской Республики решило поставить следующие вопросы.
1) Взаимное признание независимости государств, правительства коих приглашаются на конференцию.
2) Разрешение всех спорных вопросов, не исключая и спора о границах по соглашению заинтересованных государств, а при отсутствии такого соглашения при посредстве арбитража.
3) Взаимное обязательство не входить ни в какие соглашения с каким-либо государством во вред какому-либо из участвующих в Конференции народов.
4) Солидарное, с взаимной поддержкой, выступление на всемирном конгрессе, в целях признания независимости республик и защиты общих интересов»[517].
Хотя срок конференции определен был двумя неделями, на самом деле состоялось всего одно заседание. И связано это было исключительно с деструктивной позицией армянской делегации в отношении северокавказских представителей и отношением азербайджанских делегатов к вопросам границ.
Инициатором решения всех спорных вопросов на мирной конференции выступило грузинское правительство, что было поддержано северокавказской и азербайджанской делегациями. Первоначально Грузия предложила всем делегациям закавказских республик и Горской республики Северного Кавказа собраться 3 ноября 1918 года[518]. Затем дата была перенесена на 10-е число, но в связи с неявкой в Тифлис армянской делегации было предложено отложить начало конференции на 14 ноября[519]. Упорное нежелание армянской делегации явиться на конференцию было связано с первым серьезным конфликтом между Арменией и Грузией по поводу демаркации линии вдоль Борчалинского уезда бывшей Тифлисской губернии, который вылился в итоге в вооруженный конфликт между этими двумя новоявленными странами[520].
В итоге армянская делегация вновь проигнорировала дату открытия конференции. На заседании конференции, которая открылась 14 ноября без армянской делегации, северокавказская делегация, возглавляемая П. Коцевым[521] (вместо заболевшего В.-Г. Джабаги, ставшего руководителем делегации от горцев Северного Кавказа), совместно с азербайджанской делегацией (возглавляемой М. Ю. Джафаровым) предложили продолжить работу конференции, несмотря ни на что[522]. Однако грузинская делегация настояла на том, что без участия армян не смогут быть претворены в жизнь многие решения по спорным вопросам, и предложила продолжать настаивать на присутствии на конференции армянской делегации[523]. Было и другое предложение, которое озвучил М. Ю. Джафаров. Он предложил объявить конференцию закрытой, несостоявшейся и созвать новую конференцию с участием трех делегаций: Грузии, Азербайджана и Горской республики. Но данное предложение было отвергнуто как Грузией, так и горцами Северного Кавказа в лице П. Коцева, предложившего сделать все возможное, чтобы на Закавказской конференции присутствовала армянская делегация.
Таким образом, конференция, которая должна была заложить основы взаимоотношений между четырьмя республиками Кавказского региона, так и не смогла начать свою работу из-за осложнений взаимоотношений между Грузией и Арменией[524].
В это же время горцы формируют делегацию для поездки в Париж на мирную конференцию, где должна была решиться судьба и кавказских народов. По сообщению французского МИДа, горская делегация была определена в составе: А.-М. Чермоев — председатель делегации горцев; Г. Баммат — министр иностранных дел; И. Гайдаров — министр гражданского строительства; Х. Хадзарагов — председатель Национального совета Осетии и Азиз Мекер в качестве секретаря[525].
Эта конференция была важна в том смысле, что горцы на данном этапе обсуждали интеграционные процессы в контексте возможного тесного сотрудничества с закавказскими государствами. По сути, это могло стать первым шагом в деле построения реальной конфедерации четырех кавказских республик. Для горцев это было куда важнее, чем для какой-либо из кавказских республик, так как вопрос о существовании реально зависел от общей позиции кавказских республик перед угрозой с Севера — как со стороны белой, так и со стороны красной России.
Решимость, с которой горская делегация настаивала на содержательной форме данной конференции, свидетельствовала о том, что она понимала всю остроту ситуации и пыталась заблаговременно приобрести себе
