Родом из ВДВ - Валентин Бадрак

Времени не хватало всегда, и Алексей вступил с ним в неравную, казалось бы проигрышную, борьбу. И все-таки начал выигрывать схватку. Он валился с ног, засыпая даже стоя на кухне, упершись лбом в стену и держа перед собой книгу. Он учил слова и выражения всегда, в любой момент своей жизни. Когда ехал в тесном вагоне метро и неслышно шевелил губами, не обращая внимания на окружающих, с трудом протискивая сквозь сбившиеся тела руку с записной книжкой. Когда брился, глядя в зеркало и поглядывая на наклейки с французскими словами, приклеенные в его правой части (левая половина была сплошь усеяна турецкими бумажками). Когда одевал или чистил обувь. Когда гладил рубашку и когда вешал белье, ибо даже там, на туго натянутой капроновой нити, тоже были слова, прикрепленные прищепками. В это время Алексей не раз вспоминал Джека Лондона, мысленно сравнивая его героя Мартина Идена с собой. И он с гордостью отмечал, что сам, пожалуй, не уступал усердием упорному книжному персонажу. Правда, Алексей стал заговариваться, бредить во сне на французском, а обращаясь к жене, порой путал русские и французские выражения. Иногда ему казалось, что ничего из этого не получится, что по-настоящему язык учат только в детстве, органично и спокойно, как Набоков или Цветаева, но все-таки он не отчаивался. Он искренне завидовал Анне Ахматовой, которая выучила французский в пять лет, наблюдая за обучением более взрослых людей. Об этом им рассказала «француженка», вот только для чего? Подразнить или раззадорить. Как она сама сформулировала, для того, чтобы все осознали, что французский – это легко и красиво. А он теперь плевался французскими словами и Париж почти ненавидел. Но самым сильным стимулом в это время оставался неисчезающий страх отчисления, возвращения в строй, в состояние винтика, а вместе с ним в невыносимую офицерскую нищету. Но прошло два или, может быть, три месяца после поступления, как он почувствовал, что в голове словно произошел какой-то щелчок. Теперь, настроенный на новую волну, мозг был способен запоминать фантастические объемы, гигантские горы информации. Голова преодолела первую ломку и перестала быть чугунной. Как вскоре выяснилось, количество предлагаемой информации неуклонно возрастало. Но и отступать было некуда, Алексей не привык сдаваться, да и в самом процессе знаковой борьбы за знания со временем он все чаще находил бесценные крупицы радости, сердце замирало, когда он во время учебных семинаров поднимал более глубокие пласты, нежели его менее старательные сослуживцы. И Аля несколько раз поражала его своими неожиданными способностями. Однажды, когда у него совершенно не было времени, по одной из специальных дисциплин отрабатывалась, на первый взгляд, совершенно простая задача – проанализировать всю вышедшую за неделю печатную прессу и найти информацию, которая могла бы представлять интерес для любой разведки. «Информация – главный материал нашей профессии, но 90 % разведывательной информации находится в открытых источниках, она находится повсюду. Искусство разведчика состоит в молниеносном распознавании этой информации и столь же быстрой ее переработке вашим мозговым компьютером. Учитесь улавливать важную информацию, как пеленгатор», – повторял преподаватель. Ситуация для Алексея усугублялась еще и тем, что покупка всех выходящих за неделю газет привела бы семью к голодному пайку. И он принял своеобразное решение: намеренно оставался в учебном помещении последним и незаметно собирал все уже просмотренные товарищами газеты. По многим из них уже прошлись вдоль и поперек ножницы, у некоторых отсутствовали листы, но роптать не имело смыла. Все эти газеты Алексей доставлял домой и отдавал Але, которая внимательно исследовала колонки. И под конец недели, когда Алексей уже начал в душе проклинать эту затею, его женушка наконец с победоносным видом принесла найденную заметку. Это было крохотное, на два маленьких газетных столбика, сообщение о том, что Россия будет сворачивать работу своего разведывательного центра на Кубе, и о том, с чем связана эта инициатива и какой информационный сектор слежения за Соединенными Штатами будет в результате утрачен. Алексей, увидев заметку, облизнулся; теперь он был уверен, что Аля на правильном пути. В этой информации присутствовали намерения и цель – та основа, о которой твердили учителя при обучении отбора важных крупиц сведений из бесконечных потоков целого сонмища разнообразных сообщений, стремительно атакующих несчастных современников. Ему лишь осталось написать сопроводительную аналитическую записку. Когда же еще через неделю его или, вернее, именно эту работу (разумеется, называя только номер) на подведении итогов факультета отметил старший руководитель дисциплины, Алексей зажегся факелом гордости за свою жену. «Ангел, не иначе, ангел-хранитель нас поддерживает, потому что по-другому эти события не вписываются в логические рамки», – думал он, готовый поверить в чудо, и неестественно холодный озноб пронзил его стрелой-молнией от лопаток к затылку.

Но очень скоро Алексей понял, что слишком рано начал праздновать победу. Пришли совсем другие испытания, позабористее и похлеще первых. Теперь речь шла уже не о банальном запоминании информации, а о конкретных качествах личности, без которых не мог родиться профессионал. Это была серия специальных заданий-тестов по агентурной разведке. Начиная с очень простой задачи знакомства с любым человеком в течение пятнадцати минут в заданном участке города, с непременной договоренностью о новой встрече, и заканчивая получением от незнакомца путем непосредственного влияния какой-нибудь исключительной информации. «Запомните, люди всегда будут оставаться главными источниками информации, и первый секрет операции состоит в легкости и непринужденности налаживания контактов с любым человеком», – напутствовали слушателей преподаватели по агентурной разведке. «Вы только тогда сумеете качественно работать с людьми, когда научитесь в считаные мгновения заглядывать им в душу, распознавать их тайные желания, влечения и комплексы», – добавляли наставники-психологи.

Впервые знакомиться Алексею выпало на птичьем рынке, который все называли «Птичка». Пошел отсчет времени, и его сердце забилось часто-часто, как во время зачетного училищного кросса. «Так, ввяжемся в бой, а дальше посмотрим» – с таким напутствием самому себе он двинулся на невидимую баррикаду. Потыкавшись по рядам, он заговорил с женщиной, продававшей попугаев. Но вышло неловко, по-детски нескладно, и опытная продавщица тотчас заметила, что он – явно не покупатель. «Брать собираетесь или голову морочите из любопытства?» – сердито спросила она, и Алексей вместо развития убедительной аргументации предпочел поскорее ретироваться. Он пытался сосредоточиться и не мог – для него, явного интроверта, показная игривая общительность являлась противоестественной, ненатуральной. В эти двусмысленные для себя мгновения Алексей вспомнил напутствующий инструктаж преподавателя. «Ни в коем случае не воспринимайте задание как игру. Только как самую жизнь, как роль, в которую необходимо вжиться. Представьте себе, что такая ситуация действительно вами проживается, причем так, чтобы сам Станиславский не сказал вам свое знаменитое „Не верю”». Мысленно повторив слова преподавателя, Алексей увидел ряд продавцов рыболовецких снастей и, издалека тщательно прицелившись, направился к моложавому, немного сутуловатому мужчине пенсионного возраста. По тому, как заботливо перебирал продавец снасти своими заскорузлыми руками, как подробно он объяснял особенности каждой детали, Алексей быстро уловил, что перед ним рыбак. Поэтому, перебирая крючки и лески, он невзначай поинтересовался, где бы тут, в окрестностях Москвы, можно порыбачить. Для верности добавил, что он приехал из Рязани погостить у родственников и дома знает немало отменных местечек для рыбалки на Оке. С открытой, располагающей улыбкой поделившись информацией о себе, Алексей между делом поведал, что там можно за час-другой поймать до десятка рыбешек, и он для убедительности руками показал размер. На самом деле Алексей лишь раз выезжал на Оку вместе с Алей да одним сослуживцем с семьей, у которого была лодка; тот-то парень и был заядлым любителем да и немалым знатоком рыбалки. Но времени было в обрез, и Алексей начал действовать решительно, хотя и не отклоняясь от имеющейся у каждого тщательно выверенной и утвержденной легенды. Кроме того, на одном из первых занятий по агентурно-разведывательной психологии Алексей услышал, что неожиданно высказанные доверие и откровенность часто располагают к себе и вызывают ответную реакцию. А выстраивание ситуации таким образом, чтобы соответствовать социальному уровню и индивидуальным интересам собеседника, может ускорить его ответную реакцию и увеличить уровень расположения. И Алексей попал в точку. Человек тот оказался довольно одиноким и при этом до безумия увлеченным рыбаком. За несколько минут он не только рассказал Алексею все прелести ближнего Подмосковья, но и сам предложил присоединиться к нему в будущее воскресенье. Быстро перебрасывая мячик разговора, они обнаружили возрастающий взаимный интерес, и в конце концов Алексей оказался счастливым обладателем имени и телефона своего собеседника. Уже возвращаясь к пункту сбора группы, Алексей подумал, насколько правы были преподаватели, когда требовали не только естественности, но и искреннего интереса к человеку, с которым необходимо было «работать». «Игра должна перерастать в жизнь, игра должна быть жизнью», – мысленно повторял Алексей.