Родом из ВДВ - Валентин Бадрак

Впервые знакомиться Алексею выпало на птичьем рынке, который все называли «Птичка». Пошел отсчет времени, и его сердце забилось часто-часто, как во время зачетного училищного кросса. «Так, ввяжемся в бой, а дальше посмотрим» – с таким напутствием самому себе он двинулся на невидимую баррикаду. Потыкавшись по рядам, он заговорил с женщиной, продававшей попугаев. Но вышло неловко, по-детски нескладно, и опытная продавщица тотчас заметила, что он – явно не покупатель. «Брать собираетесь или голову морочите из любопытства?» – сердито спросила она, и Алексей вместо развития убедительной аргументации предпочел поскорее ретироваться. Он пытался сосредоточиться и не мог – для него, явного интроверта, показная игривая общительность являлась противоестественной, ненатуральной. В эти двусмысленные для себя мгновения Алексей вспомнил напутствующий инструктаж преподавателя. «Ни в коем случае не воспринимайте задание как игру. Только как самую жизнь, как роль, в которую необходимо вжиться. Представьте себе, что такая ситуация действительно вами проживается, причем так, чтобы сам Станиславский не сказал вам свое знаменитое „Не верю”». Мысленно повторив слова преподавателя, Алексей увидел ряд продавцов рыболовецких снастей и, издалека тщательно прицелившись, направился к моложавому, немного сутуловатому мужчине пенсионного возраста. По тому, как заботливо перебирал продавец снасти своими заскорузлыми руками, как подробно он объяснял особенности каждой детали, Алексей быстро уловил, что перед ним рыбак. Поэтому, перебирая крючки и лески, он невзначай поинтересовался, где бы тут, в окрестностях Москвы, можно порыбачить. Для верности добавил, что он приехал из Рязани погостить у родственников и дома знает немало отменных местечек для рыбалки на Оке. С открытой, располагающей улыбкой поделившись информацией о себе, Алексей между делом поведал, что там можно за час-другой поймать до десятка рыбешек, и он для убедительности руками показал размер. На самом деле Алексей лишь раз выезжал на Оку вместе с Алей да одним сослуживцем с семьей, у которого была лодка; тот-то парень и был заядлым любителем да и немалым знатоком рыбалки. Но времени было в обрез, и Алексей начал действовать решительно, хотя и не отклоняясь от имеющейся у каждого тщательно выверенной и утвержденной легенды. Кроме того, на одном из первых занятий по агентурно-разведывательной психологии Алексей услышал, что неожиданно высказанные доверие и откровенность часто располагают к себе и вызывают ответную реакцию. А выстраивание ситуации таким образом, чтобы соответствовать социальному уровню и индивидуальным интересам собеседника, может ускорить его ответную реакцию и увеличить уровень расположения. И Алексей попал в точку. Человек тот оказался довольно одиноким и при этом до безумия увлеченным рыбаком. За несколько минут он не только рассказал Алексею все прелести ближнего Подмосковья, но и сам предложил присоединиться к нему в будущее воскресенье. Быстро перебрасывая мячик разговора, они обнаружили возрастающий взаимный интерес, и в конце концов Алексей оказался счастливым обладателем имени и телефона своего собеседника. Уже возвращаясь к пункту сбора группы, Алексей подумал, насколько правы были преподаватели, когда требовали не только естественности, но и искреннего интереса к человеку, с которым необходимо было «работать». «Игра должна перерастать в жизнь, игра должна быть жизнью», – мысленно повторял Алексей.

Правда, отличной оценки за первую «работу в городе» капитан Артеменко так и не получил. Он был поражен, когда на следующий день во время разбора занятия слушателям были продемонстрированы видеозаписи их выполнения первого зачетного задания. И не просто продемонстрированы, но прокомментированы все действия, каждый жест и каждая произнесенная фраза. Первоначально вся группа была шокирована: каждого так или иначе пронзило осознание полной подконтрольности с этого момента системе, зоркий глаз которой мог оказаться в самом неожиданном, может быть крайне нежелательном, интимном месте. Алексей на какую-то долю секунды почувствовал тревогу, связанную со смутным, противоречивым ощущением собственной принадлежности чему-то незыблемому, глыбообразному, ненасытному и желающему владеть его душой и разумом безраздельно. На миг ему стало страшно за себя и за свою семью. Но когда первый шок прошел, он испытал облегчение, а вместе с ним другое чувство – гордости. В самом деле, чего ему опасаться, ведь это счастье, что он оказался среди немногих, кому система раскрыла свои железные объятья. Похоже, что и другие члены группы успокоились, особенно, когда комментарии начали снабжаться веселыми словечками или фразами товарищей типа «О-о, а это тот еще Штирлиц!», «Вот оно, лицо настоящего разведчика!» или «Смотри-смотри, как подкатывается!» Перевод ситуации в комическую плоскость и расслабил, и дал ясное представление о неопытности и несуразности действий при выполнении даже такого пустякового задания. Алексей не сразу узнал себя: с экрана на него смотрел озабоченный и несколько испуганный молодой человек, спортивной походкой рыскающий по рынку. Глядя со стороны на себя с плотно сжатыми челюстями и оценивая предвзятым взглядом, капитан Артеменко дал обещание отныне довести до автоматизма, до совершенства контроль за каждым словом и каждым движением, действовать так, как если бы вся его жизнь кем-то записывалась и анализировалась. «Как же мог я вести себя столь неосмотрительно, чтобы даже не заметить наружного наблюдения, ведь все были предупреждены заранее?» – спрашивал он себя со всей строгостью и не находил ответа. Однако оценки преподавателей оказались более мягкими, принимающими во внимание волнение слушателей. Зато четыре часа разбора действий каждого дали много пищи для размышлений, побуждали постигать искусство артистичного проникновения в чуждую среду, внедрения в чужую интимную зону, постижения чужого образа мышления. Главными ошибками Артеменко и почти всех его товарищей профессионалы назвали неспособность слиться со средой, стать ее органичной частью, вести себя точно так же, как основная масса, и ничем, абсолютно ничем не выделяться. Особенной критике подвеглись нервозность, поспешность и ненатуральность выполняемых действий. К самому разговору с рыбаком специалисты претензий не предъявили, хотя тут не обошлось без курьеза: рыбак тот на поверку оказался бывшим сотрудником Курчатовского института. Он, правда, не распространялся о ядерных реакторах, но в группе надолго запомнили, как при упоминании этой информации преподаватель САР чуть не присвистнул: «Да вы, 508-й, черт возьми, на какую разведку работаете?!» Шутка эта еще долго ходила по группе, напоминая о том, какими непостижимыми и забавными могут оказаться подброшенные самой жизнью случайности.

– Запомните, информационное противоборство станет одной из ключевых составляющих войн XXI века. Успех на многочисленных фронтах этой войны может существенно ограничивать маневр правителей стран Запада, во главе с США, в их патологическом противодействии росту влияния России в мире и, особенно, на постсоветском пространстве. – Полковник Сташевский всегда говорил увлеченно, с возвышенной интонацией, хотя и почти без жестикуляции. В каждом мимолетном движении преподавателя агентурно-разведывательной психологии, в каждом его слове угадывалось не просто безукоризненное знание предмета, но и замечательная, проникающая в каждого сила увлекающей убежденности. Этот человек искусно и незаметно заманивал заглянуть внутрь некого ларца колдуна, в котором содержались и изощренные яды, и мудрые противоядия. Алексей его особенно любил за панорамное представление идей, многогранность натуры и способность ненавязчиво выйти за рамки предмета. Он нисколько не обращал внимания, что некоторые из его товарищей не особо проникались рекомендациями, выходящими за рамки их оценок и рейтингов в этом учебном заведении, порой нетерпеливо ерзая на жестких стульях маленьких аудиторий. Он же готов был завороженно слушать этого мага часами, хотя на пространные вещи тот выделял лишь редкие минуты:

– Я, возможно, выхожу, за рамки преподаваемой дисциплины, но уверен, что размышления на эту тему позволят вам лучше понять механизм и направления применения самой психологии для достижения тех или иных задач государства. Я беру на себя смелость утверждать, что времена разведчиков, занимающихся сугубо добычей информации, скоро станут историей. Уже сегодня на первый и главный план выходит информационное противоборство, осуществление жесткого информационного влияния. А в начале XXI века проблема информационного влияния затмит все остальные задачи разведки. Мы проанализировали деятельность разведывательного сообщества Соединенных Штатов и пришли к однозначному выводу, что информационно-технологическое превосходство уже давно выведено в основную задачу американских разведок. Виртуальное пространство с некоторых пор приобрело еще большую важность, чем реальное. С точки зрения, разумеется, ведения войны нового типа. Стало быть, если мы хотим победить в цивилизационном конфликте «Россия – Запад», то должны, пусть не забыть совсем, но уменьшить до десятых долей процента физические диверсии и до десяти – пятнадцати процентов – непосредственное добывание информации. Восемьдесят пять – девяносто процентов деятельности стратегической разведки будущего – это влияние. Влияние на всех уровнях, от изменения взглядов конкретной, отдельно взятой личности до изменения общественного мнения в той или иной стране в выгодную нам сторону. Мы должны признать, что разведка, стратегическая разведка, становится уникальным, универсальным и исключительно утилитарным средством влияния государства. Три «У», запоминайте это, ибо вам придется вносить коррективы в работу военной разведки России. Мы должны научиться преподносить информацию так, чтобы она действовала, как вакуумная бомба, чтобы она разрывала мозги и затем создавала совершенно иные впечатления, новые образы, картинки, выгодные нам. То, на что раньше, во времена Советского Союза, уходили недели, скоро будет решаться за считанные минуты. Или даже секунды… Раньше, чтобы легализовать какую-нибудь информацию влияния, сотруднику спецслужбы приходилось ехать в командировку в какую-либо дружественную страну, например в Индию. Открывать там газету, которая могла выйти всего лишь в нескольких номерах. Издавать эту газету с одной-единственной целью – чтобы важную, заранее заготовленную информацию, может быть, даже единственное информационное сообщение на два-три абзаца, могло перепечатать всемогущее ИТАР-ТАСС. И сделать инъекцию всему миру, вызвать жар у западных правительств.