Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник) - Мэтью Эллиотт

Не уверен, в какой момент этих горестных размышлений я наконец уснул, но было светло, когда меня разбудил настойчивый стук в дверь.

– Уотсон, просыпайтесь! Нас ждет экипаж, чтобы отвезти в Филд-хаус. Дело очень срочное!

– Холмс, это вы? – Я никак не мог сориентироваться, потому что ожидал проснуться в собственном доме или на Бейкер-стрит, а вместо этого оказался в незнакомой комнате. – Что случилось?

– Я допустил критический просчет, Уотсон. Ночью произошло убийство.

6. Странное собрание

– Какой же я дурак! Вбил себе в голову, что опасаться нечего, тем более ночью! Так что же случилось? – Эти слова Холмс говорил сам себе, явно игнорируя мое присутствие. И потом он почти не смотрел в мою сторону, вместо этого предпочитая глядеть вперед и больше обычного напоминая нахохленную хищную птицу, как будто высматривающую добычу где-то вдали.

– Холмс, объясните же, наконец, кто убит. Вайолет в безопасности?

– С миссис Картнер все в порядке, хотя подозреваю, она несколько расстроена. От нее-то я и получил сообщение. Зачем они вообще проникли в Филд-хаус? Какая в этом была необходимость?

– Значит, убит Питер. Он помешал тем, кто проник в дом, и поплатился за это жизнью. – Говоря так, я не слишком верил себе: мало какой противник мог совладать со звероподобным здоровяком лакеем.

– Нет, не Питер.

С чувством вины я подумал, что так и не удосужился спросить имя служанки миссис Картнер, а ведь, должно быть, это она простилась с жизнью. Бедное дитя, сколько ей было лет?

– Девятнадцать, – подсказал Холмс, прерывая мои размышления вслух. – Нет, это не служанка. По прибытии нам предстоит осмотреть тело мистера Бэзила Валентайна.

Когда мы выбрались из экипажа, нас встретил представитель местной полиции. Сержант Пэтчетта носил пышные усы а-ля Гордон Китайский[47], которые, впрочем, только подчеркивали одутловатость его лица. При виде нас он порозовел и усмехнулся, как будто его рассмешила собственная шутка.

– Боже милостивый! – воскликнул сержант с радостью, которую я нашел неуместной в скорбных обстоятельствах. – Когда миссис Картер сказала, что ожидает вас, я ей не поверил. Но это вы, как есть вы! Кто бы мог подумать? Шерлок Холмс! А я-то считал, что вы просто герой из книжки, и мертвый к тому же! Да, будет о чем порассказать в компании за обедом. Не на один год хватит рассказов. А вы, должно быть, доктор Уотсон. Очень приятно, сэр. Уму непостижимо, вы оба настоящие, а не выдумка какого-то писаки. Вот здорово!

Мы постарались поскорее свернуть процедуру обмена неуклюжими формальными приветствиями. Мне не терпелось приступить к осмотру тела и поддержать миссис Картнер, испытавшую, должно было, ужасное потрясение.

– Леди рассказывала мне кое-что о деле, мистер Холмс, – сообщил сержант, усмирив наконец свою неподобающую веселость. – Должен признаться, все это выглядит очень подозрительным, хотя я уверен, что вы мигом во всем разберетесь, только взглянув на шнурки ботинок дворецкого! Ха-ха!

– Однако я не смог предвидеть такого развития событий, сержант. Полагаю, мы никогда не узнаем, было ли искренним сожаление Валентайна, которым он делился с Питером. Валентайн, без сомнения, был мошенником, но вряд ли заслуживал постигшей его участи. Мне представляется маловероятным, что он намеревался причинить вред обитателям Филд-хауса. Можно нам войти?

В гостиной, куда мы прошли, нашу клиентку утешала незнакомая пожилая леди, которую я посчитал соседкой. На мгновение я заколебался, решая, стоит ли подойти к ним. В конце концов, мы прибыли сюда по просьбе леди, и если не искреннее сочувствие, то хотя бы простая учтивость требовала выразить ей сожаление о случившемся. Покойная Мэри наверняка не ожидала бы от меня ничего другого.

Однако я вовремя спохватился, вспомнив, как скверно окончились наши попытки помочь миссис Картнер. Мои ошибочные заключения и беспечность Холмса привели к трагической развязке: ей пришлось стать свидетельницей печальной кончины Бэзила Валентайна. Гораздо больше пользы я мог принести при осмотре места преступления. Властный окрик Холмса «Уотсон!» разрешил мои последние сомнения.

Сержант провел нас наверх, продолжая рассуждать о прошлых делах Холмса так, будто они были всего-навсего художественным вымыслом.

– Не терпится узнать, как вам удалось выбраться из той ужасной пропасти, – произнес он. – Хотя нет! Лучше не говорите. Пусть это будет сюрприз, когда я прочту о вашем чудесном спасении. Тело находится здесь, джентльмены.

Слабый луч солнечного света, падающий из окна в конце коридора, как раз остановился на темной фигуре, распростертой перед нами. С момента смерти, похоже, прошел не один час. И обнаружить убитого могли только случайно, натолкнувшись на бездыханное тело.

Хотя Валентайн лежал на животе, голова его была повернута в сторону. Питеру не потребовалось переворачивать тело, чтобы узнать человека, подсевшего к нему несколькими днями раньше в таверне гостиницы «Голландские мастера».

Убитый был молод, моложе тридцати лет. На лице его запечатлелось выражение, которое я слишком часто видел у тех, к кому смерть пришла нежданно: полное неверие в то, что жизнь выбрала именно этот момент, чтобы оборваться.

– Надеюсь, вы не примете это за обиду, мистер Холмс, – продолжал болтливый полицейский, – но, услышав странную историю из уст миссис Картер, я тут же приказал констеблю послать телеграмму в Скотленд-Ярд. Вероятно, этим делом займется инспектор Лестрайд.

– Инспектор Лестрард, – поддел его Холмс, – сейчас занят в другом месте.

– Уверен, мы и втроем сможем во всем разобраться, к удовольствию миссис Картнер, – добавил я с нажимом на последнем слове, чувствуя ненужное предубеждение в отношении полицейского.

– Уверен, так и будет, доктор, – согласился Пэтчетт, хотя и с некоторым сомнением. – Тело нашел лакей, малый по имени Питер Тирни. Думаю, его зовут именно так, но я могу ошибаться.

Я заметил на Валентайне темную одежду, какую предпочитают надевать идущие на дело грабители и взломщики. Уж я-то достаточно их перевидал за годы жизни на Бейкер-стрит. Одежда была не черной, но темно-синей. По уверениям Холмса, черный цвет хорошо различим даже в темноте.

Положение конечностей указывало, что агония сопровождалась сильными конвульсиями. Когда я наклонился, чтобы поближе разглядеть тело, стала понятна причина смерти.

– Нож вошел в шею сбоку, ниже основания черепа. Лезвие, вероятно, проникло в мозг. Да, действительно…

Я полез в карман за ручкой и использовал ее, чтобы прозондировать рану.

– Осторожно, доктор, – забеспокоился сержант.

– Все в порядке, – заверил я его. – Кусочек лезвия остался в ране, сломался о черепную кость. Вот, сержант. Найдите нож с обломанным кончиком, к которому подходит этот фрагмент, и вы отыщете убийцу.

– Отлично, Уотсон, – произнес Холмс бесстрастно. – Но этому бедолаге придется раскрыть нам еще одну тайну. Вы позволите повернуть тело, сержант?

Вспотевший от волнения Пэтчетт медленно кивнул. С помощью Холмса я перевернул мертвеца на спину.

– Боже мой! – воскликнул я, как следует разглядев лицо убитого.

– Вы тоже его узнаёте, Уотсон?

– Как я понял со слов лакея, этого парня звали Бэзил Валентайн, – сообщил сержант.

– Он известен нам с Уотсоном как Освальд Крошей, самый ловкий из потомственных воров. Мы столкнулись с ним в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году, когда он орудовал под именем Хьюго Фитч. Ловкач был необыкновенный. Другого такого я не видал. Его дядя, у которого он, без сомнения, перенял свои замечательные навыки взломщика, подозревался в краже колье Мелроузов, но я, увы, так и не смог окончательно разрешить эту загадку. Крошей пал жертвой тех, кто стоит за этой интригой. Они использовали его, а потом безжалостно убили. Его убийство – последний, отчаянный гамбит, и партия складывается в их пользу. Сержант, позаботьтесь о теле. Пойдемте, Уотсон, здесь мы больше ничего не узнаем, а нас уже ожидают в другом месте.

Холмс вскочил и сбежал вниз по лестнице так проворно, что, когда я поднялся, собираясь его догнать, он уже исчез из виду. Остановившись у лестницы, я посмотрел вниз в сырой коридор и никого не увидел, но мне показалось, что голос моего друга раздается из гостиной. Без сомнения, он сообщал несчастной леди о том, как обстоят дела. Оставив несколько обескураженного сержанта, я спустился вниз и присоединился к коллеге.

– Миссис Картнер, – говорил Холмс, когда я вошел, – позвольте заверить, что эти страшные для вас события очень скоро закончатся. Вам ничто не угрожает, и к вечеру я намерен представить вам полное объяснение случившегося. Однако в данный момент весьма срочное дело призывает нас с доктором Уотсоном в Бедфордшир.