Отель Вавилон - Имоджен Эдвардс-Джонс

— Черт возьми, — бормочу я, обводя его взглядом.

— О, слава Богу, — произносит невысокий голый мужчина, старательно прикрывающий руками гениталии. — Слава Богу, вы пришли, — повторяет он, умоляюще глядя на меня большими глазами. — Я по ошибке захлопнул дверь и не могу попасть назад.

— Что, простите? — Признаться, я в изумлении. Поскольку готовился столкнуться отнюдь не с голым коротышкой.

— Я встал посреди ночи сходить по малой нужде, вышел не в ту дверь, и, прежде чем осознал, что допустил оплошность, она за мной захлопнулась. Теперь вот стучу-стучу, а жена все не просыпается.

— Ах, вот оно что, — говорю я, догадываясь, в чем дело. — Какой ваш номер?

— Триста восьмой, — отвечает несчастный.

— По-моему, сэр, вы стучите не в свою дверь, поэтому-то ваша жена и не просыпается. Вы перепугали даму, которая живет с вами по соседству.

— О черт, — ругается клиент, машинально поднимая ко рту руку, о чем тут же сожалеет. — О черт! Ну и дела!

— Не беспокойтесь, сэр, — говорю я, доставая карточку-ключ. — Возвращайтесь в кровать, сэр, а я объясню, что произошло, вашей соседке.

Впускаю его в триста восьмой и завожу разговор с дамой из триста шестого. Проходят добрых три минуты, прежде чем она решается открыть дверь. Бедняжка в таком ужасе, что заливается слезами и бросается мне на шею. Оказывается, голый сосед стучался к ней целых полчаса, пугая ее все сильнее и сильнее, и в конце концов вогнал в настоящую панику. Говорю ей: возникнут еще какие-нибудь проблемы, немедленно звоните; и предлагаю налить немного бренди из мини-бара, чтобы скорее успокоить нервы. Улыбается. Наверное, думает, что выглядит немного глупо, но на ее месте любой бы запаниковал.

Возвращаюсь вниз. Деннис до сих пор беседует с Теренцием. Прикидывайся занятым, не прикидывайся — такой, как он, все равно привяжется с болтовней.

— Ну что? Порядок? — спрашивает Деннис, когда я выхожу из лифта.

— Полный, — отвечаю я. — Извращенцем оказался голый клиент, за которым захлопнулась дверь.

— А, вот оно что, — произносит Деннис. — Не он первый, не он последний.

— Только этот стал стучать не в свою дверь, пытаясь проникнуть внутрь.

— Ну и ну! — восклицает Деннис. — Готов поспорить, обитательница этого номера обделалась от страха.

— Ага, — отвечаю я. — По крайней мере вся тряслась.

— Наверняка такие истории все время здесь приключаются, — сквозь смех говорит Теренций.

— Не то чтобы, — произносит Деннис. — Именно такие — достаточно редко.

— М-да, — протягивает Теренций. — Очень интересно.

— М-м-м, — мычит Деннис, доставая рекламный буклет.

Теренций поднимается с дивана и расправляет полы халата. Деннис наблюдает за ним краем глаза, весь в напряжении. Теренций идет в сторону лестницы, я смотрю ему вслед. Мы оба, я и Деннис, жаждем, чтобы гость поднялся в номер, свалил отсюда, оставил нас в покое. Теренций засовывает руки в карманы и осматривает сверху вниз одно из растений в горшке. Еще шаг к лестнице. Ну же! Ну! Чеши отсюда!.. Мы с Деннисом затаили дыхание, боясь, что любым своим движением пробудим в Теренции новый интерес и он вернется в наш конец вестибюля.

Портит все дело Патрик. Козел!

— Я схожу вниз, выпью чашечку кофе. Никто не возражает?

— Нет, — отвечает Деннис, наклоняя голову набок.

— О, кофе, — говорит Теренций, поворачиваясь и потирая руки. — Отличная мысль.

— Не хотел бы вас огорчать, но этот кофе только для персонала. Для служащих отеля, — быстро произносит Деннис.

— А-а, — разочарованно отвечает Теренций.

— И он не особенно вкусный, — добавляет Деннис, пытаясь сгладить неловкость. — Если желаете, поднимитесь к себе, позвоните в отдел обслуживания номеров и закажите себе другого кофе. Вам принесут.

— Верно, — подключаюсь я, не слишком задумываясь над словами. — Возвращайтесь в номер и выпейте кофе там.

— Вообще-то я не сказал бы, что очень хочу кофе, — говорит Теренций, опять садясь на диван. — Боюсь, тогда я вообще не усну.

Снова звонит мой телефон, и, Бог знает почему, я решаю, что это женщина из триста шестого, которая до сих пор умывается слезами.

— Вам получше? — машинально осведомляюсь я.

— Еще нет, — отвечает мужской голос.

— Ой, простите, — бормочу я. — Я думал, звонит одна дама.

— Если желаете, считайте, что я — это она.

— Нет-нет, не беспокойтесь. Чем могу помочь?

— О, — вздыхает звонящий. — Вы действительно в состоянии мне помочь.

— Отлично.

— Очень, очень помочь.

— Сэр?

— М-м-м? — Судя по звукам, доносящимся из трубки, у меня возникает подозрение, что странный тип мастурбирует. — Может, подниметесь в мой номер и поможете мне кончить? — спрашивает он.

— Что?

— Придите и отсосите у меня, — говорит клиент.

— Нет, сэр, не могу.

— Я заплачу.

— Нет.

— Пожалуйста.

— Нет.

— Есть в отеле человек, который смог бы это сделать? За деньги?

— Нет, сэр, — отвечаю я. — Извините, я вынужден положить трубку.

04.00–05.00

Извращенцы вечно звонят среди ночи с просьбой сделать им минет или заняться с ними полноценным сексом. Еще и поэтому мало радости в ночных сменах — все время приходится беседовать с подобными придурками. Вот почему администрация не любит, чтобы женщины у стойки дежурили поодиночке (хоть и спокойно ставит их в ночь) — к ним больше пристают. Набравшиеся клиенты нередко требуют, чтобы кто-нибудь из служащих вестибюля удовлетворил их орально. Официантам и барменам постоянно делают недвусмысленные предложения. Некоторых просят за деньги подняться ночью в номер. Пара знакомых мне ребят соглашались оказать такую услугу. Однако все эти игры слишком опасны.

Аппетиты женщин, что останавливаются в отелях, отнюдь не меньше мужских. Дамочка, которая швырнула в закрывшуюся за мной дверь кофе, вовсе не редкость. Официантов и работников бара неизменно лапают и приглашают в номера. Недавно приятель из Нью-Йорка рассказал мне про одну бизнес-леди. Она заявила, что в течение недели будет нуждаться в помощи старшего лакея, и три дня напролет с ним трахалась. Интересно, пришлось ли ей за это платить.

Но особенно неприятно, когда звонят не из гостиницы. Нас кто только не донимает — далеко не одни бывшие гости, которым нужны рецепты. Недавно названивал какой-то астматик; по-видимому, он наблюдал за отелем или жил неподалеку и ходил мимо, чтобы выяснить, кто из портье сегодня у стойки. Звонил только тогда, когда дежурила одна девушка. И запугивал ее — говорил «я вижу тебя», описывал, во что она одета, а потом внезапно бросал трубку. Мы даже обратились в полицию, но в подобных ситуациях она почти бессильна.

Звонят и разные психи, в том числе склонные к суициду. Их речи устрашают, порой повергают в шок. Наверное, они набирают наш номер, поскольку знают, что по нему ответят в любое время, и остро нуждаются в собеседнике. На подобные случаи у нас всегда под рукой телефон «Самаритян»[9], хотя чаще всего звонящий хочет лишь поговорить. На прошлой неделе мне довелось ответить чокнутому, который заявил, что наложит на себя руки, — потом меня мучили кошмары. По меньшей мере пару последующих дней. Человек был пьян и нес какой-то бред — твердил, что он вот-вот проглотит таблетки. Случай из тех, когда жаждешь чем-нибудь помочь, однако понятия не имеешь, с чего начать. Я попросил его рассказать о девушке, которая ушла от него с их ребенком. А в конце концов уговорил дать мне его адрес, и Деннис связался с полицией. Понятия не имею, чем закончилась эта история — мы не наводим справки и не просим держать нас в курсе дел, — но Деннис уверил меня, что парень не покончил с собой. Сказал: если человек действительно задумал уйти из жизни, то берет и уходит; не названивает посторонним людям и не рассказывает, что сейчас наестся таблеток. В противном случае его желание довести дело до конца не столь велико. Женщины же, по мнению Денниса, принимают таблетки, когда знают, что домой кто-то явится. И лишь потому, что они больше мужчин нуждаются во внимании. Не знаю, прав ли он, но мысль, что я отговорил ненормального добровольно отправиться на тот свет, греет мне душу. Когда подумаю об этом, даже сплю крепче.

Кстати, о сне: поверить не могу, что Теренций до сих пор на желтом диване. По-видимому, он из категории самых назойливых Людей в халатах.

— Вы никогда не пробовали принимать снотворное, а, Теренций? — спрашиваю я из желания сказать ему что-нибудь эдакое.

— Снотворное — это вообще особый разговор. — Теренций наклоняется вперед и раздвигает ноги. Стараюсь смотреть ему в глаза и не замечать того, что скорее всего открылось взору.

— Серьезно?

— Да, — отвечает Теренций. — Я принял целых две таблетки, но толку от них совершенно никакого.