Бывших ведьмаков не бывает - Галина Романова

— Я хочу отсюда уйти. Но я боюсь! Спасите меня!

Он обернулся, и Владислава, порывисто шагнув вперед, взяла его за руку. Ее глаза неожиданно оказались так близко. Лясота собрал в кулак волю, чтобы не выпустить из второй руки топор и не обнять, прижимая к себе. «Поленька!» — пришла спасительная мысль.

— Вы свободны, барышня, — прошептал он внезапно севшим голосом. — И вольны уйти отсюда в любой момент.

— Но я не хочу! Не хочу уходить одна! Я боюсь! Мне страшно! Я пропаду одна. И там мой отчим.

— Ваш отец защитит вас, — сказал он. — Хозяин обещал, что вы попадете к нему целой и невредимой…

И избавит его от искушения. Видит бог, ему намного легче будет перенести мысль о вечной разлуке с невестой, если княжны Владиславы не станет рядом. Ее стройная фигурка, большие глаза, длинные косы будоражили воображение, будили желания, с которыми бороться было все труднее.

— Я ему не верю! Я его боюсь. Помогите мне! Вы обещали!

— Я не могу отсюда уйти, — напомнил он. — Вы же знаете.

— Он заколдовал вас?

— Нет, барышня. Я просто не могу.

Сказал — и отвел взгляд, решив не напоминать девушке поставленного хозяином условия. Но она не должна догадываться о том, что колдун взял его в ученики. Лясоте приходилось слышать о невольных колдунах, кто не хотел, а через обман или насилием обрел колдовской дар. Их судьба была ужасна. Не желая заниматься черным колдовством, они погибали мучительной смертью, но и после кончины не находили себе покоя. Призраками летали по миру, иногда перерождаясь в чудовищ и упырей, которые убивали всех без разбора, пытаясь чужими муками заглушить собственную боль. Помнится, когда Лясота был совсем мал, в соседнем хуторе умерла ведьма, перед смертью наделив своим даром родную внучку. Девушка так испугалась открывшейся ей судьбы, что кинулась в омут. Тело ее искали и не нашли, а на третью ночь она пришла под окна родного дома, стала плакать и причитать, умоляя простить ей глупый поступок и впустить в дом. Младшая сестренка не выдержала и отперла дверь. Упыриха проникла внутрь и загрызла девочку. На другую ночь она вернулась прямо к гробу, причитая, что хочет попросить у сестры прощения. Бабка, наполовину оглохшая и ослепшая от старости, расслышала все по-своему, отомкнула засов — и тоже была убита. Испуганные родители взяли двух оставшихся детей и пошли ночевать к соседям. Но упыриха достала их и там, после начав убивать всех селян без разбора. Набеги прекратились, только когда распухшее тело невольной ведьмы все-таки отыскали, вбили в грудь осиновый кол, после чего спалили на костре и развеяли пепел по ветру. Тогда был жив отец, вместе с остальными мужчинами достававший останки девушки, и Лясота, хотя ему в ту пору не было и восьми лет, на всю жизнь запомнил, как страшно кричал и ругался труп, пока его, с колом в груди, волокли на костер. Как он корчился и умолял вытащить его из пламени. И как потом долго еще над омутом слышались стоны и вздохи неупокоенной души. Помнил — и не хотел для себя такой судьбы. Но, если не случится чуда и не явится сюда кто-то, пожелавший взять их обоих с собой, рано или поздно ему придется стать черным колдуном.

Легкая рука коснулась его щеки. Он вздрогнул, прогоняя туман воспоминаний — и рука тотчас же отдернулась.

— Петр, что с вами? — Княжна Владислава с тревогой заглядывала ему в глаза. — Вы не больны?

Девушка стояла так близко, ее присутствие просто опьяняло. Широко распахнутые серые глаза сейчас казались еще больше. В них жила тревога, любопытство, нетерпение… На какой-то миг забыв обо всем на свете, Лясота отбросил в сторону мешавший топор, потянулся коснуться ее плеч, прижать к себе, ощутить тепло мягкого девичьего тела. Она стояла перед ним прямая, тоненькая, странно спокойная. Она его не боялась. Она просто ждала, когда он ее обнимет.

Владиславой овладело странное спокойствие. До этого момента она не слишком обращала внимание на мужчину, которого судьба выбрала ей в попутчики. Его лицо было обыкновенным — такие лица встречались на каждом шагу, — разве что черты его были правильные. Он сказал, что был офицером. Но разве офицер — это не на всю жизнь? Девушка была уверена, что тут какая-то странная, возможно, трагическая история. Петр Михайлик был молчалив, сдержан, но девушка уже давно заметила, что ее не пугает и не раздражает его молчание. Рядом с ним ей было спокойно, и поняла она это только здесь, в доме колдуна.

И сейчас, едва он отвел взгляд, стоило упомянуть колдовство, Владиславу пронзила острая жалость. «Какой он несчастный, — подумала девушка. — Как ему тяжело!» И она потянулась дотронуться до него, как-то приласкать, утешить. И, встретившись с ним взглядом, внезапно поняла, что сейчас может произойти. И совсем не испугалась, «Я знаю, он не причинит мне вреда!»

Напуганный странным доверием, Лясота стоял как парализованный, не зная, что делать. Руки решили все сами. Тихо, медленно, стараясь не спугнуть, поднялись, коснулись локтей девушки, поползли вверх на плечи. Она просто стояла и ждала, глядя ему в глаза. А он в это время думал, как будет ее целовать. И наплевать, что она — княжна, а он — беглый каторжник, бывший мятежник. Какое это имеет значение сейчас, когда она так близко, что можно услышать ее дыхание, когда руки касаются ее плеч, когда она смотрит в глаза…

«Лясота! Я буду ждать!»

Пронзительный женский крик ворвался в уши. Их словно раскидало в стороны. Владислава тихо охнула, роняя кружку. Лясота, сделав шаг, запнулся ногой о полено, чудом не упал, задев торчавший из него топор.

— Вы что? — В голосе девушки зазвенела обида. — Что я вам такого сделала?

Он только помотал головой. Крик Поленьки стоял в ушах.

— Вы считаете, что я дурная, что я невоспитанная, что я поступаю неправильно, — взволнованно говорила княжна. — Но это просто благодарность. Я только хотела…

— Ничего, — выдавил он. — Я вовсе не думал…

— Думали! — со слезами закричала Владислава. — Я по глазам видела, что вы думали! Только это все неправда! Слышите?

Развернувшись, она кинулась бежать. Выругавшись, Лясота кинулся за нею.

Девушка сломя голову влетела на крыльцо, он бросился туда же, но дверь захлопнулась перед его носом. Раздосадованный Лясота рванул ее на себя с риском выломать совсем — и попятился, когда на пороге возник старый колдун. Глаза его горели таким огнем, что молодой человек похолодел.

— Бегаешь? — промолвил он. — Сил, стало быть, много? Ступай на конюшню и жди меня там!

— На конюшню? — удивился Лясота. — Но я там все вычистил и…

На губах колдуна появилась улыбка, от которой его бросило в жар.

— Никак вздумал взбрыкивать, ученик? Ступай добром, не то поведут поневоле!