Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт - Фаня Шифман

Эранийские скептики понимали, что словесные пассажи Офелии несут ту же информацию, что и вкрадчивые, винтообразные силонокулл-пассажи. Но об этом предпочитали говорить исключительно в своём узком кругу, по выражению Максима — на своих кухнях. Не иначе, как им уже в доступной форме растолковали: «проявление такого дремучего недопонимания недостойно современного цивилизованного человека.

А порой граничит с клеветой и подстрекательством…»

СЕГОДНЯ. Второй виток

1. Сюита на заре

По прошествии некоторого времени Ширли поправилась, и это позволило ей не только выйти из дома, но и съездить к друзьям, острую потребность общения с которыми она ощущала с первого дня возвращения в Арцену. Тут не только и не столько личное общение с подругой, но и тайная тоска по Ноаму, по его ласковым взорам, которые он ей когда-то дарил украдкой. Ну, и, конечно, Ширли хотелось познакомиться с новым братиком подруги.

Ренана училась в меирийской ульпене и жила в общежитии, а братья — в общежитиях при йешивах в Неве-Меирии. По случаю осенних праздников вся семья собралась в новом доме в Неве-Меирии, куда и направилась Ширли.

Более часа добиралась Ширли до Неве-Меирии. Это нисколько не утомило её, наоборот — оказалось интересным путешествием. Она никогда ранее не бывала в тех местах, зато много слышала о красоте тамошних пейзажей: горный посёлок, живописно раскинувшийся на склонах двух-трёх холмов, много зелени в самом посёлке, а вокруг высокие холмы в тоне сепия. Ренана рассказывала: её братья-близнецы считают, что посёлок окружён кольцом настоящих марсианских пейзажей.

Нагрузив дорожную сумку многочисленными подарками и сувенирами из Австралии для всего семейства Дорон, девочка удобно устроилась в автобусе. За время её отсутствия в автобусном движении Эрании произошло много перемен. Чтобы добраться на автобусе из Эрании в Неве-Меирию и даже в Шалем, приходилось теперь колесить и петлять чуть ли не через весь город; наверно, быстрее и проще было бы дойти пешком до последней в Эрании остановки автобуса дальнего следования, если бы не тяжёлая сумка. Отца ей не хотелось беспокоить.

Забравшись в автобус, Ширли тут же позвонила Ренане. После безмолвных восторгов от созерцания через окно автобуса красот горной Арцены, она въехала в Неве-Меирию.

Автобус остановился на центральной площади посёлка. Наконец-то, после долгих месяцев разлуки, Ширли увидела подругу, ожидавшую её на остановке. Ренана очень изменилась за то время, что они не виделись, и Ширли с трудом её узнала.

Выбираясь из автобуса, Ширли не сразу заметила маячивших в стороне близнецов, которые с одинаковыми загадочными улыбками наблюдали, как она спускается по ступенькам автобуса, волоча за собой сумку. Только когда они приблизились к ней, чтобы помочь вытащить из автобуса сумку, она сначала было испугалась, потом от изумления застыла, уставившись на сильно вытянувшихся и ещё больше, чем подруга, изменившихся мальчишек. Она помнила, что до её отъезда в Австралию близнецы были почти на полголовы ниже старшей сестры, с такими же круглыми, как у неё, мордашками, на которых, кроме огромных глаз-виноградин, выделялись круглые щёчки с ямочками. Теперь это были стройные, довольно высокие юноши, кудрявые ухоженные гривы цвета начищенной меди были покрыты глубокими кипами всех оттенков фиолетового, некогда круглые щёчки с ямочками утратили детскую пухлость. В первый момент они показались Ширли удвоенной, разве что худощавой, копией их отца, с теми же характерными улыбками чеширских львов. Сходство дополняли очки у обоих, которых не было до отъезда Ширли в Австралию, такой же формы и с такой же, как у Бенци, толстой оправой. Впрочем, нет: о точной копии отца говорить не приходилось — скорее это было интересное сочетание импозантной внешности Бенци с красотой молодой Нехамы, было в них нечто неуловимое и от старшего брата. Ширли с невольным смущением ощутила во взгляде одного из них (не сразу она поняла, что это был, конечно же, Рувик) такое же волнующее сияние, какое излучали глаза Ноама при взгляде на неё. Рувик сдавленно ахнул при виде повзрослевшей и похорошевшей Ширли, да так и остался с полуоткрытым ртом, пока Шмулик не толкнул его в бок.

Девчонки пылко обнялись и расцеловались. Ренана отступила на шаг, оглядела Ширли с ног до головы и тихо проговорила: «Знаешь, а ты выросла… и немного поправилась. Теперь уже не скажешь, что ты маленькая, скорее — миниатюрная…» Ширли улыбнулась и с той же интонацией тихо откликнулась: «Зато ты-то как выросла! Наверно, маму перегнала и папу догоняешь?» — «Ну, что ты! Папу мне не догнать, да и не надо. А вот с мамой мы одного роста…» — «А я маму перегнала!

Ты… э-э-э… скажем так, — не похудела…» — «Ничего не поделаешь — придётся любить себя такой, какая есть…» — усмехнулась Ренана. — «Ты — беседер гамур!

Это тебе здорово идёт…» Пока девчонки обменивались репликами, не обращая внимания на мальчишек, Рувик осторожно высвободил у Ширли из рук тяжёлую сумку, густо, до корней волос, краснея и чуть слышно бормоча приветствия. Шмулик весело поприветствовал Ширли таким же тихим голосом, подхватил сумку за другую ручку, и они потащили её по направлению к дому.

Ширли с интересом и восторгом озиралась по сторонам: эвкалипты и немного сосен между ними, местами пальмы на фоне окружающих посёлок холмов и ещё какие-то деревья, усыпанные яркими цветами (Ширли никогда не была сильна в ботанике). И много масличных деревьев… Сбегающие вниз и взбирающиеся вверх извилистые улочки, кудрявые живые изгороди вокруг каждого дома — это было потрясающе живописно. Эрания располагалась на прибрежной равнине, в Меирии холмы маячили в дымке вдали, это было захватывающе красиво. Но тут от яркого пейзажа на фоне причудливо-сурового абриса холмов просто захватывало дух. А какой тут пьянящий воздух!..

«Ух, и тяжёлая же у тебя сумка! Ты что, кирпичи там тащищь?» — неожиданно раздался мелодичный, низкий голос. Ширли изумлённо оглянулась по сторонам: «Что, и ваш папа тут? Зачем? Неудобно…» Все трое громко и заливисто расхохотались. «Да ты что! Это же близнецы! — смеялась Ренана. — Слышишь, какие у них голоса? Как у папы, но ещё лучше! Снова поют — баритоном; получается красивее, чем раньше!» Рувик оглянулся на сестру и смущённо покраснел.

Девочки, взявшись за руки, не спеша, шли за близнецами следом и оживлённо тараторили, стараясь поскорее поведать друг другу все новости, а их накопилось немало. О пережитом в связи с Ирми Ренана не торопилась рассказать подруге (тем более в присутствии братьев), и та тактично не спрашивала, понимая, что для этого нужны и другие условия, и другой настрой. Ренана первым делом спросила: «Ну, как твоё горло? Это, наверно, от перемены климата?.. А мы по тебе страшно соскучились!» — «Ну, я же звонила, а из Австралии присылала E-mails…» — «Ну-у-у!