Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично - Дейл Карнеги

Этими словами Бертон Пелл, президент Оперной гильдии Вичиты, штат Канзас, завершил свою речь, оставив своих слушателей довольными, счастливыми и полными оптимизма. Такая концовка может считаться удачной, но, чтобы быть эффективной, она должна быть искренней. Никакой грубой лести, никакой экстравагантности. Если в таком окончании речи не звучит искренность, оно будет выглядеть фальшивым, крайне фальшивым. И люди не пожелают принять его, так же как фальшивую монету.

Поэтическая цитата в завершение

Из всех способов окончания выступления ни один не подходит лучше, чем поэзия, если она действительно к месту.

Выступая перед своими сотрудниками на тему лояльности и сотрудничества, президент одной крупной компании завершил свою речь звонкими строками из «Второй книги джунглей» Киплинга:

Вот вам Джунглей Закон – и Он незыблем,                                    как небосвод.Волк живет, покуда Его блюдет; Волк,                           нарушив Закон, умрет,Как лиана, сплетен, вьется Закон,                       в обе стороны вырастая:Сила Стаи в том, что живет Волком,                    сила Волка – родная Стая[9].

Доктор Сара Хилл посвятила свою жизнь разработке учебных программ, позволяющих сделать образование для наших детей более эффективным и осмысленным. В своей речи перед конференцией учителей Нью-Йорка она критиковала поверхностность преподавания многих школьных предметов. Представив ряд убедительных доводов в поддержку своей точки зрения, она завершила выступление известными строками Александра Поупа:

Но как неверно взятый колоритВ рисунке точном форму исказит,Так псевдообучение весьмаГубительно для здравого ума[10].

Если вы зайдете в общественную библиотеку вашего города, сообщите, что готовите выступление по определенной теме и хотели бы подкрепить ту или иную мысль поэтической цитатой, то вам, вероятно, сумеют подобрать что-нибудь подходящее, например в сборнике цитат Бартлетта.

Кульминация

Кульминация представляет собой популярный способ окончания речи. Она удается не каждому оратору и годится в качестве концовки не для каждой темы. Но если она хорошо выполнена, то дает превосходный эффект. Речь достигает вершины, усиливая свою мощь с каждой фразой. Хорошим примером кульминации является завершение речи в Филадельфии, приведенной в главе третьей и завоевавшей премию.

Линкольн использовал прием кульминации при подготовке заметок для лекции о Ниагарском водопаде. Заметьте, как каждый новый образ превосходит по силе предыдущий и как оратор достигает эффекта, упоминая в этой связи о Колумбе, Христе, Моисее, Адаме и так далее: «Он заставляет нас вспомнить о бесконечно далеких временах. Когда Колумб впервые отправился на поиски нашего континента, когда Христос страдал на кресте, когда Моисей вел народ Израиля через Красное море и даже когда Адам был создан руками Господа, – уже в те времена, как и сейчас, здесь ревел Ниагарский водопад. Глаза вымерших доисторических гигантов, чьими костями полны холмы Америки, смотрели на Ниагару так же, как мы сейчас смотрим на нее. Являясь современником первых человекообразных существ и будучи старше самого первого человека, Ниагара все так же сильна и свежа сегодня, как и десять тысяч лет назад. Мамонты и мастодонты, вымершие так давно, что лишь остатки их громадных костей подтверждают, что они когда-то существовали, смотрели на Ниагару, которая на протяжении всего этого невероятно долгого времени ни на один миг не высыхала, не замерзала, не засыпала и не отдыхала».

Уэнделл Филлипс, один из самых ярких ораторов, клеймивших позором рабство еще до Гражданской войны в Америке, использовал этот же прием в своей речи о Туссен-Лувертюре, лидере восстания рабов на Гаити против французского владычества в начале 1800-х годов, который по приказу Наполеона был вывезен во Францию, брошен в тюрьму и казнен. Сегодня Туссен почти забыт, но в XIX веке считался героем, причем не только на Гаити, но и среди всех противников рабства в США.

Концовка этой речи приводится ниже. Она часто цитируется в книгах, посвященных ораторскому искусству. В ней есть энергия и жизненная сила. Она не утеряла интереса, несмотря на то что кажется несколько вычурной в наш практичный век. Эта речь была написана более ста лет назад.

Интересно отметить, насколько неточен был Уэнделл Филлипс в своих прогнозах относительно того, какое историческое значение будут иметь имена Джона Брауна и Туссен-Лувертюра «спустя пятьдесят лет, когда восторжествует истина». Очевидно, ход истории столь же трудно предугадать, как и цены на бирже в будущем году.

«Я назвал бы его Наполеоном, но Наполеон создал свою империю, нарушив клятвы и пролив море крови. А этот человек никогда не нарушал своего слова. «Никакой мести» – вот его великий девиз и принцип жизни. Его последними словами, которые он сказал своему сыну во Франции, были: «Мальчик мой, однажды ты вернешься на Гаити. Забудь о том, что Франция убила твоего отца». Я назвал бы его Кромвелем, но Кромвель был всего лишь солдатом, и основанное им государство сошло в могилу вместе с ним. Я назвал бы его Вашингтоном, но у этого великого виргинца были рабы. Этот человек готов был рискнуть своей империей, но не допустить работорговли даже в самой захудалой деревушке своих владений.

Вы можете посчитать меня фанатиком, поскольку воспринимали историю не глазами, а через сито своих предрассудков. Но спустя пятьдесят лет, когда Истина восторжествует, муза истории отдаст должное Фокиону в Греции, Бруту в Риме, Хемпдену в Англии, Лафайету во Франции, выберет Вашингтона как яркий и совершенный цветок ранней стадии нашей цивилизации и Джона Брауна как спелый плод полудня, а затем, обмакнув свое перо в солнечный свет, напишет ярко-синими буквами поверх всех этих имен имя солдата, государственного деятеля и мученика Туссен-Лувертюра».

Умейте вовремя остановиться

Ищите, исследуйте, экспериментируйте до тех пор, пока не подберете подходящую концовку и хорошее начало. Затем объедините их вместе.

Оратора, который не может сократить свою речь так, чтобы она соответствовала духу нашего торопливого и стремительного века, ждет холодный прием и даже неприязнь слушателей.

Не кто иной, как святой Савл из Тарса, согрешил однажды против этого правила. Он читал проповедь перед паствой до тех пор, пока один юноша по имени Евтих не уснул и, выпав из окна, чуть не сломал себе шею. Но даже после этого Савл не прекратил своей речи. Случается всякое. Я помню, как некий врач выступал однажды в университетском клубе Бруклина. Все это происходило во время затянувшегося банкета. Перед ним выступило уже много ораторов. Когда очередь дошла до этого человека, было уже два часа ночи. Если бы он обладал тактом и деликатностью, то сказал бы полдюжины фраз и дал всем возможность разойтись по домам. А как поступил он? Он закатил сорокапятиминутную тираду против вивисекции. Не успел он дойти и до середины речи, как слушатели уже мечтали, чтобы он, подобно Евтиху, вывалился из окна и сломал себе что-нибудь.

Редактор газеты «Saturday Evening Post» Хорас Лоример рассказывал мне, что всегда прекращает серию публикаций в газете, когда она достигает пика популярности и читатели требуют продолжения. Зачем же это делать? «Затем, – говорит Лоример, – что вслед за пиком популярности очень скоро наступает пресыщение». А уж он-то знает, что говорит.

Эта мудрая истина применима и к публичным выступлениям. Заканчивайте их тогда, когда слушатели все еще жаждут продолжения.

Величайшую речь, произнесенную Христом, – Нагорную проповедь – можно повторить за пять минут. Геттисбергское выступление Линкольна состояло всего из десятка предложений. Всю историю сотворения мира можно прочесть в Бытии быстрее, чем рассказ об убийстве в утренней газете. Поэтому будьте кратки.

Доктор Джонсон, архидиакон Ньясы, написал книгу о племенах Африки, живущих еще в условиях первобытного строя. Он жил среди них и наблюдал за их образом жизни в течение сорока пяти лет. Джонсон пишет, что, когда выступление оратора во время деревенской сходки длится слишком долго, публика прогоняет его криками «иметоша! иметоша!», что означает «хватит!».

В другом племени выступающему разрешается говорить лишь до тех пор, пока он может устоять на одной ноге. Как только палец поднятой ноги касается земли, он должен окончить речь.

В любой аудитории, даже самой вежливой и сдержанной, публика точно так же не любит длинных речей, как и эти африканские племена.

Так что, как говорил Киплинг, «учитесь на чужих ошибках, хотя я знаю, что это невозможно».