Дорога - Александра Маринина

– Ужас, – согласился Камень. – Страшная трагедия.

– Вот, собственно, и все. А потом и Брежнев умер…

– Как это – все? – в негодовании воскликнул Камень. – Как это – Брежнев умер? А Николаша? Он же должен был тем летом школу заканчивать и в институт поступать. Что же ты такое важное пропускаешь?

– А, чего там, – пренебрежительно хмыкнул Ворон. – Окончил он школу с грехом пополам, к экзаменам напрягся и более или менее прилично сдал, а в институт его Аэлла запихнула, да и Родислав свои связи задействовал. Вот совместными усилиями они парня к высшему образованию и приладили. Не самый престижный, конечно, институт, но ничего, не стыдный. Как раз на День милиции, десятого ноября. Родислав в командировке был с очередной проверкой, а Люба с отцом на концерт собиралась, у них там на День милиции самые лучшие концерты давали…

– А ты откуда знаешь? – угрожающе нахмурился Камень. – Ты уже смотрел, что ли? Опять вперед заглядывал?

– Ну и заглянул чуть-чуть, – Ворон гордо вскинул клюв. – Ну и что такого? Я же должен план просмотра составлять, чтобы действовать осознанно, а не на авось. А если тебе не нравится…

– Мне все нравится. Давай рассказывай.

Родислав почуял неладное, когда его разбудил телефонный звонок. Вчера начальник проверяемого подразделения устроил выезд в зону отдыха с баней и шашлыками, попарились славно, шашлычков поели, водочки выкушали немерено, и Родислав, как руководитель бригады проверяющих, позволил себе поспать подольше. Голова гудела, глаза плохо фокусировали, и он даже не сразу вспомнил, где в этом гостиничном номере находится телефон. На ватных ногах он добрел до аппарата и снял трубку.

Звонили из Москвы. Дана команда немедленно сворачивать проверку и возвращаться в столицу. Оно и к лучшему, подумал Родислав, бригада здесь уже неделю, для справки материалов нарыли более чем достаточно, а после вчерашней пьянки думать о работе было противно.

Он поплелся в ванную, но понял, что сил у него нет, и присел в кресло перед телевизором, чтобы отдохнуть. Нажал кнопку и увидел на засветившемся экране балетную сцену. «Черт! Кто-то помер. Кто? Неужели САМ? Наверное, иначе зачем было отзывать бригаду в Москву». Родислав потянулся к трехпрограммному радиоприемнику, но там звучала симфоническая музыка. И никакой информации.

Приняв душ и побрившись, он отправился в управление внутренних дел, где работала его бригада, и там ему показали телефонограмму под грифом «Совершенно секретно». Так и есть, умер Генсек. Официальная информация для населения страны еще готовится, так что до поры до времени нужно молчать. Команду срочно возвращаться здесь уж получили, нарочный поехал в аэропорт за билетами, рейс в 14.40. Родислав прошел в отведенный ему кабинет и позвонил жене на работу. Голос Любы звучал расстроенно.

– Звонил папа, сказал, что на концерт мы не идем. Там что-то случилось в верхах, кто-то умер, кажется; во всяком случае, по телевизору показывают «Лебединое озеро», но ничего не говорят. Не знаешь, в чем дело?

– Не знаю, – соврал Родислав.

Если бы Люба была рядом, он, разумеется, сказал бы ей правду, но по телефону, тем более междугородному, не решился. Черт их знает, этих комитетчиков, а вдруг в целях пресечения распространения информации они все телефоны прослушивают?

– У нас на работе тоже никто ничего не знает, все только гадают. Наверное, кто-то из Политбюро. Жалко, что папа на концерт не может пойти, я платье красивое надела и отпросилась сегодня пораньше.

– Сходи одна, – предложил Родислав. – Или подругу возьми с собой.

– Так билеты-то у папы!

– А заехать к нему ты не успеешь?

– Никак, – вздохнула она. – Не получается. У него какое-то важное совещание, его вызвали в Кремль, и он там пробудет до вечера. В общем, он сказал, что мы не идем. А когда ты приедешь?

– Сегодня.

– Правда? – обрадовалась она. – Отлично! Тогда мне и концерт не нужен, я буду тебя ждать. Что тебе вкусненького приготовить?

После вчерашнего при мысли о еде Родислава затошнило, но ему не хотелось разочаровывать жену, и он попросил борщ с чесночными пампушками. Понятно, что праздничный концерт сегодня отменили, иначе Николай Дмитриевич обязательно позаботился бы о том, чтобы передать билеты дочери.

Следующий звонок он сделал Лизе. Предполагалось, что он вернется из командировки официально, то есть для детей, на день позже, чем на самом деле, и проведет освободившиеся сутки у Лизы, но теперь этот план отменялся: в связи с чрезвычайной ситуацией его срочно отзывали в Москву, и Любин отец знает об этом, не может не знать, так что дома Родислав просто обязан появиться сегодня же, а до этого, сразу же из аэропорта, приехать на службу – такое он получил распоряжение. Лизе это не понравилось.

– Но ты мне обещал! – капризно заявила она. – Мы вместе планировали, как проведем этот день, я готовлюсь, надеюсь, жду тебя, а у тебя опять какие-то дела.

– Лизочка, милая, но что же я могу сделать, если меня отзывают? Все в курсе, что я должен приехать сегодня, и мой тесть тоже. Я просто не имею права не появиться дома.

– А не появляться у меня ты тоже имеешь право? Я, между прочим, одна воспитываю твоего ребенка, а от тебя никакой помощи! Чуть что – сразу тестем прикрываешься. Может быть, пора уже как-то решить вопрос, чтобы генерал Головин перестал быть твоим тестем?

Лиза явно настроена была поскандалить, и ее вовсе не смущало, что Родислав находится далеко и разговаривает по телефону из чужого служебного кабинета.

– Давай мы не будем сейчас это обсуждать, – попросил Родислав. – Я приеду, как только смогу.

– Можешь вообще никогда не приезжать! – выкрикнула Лиза и швырнула трубку на рычаг.

Это была далеко не первая подобная сцена, но сегодня Родислав разозлился особенно сильно. «Ну и ладно, – сердито думал он, вынимая из сейфа документы и складывая их в папку, – вот и хорошо, и не приеду. Больше никогда не приеду».

– И что, неужели больше не приехал? – обрадовался Камень. – Неужели вернулся в семью?

– Ну да, прям! – захохотал Ворон. – Плохо ты человеческих самцов знаешь. Подулся недельку и приехал к Лизе. Она за эту неделю тоже успела испугаться, что лишку хватила, и была как шелковая. Родик то, Родик се, да все будет так, как ты захочешь, да я тебя люблю на веки вечные, да ты у меня единственный и неповторимый. Ну, короче, все эти бабские штучки. А он и растаял. К тому времени уже новый царь на престол взошел…

– Ну какой царь, что ты несешь! – простонал Камень. – С царизмом они еще в семнадцатом году покончили.

– Да ладно, – отмахнулся Ворон. – Генеральный секретарь у них новый. Подумаешь, не так назвал. Суть-то одна: новый главный босс. Из этих, как их…

– Из комитетчиков, – подсказал Камень.

– Во-во, из них. А в МВД-то многие знали, что новый босс ихнего министра не жалует, так что понятно было: вот-вот грянут перемены. А перемены что означают?

– Что? – не выдержал далекий от политики Ветер.

– Кадровые перестановки, вот что, – гордо объявил Ворон. – Все стали ждать, что министра снимут, а новый министр начнет по очереди снимать заместителей и начальников главных управлений и менять их на своих людей. Родислав-то размяк, Лизу простил и поделился с ней своей тревогой, дескать, как бы тестя не сняли, а она и обрадовалась.

– Чему? – не понял Ветер.

– Да ну тебя! – махнул крыльями Ворон. – Ты подряд не слушаешь, бываешь только налетами, ничего не знаешь, а потом дурацкими вопросами мешаешь плавному рассказу. Лиза обрадовалась, что если тесть Родислава потеряет должность, то он не сможет больше своему зятю препоны ставить в том случае, если зять жену бросит, понятно? И тогда Родислав сможет спокойно уйти к Лизе, не опасаясь за свою карьеру.

– Теперь понял. – Ветер обдул друзей волной прохладного воздуха.

– Вот и хорошо, что понял, – поворчал Ворон. – Ну, ждать им долго не пришлось, чуть больше месяца прошло со смерти Брежнева – и действительно, министра внутренних дел сняли, да как! Со скандалом! Уголовное дело на него завели, якобы он там чего-то брал, типа взятки, и чем-то злоупотреблял, вроде как служебным положением, но тут я не очень вникал, мы же не про него смотрим. Важно другое: пришел новый министр, тоже из этих… ну, из тех же, из которых главный босс, и начал свои порядки наводить. Дескать, у вас тут в МВД все сплошь пьяницы и мздоимцы, и я их сейчас поганой метлой всех повыгоняю. И как начал выгонять! Только пух и перья летели. Но нашего генерала Головина пока не трогали, у него репутация знаете какая! Ни крошки к рукам не прилипло, не подкопаешься. И собственности никакой нет, ни дачи, ни машины. И в коллективных пьянках не замечен. В общем, в первую волну перестановок он не попал, усидел.

– Неужели так-таки ничего и нет? – не поверил Ветер. – И дачи нет? Я дачи люблю, там природа, просторы, есть где погулять, порезвиться.