Призраки знают все. Рукопись, написанная кровью (сборник) - Анна Данилова

…Он плакал, уткнувшись в подушку, зарывшись головой под одеяло, чтобы его не могли услышать соседи по купе. Рыдал, изнемогая от боли, стискивал зубы, чтобы не застонать, не закричать – Дениса убили?! Нет, его не могли убить, никто ни за что, хотя бы потому, что он был прекрасным человеком и ему никто не желал зла. С женщинами он умел ладить, разбираться и всегда делал так, чтобы они даже при разрыве отношений не очень сильно страдали. Ограбить его тоже не могли, потому что грабить было нечего – все ценное он уже удачно продал, и все последние годы Денис только делал вид, что он занимается своим антикварным ремеслом. Продав оказавшийся весьма дорогим тот единственный ценный орден, который попал к ним случайно (Вера так и не поняла, что Василий, попросту украв эту горсть медалей и орденов из квартиры умершего Чеботарева, постарался как можно скорее избавиться от них – они жгли ему руки!), Денис, как антиквар и коллекционер, уже не представлял собой ничего ценного, да и в квартире его уже ничего особенного не осталось, помимо, как Денис сам рассказывал, серебряных безделушек и дешевых медалей. Может, были там и деньги, но не так уж много, ведь основной свой капитал Денис разместил очень умно – практически все вложил в недвижимость, причем не забыл и Василия, купил ему в Москве (Вера об этом не знала и не должна была знать) трехкомнатную квартиру, да еще и положил на его счет круглую сумму. Вера! Пусть она считает его круглым идиотом, которого в любой момент можно вышвырнуть за ненадобностью из дома, пусть думает, что у него, помимо той развалюхи в Оренбурге, ничего нет. Может, это знание и грело ее все эти годы? Интересно, а как бы она отнеслась к нему, если бы узнала, что с орденом все обстояло вовсе не так, как она думала? Порадовалась бы за Василия или, наоборот, посетовала бы в душе на то, что эти денежки ушли из-под ее носа?

Вера… Нет, все, конечно, не так. И она не такая. Она все эти годы любила его и была счастлива. Это он знал точно. И он тоже был счастлив, жил, как хотел, особо не напрягаясь. Ему нравилось следить за домом, пылесосить многочисленные драгоценные ковры, протирать влажной тряпкой прекрасный паркет, поливать посаженные (или купленные) им же растения, готовить из хороших, свежих продуктов и даже гладить, стоя с утюгом напротив телевизора и просматривая свои любимые фильмы. Ну и что, что некоторые ее знакомые считали его чуть ли не ее слугой? Ему всегда было плевать на чужое мнение. Единственным человеком, чье мнение интересовало Василия, был Денис.

Как много книг он прочитал, как много фильмов пересмотрел, и когда кто-то в этих придуманных историях умирал, он лишь умом понимал, как это горько, тяжело, болезненно. Сейчас же ему не хватало воздуха, он не мог дышать, есть, пить и вообще двигаться – так ему было плохо от сознания, что брата больше нет. Что он увидит Дениса только на похоронах, в гробу. Да он просто не выдержит этого зрелища! У него сердце разорвется!!!

Погодки, братья росли вместе, их объединяли общие интересы, игры, велосипеды, хоккейная площадка, рыбки, хомяки, канарейки, рогатки, футбол, книги… Ранняя смерть отца, молодого, красивого, веселого, потрясла тогда их с Денисом, они плакали – долго лежали, обнявшись, в родительской постели и не представляли себе жизни без папы. Мать потом долго болела, но продолжала тянуть их, работала на двух работах, мыла полы в одной состоятельной семье, где ей, вдове, помогали с продуктами. Денис учился намного успешнее Василия, а потому легко поступил в Политехнический институт, закончил его, изучая параллельно английский язык, потом увлекся компьютером, причем настолько, что проштудировал учебные материалы по программированию – издания Кембриджа, Оксфорда, Стэнфорда, благо они общедоступны и выложены в Интернете; словом, он стал профессиональным программистом. Затем Денис влюбился в женщину много старше его и уехал с ней в Саратов. Василий же закончил бухгалтерские курсы и устроился на тихое, спокойное место в одном из оренбургских филиалов компании, занимавшейся распределением нефтяных продуктов в регионе.

Он был с матерью до ее последнего вздоха, ухаживал за ней, когда она тяжело заболела и слегла, ему даже пришлось нанять сиделку. Потом он схоронил мать, Денис приехал в день похорон, успел увидеть мать до того, как заколотили крышку гроба… После похорон братья долго сидели в своей родной, теперь уже осиротевшей кухне, мыли посуду после поминок, пили водку, закусывая винегретом и селедкой, много говорили, плакали и поклялись всегда быть вместе, даже несмотря на то, что они теперь живут в разных городах. Конечно, Денис звал Василия к себе, говорил, что найдет хороший квартирный обмен и поможет ему устроиться с работой в Саратове, благо у него теперь появились кое-какие связи. Но Василий, трусоватый и нерешительный, отказался. Сказал, что дома и стены помогают.

…Голова гудела, нос заложило, словно в него набились дурно пахнущие куриные перья из казенной подушки. На самом деле глаза и нос у него распухли от слез, и он не знал, что сделать, чтобы хотя бы немного успокоиться, взять себя в руки. Ведь скоро поезд приедет в Саратов, и ему понадобятся силы для того, чтобы доехать до дома, где жил Денис, чтобы перед тем, как переступить порог его квартиры, встретиться с Антониной Петровной и услышать от нее историю смерти брата – от начала и до конца.

Она сказала, что в его квартире был обнаружен и труп Алисы, любовницы Дениса.

Алиса. Но перед ней – Василий был в курсе личной жизни брата – была Василиса. Денис успел к ней привязаться и даже собирался жениться на ней. Но не по любви – просто ему надоело жить одному. К тому же Василису он считал женщиной интересной во всех отношениях, он хотел весь остаток своей жизни посвятить путешествиям, даже наметил некоторые маршруты. Василиса, по его мнению, была бы прекрасной спутницей жизни. Бездетная, энергичная, легкая на подъем, с прекрасным чувством юмора, хозяйственная, практичная – да о такой жене можно только мечтать! «Тебе хорошо, ты влюблен в свою Веру, – говорил Денис брату неоднократно, – поэтому на многое закрываешь глаза, тебе просто хорошо, и все. А меня, чем дольше я встречаюсь с Васей (так он называл Василису), чем дольше тяну с женитьбой, тем больше начинают раздражать некоторые вещи… Ее какая-то обреченная принадлежность обществу – она яркая «общественница», понимаешь? Она никогда не будет принадлежать только мне. Вот поедем мы с ней, к примеру, куда-нибудь на Аляску, а утром я проснусь – и ее в гостинице не окажется, она, как выяснится позже, провела всю ночь с каким-нибудь алеутом, беседуя о жизни… А мне надо, чтобы она принадлежала только мне! Вот как Вера принадлежит тебе, а ты – ей».

Василий не успел тогда сказать Денису, что он тоже ревнует Веру, правда, не к конкретным «алеутам», а к ее работе, в ее образу жизни, ко всей Москве.

То, что Вера собралась в Саратов навестить его брата, он понял сразу же, как только нашел на ночном столике в спальне клочок бумаги с записанным на нем адресом Дениса. Понятное дело, что этот клочок лежал не на виду, а служил закладкой для маленького томика Набокова, но внимательный взгляд Василия, к счастью, не упустил этой детали, и подсознательно он стал готовиться к логическому продолжению, которое не заставило себя ждать. Через два дня после этой находки Вера объявила ему о своей командировке в Петербург, однако на дне ее сумочки (Василий унизился до вульгарного обыска) он обнаружил билет в Саратов. Привыкший делиться с братом абсолютно всем, что происходит в его жизни, Василий не мог не предупредить Дениса о том, что Вера, судя по всему, собралась к нему в гости, видимо, она намерена серьезно поговорить о судьбе тех орденов и медалей, то есть Василий дал Денису возможность подготовиться к встрече. Денис удивился, спросил – почему им раньше не пришла в голову мысль поехать к нему в Саратов вместе, на что Василий, вздохнув, ответил, что Вера – очень занятой человек, у нее много обязательств перед другими людьми, и каждый раз, когда он предлагает им вместе отправиться в гости к своему брату, она находит тысячу причин, чтобы отложить поездку. Василий признался Денису, что Вера в последнее время донимает его вопросами об этих орденах, о которых она узнала от него самого, и он ужасно сожалеет, что рассказал ей обо всем в порыве откровенности, после того, как она призналась ему, что, по сути, когда-то украла свой первый миллион у давнего любовника. Но слов‑то этих обратно уже не вернуть, она все знает, а потому приходится ожидать неприятного разговора с ней. Денис успокоил Василия, сказав – он знает, что ей ответить, и уж, конечно, не собирается признаваться Вере в том, что у него в руках был драгоценный орден Победы.