Наследство огня - Юлия Мидатовна Аметова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он открыл ворота, и во двор старой усадьбы, будто при штурме крепости, с рычанием влетели огромные зеленые ящеры. Геранд видел такое только на картинках к сказкам. Всадники натягивали поводья, и ящеры вставали на дыбы, размахивая когтистыми лапами в воздухе. Наконец, воины спрыгнули со своих скакунов, выстроились в два ряда, и на свободное место въехал на рыжем ящере их бородатый начальник, которого Геранд видел в первый свой день на Живом Огне. Поверх бархатной рубахи с золотыми пуговицами на нем была стеганка и доспехи с золотыми бляхами, на боку висел меч в ножнах, усыпанных драгоценными камнями, а поверх всего этого богатства – бархатный плащ с золотой вышивкой. Рыжая с сединой борода воеводы решительно топорщилась, брови подозрительно сдвинулись, а глаза цепко оглядывали усадьбу, будто в ожидании опасности. Одна рука держала поводья, другая лежала на рукояти ножа, заткнутого за пояс. Женатый жених, похоже, ждал нападения.
Геранд перевел взгляд на Сафи. Она снова побледнела, будто собиралась вот-вот упасть без сознания. Как ей помочь, и примет ли она помощь? Но если Геранд отдаст ее этому скоту, его уже никакой клад не порадует! Или порадует, но это будет уже совсем не та радость…
А это что такое? Вслед за воеводой, неуверенно подпрыгивая в седле и подняв древний зеленый рампер, во дворе усадьбы на ящере появился Мадор. Ну вот и помощь! Наконец-то свой человек! Полетал по округе и вернулся как раз тогда, когда надо. Прекрасно, вдвоем они и помогут жителям Синих Гор,найдут клад предков и во всем разберутся!
– Мадор! – позвал Геранд, но тот даже не повернул головы, картинно отставив в сторону рампер. Что он из себя изображает?
– Мир дому, почет хозяевам! – отрывисто, будто отдавал команду перед строем, гаркнул воевода Гошар. С ящера он так и не сошел.
– Мир путнику, будь гостем, – осторожно ответил Шестирукий. Видимо, это было обычное на земле прародины приветствие. По знаку воеводы Гошара его бойцы сделали несколько шагов по двору и перестроились так, что Сафи оказалась отделена от него спинами крайней мере троих рослых вояк. Что они задумали? Как будто в плен ее взять собрались! Отступив в глубину двора, Геранд двинулся в ту сторону, где виднелась между серыми шлемами и кольчужными плечами воинов светловолосая голова Сафи.
– Что так смотришь на меня, княгиня Сафиана? – услышал он голос воеводы. – У меня дело серьезное, я жениться на тебе собираюсь!
Кажется, соблюдать вежливость воевода больше не собирался.
– Ты, почтенный, представься хозяевам дома прежде чем заговаривать с незамужней хозяйкой и проявлять полное отсутствие воспитания! – ровным голосом произнес Шестирукий. – Я – Алевиовин Шестирукий, преподаватель Училища Мыследеяния и законный опекун княгини Сафианы Синегорской. Я имею право знать, кто приехал за ней и по какому праву.
– А ты как будто сам не знаешь, старый многоног? – рявкнул воевода. – Гошар из Кортола, воевода ее светлости княгини Лидоры Пилейской, известен всем, а кому не известен, тот долго не живет.
– Я недавно приехал из Рошаны и до сих пор имел чести познакомиться со всеми невежами Пилея, – по-прежнему спокойно сообщил Шестирукий. – А ты, ученый брат Мадор, отчего не здороваешься, или забыл нас со вчерашнего дня?
– Не твое дело! Молчи, пока тебя не спрашивают! – рявкнул Мадор, ударив древком рампера о землю. Кем он себя вообразил? Он на самом деле служит этому бородатому хаму или притворяется, чтобы помочь Геранду и жителям усадьбы? На всякий случай Геранд продолжал пробираться к Сафи, раздвигая мыслесилой кольчужные спины бойцов.
– А ты, князь Мадор, тоже помолчи! – гаркнул Гошар. Командует Мадором, будто подчиненным, но при этом величает князем – это что такое?
– Каким это князем Мадором ты сделался, уж не Мадором ли Завоевателем? – ядовито осведомился Шестирукий. Мадор приподнял рампер, и начал переворачивать его, как будто собрался пригвоздить зубцами к земле дерзкого собеседника. Повинуясь едва заметному кивку воеводы, двое бойцов Гошара подошли к Шестирукому с боков. Геранд отодвинул еще одного и оказался рядом с Сафи. Другой пилеец попытался оттеснить его, но Геранд встал прочно и не собирался отступать.
– Прошу простить меня, твоя милость воевода Гошар, но я не буду твоей женой, потому что это неприлично, – дрожащим голосом проговорила Сафи. Головы всех воинов, как по команде, повернулись к ней, старый мыследей сдавленно охнул. Откуда только взялась у нее эта храбрость? Она боялась и дракона, и повелителей вещей, а теперь, когда этот негодяй может убить ее в одно мгновение, осмелилась возражать! Сейчас что-то будет. Геранд оглянулся в поисках подходящего оружия, но ничего не было.
– Не теряй мое время, подписывай свадебную грамоту, опекун, гори ты ясным пламенем! – скомандовал Гошар Шестирукому, не обращая внимания на Сафи, как будто ее тут не было.
– Мои родители ушли в огонь две осьмицы назад, почтенный воевода, семья должна соблюсти Огненные дни печали, устраивать свадьбу неприлично! – настаивала своим тоненьким голоском Сафи.
– Серьезные дела так не делаются, почтенный, – старый мыследей говорил спокойно, но все шесть его рук дрожали. – Жена у тебя уже есть, единственная в соответствии с законами Пилея, ее княжеская светлость Лидора Пилейская, чего же тебе надо?
– Заткни свою девку, Шестирукий! И не болтай глупостей! Если будешь сопротивляться, так тебе и до свадебного обеда не дожить, сожги тебя Огонь дочиста!
По знаку воеводы один из бойцов Гошара быстрым движением приставил нож к шее Шестирукого, а другой нацелился мечом ему в бок. У Шестирукого вытянулось лицо, а Сафи едва держалась на ногах. Геранд осторожно подставил руку ей под спину, и девушка не отстранилась – должно быть, уже не понимала, кого ей больше бояться.
– Я достаточно пожил, делай как надо, Сафи… – прохрипел мыследей Алевиовин. Геранд усилием мысли отодвинул ножи от его тела и выбросил за забор усадьбы, но зеленый рампер тут же подлетел к груди старого мыследея. Что делает Мадор? Зачем вмешивается, да еще помогает негодяю? Геранд уже хотел открыть голубую серьгу, чтобы отбросить рампер, но Сафи торопливо шагнула вперед.
– Я согласна, почтенный воевода Гошар, если ты отпустишь моего дядю, – проговорила она решительно. – Я выйду за тебя завтра же, если ты отпустишь его сейчас.
Воевода захохотал.
– Вон чего захотела! Думаешь за ночь сбежать, жги тебя Огонь! Ну уж нет, ночью ты будешь спать рядом с законным мужем, как и положено жене, Огнем обожженной! А после я еще подумаю, отпускать твоего урода или нет!
Над черными
