Звезда творения - Ирина Черкашина

— Это как?!

— Да я и сам не очень пока понимаю как, — признался Майк, — но сюда из нашего мира валится всякий мусор, от мелочовки, которую на свалки выкидывают, до заброшенных зданий. Если большая масса перемещается, местные называют это сдвигом… Осторожно!

Один из человеко-псов, похоже, почувствовал ко мне особенный интерес. Он подкрался ближе на своих странно вывернутых лапах и нюхал, нюхал воздух. Его сопровождающий, гороподобный качок с плоским лицом, тихонько дернул за поводок, отзывая пса.

— Свои, — несколько напряженно сказал Майк. И пояснил мне: — Они иногда на девочек неадекватно реагируют.

Плосколицый кивнул. Нам было позволено подняться на крыльцо и нажать на кнопку электрического звонка.

— Аррет вообще странное место, — вполголоса продолжал Майк. — Например, здесь, возле лабиринта, неплохо работают разные механизмы, а вот в Мегаполисе — там уже электричество сбоит, причем без видимых причин. Местные говорят, что все дело в магии. Она как-то там вмешивается в работу сложных механизмов и электроники, я уж не знаю точно как…

Камера неспешно повернулась в нашу сторону и смерила нас электронным взглядом. И только потом дверь отворилась, лязгнув запорами.

Интересно, кого они тут так боятся?..

Изнутри пахнуло душным теплом, медикаментами и почему-то псиной. Мы шагнули в тускло освещенную прихожую, интерьером напоминающую не то процедурный кабинет, не то мастерскую по ремонту бытовой техники.

— А, Ходок, добро пожаловать! — приветствовал Майка тощий, подслеповатый человек в замызганном докторском халате. — А мы уж, кхе-кхе, не дождемся… Дамочка давно готова, мы с Даком неплохо потрудились. Вилор и расплатился уже, кхе-кхе. Если бы не обещание, мы бы ее того, кхе-кхе… давно бы на запчасти пустили.

Меня передернуло. Давненько я не встречала настолько неприятных типов. А уж то, как он не то подкашливал, не то хихикал после каждой фразы, отвращало особенно… Неужели некоторые люди, подумала я, никогда не смотрятся в зеркало?

— Обещания надо выполнять, Жмурик, — наставительно заметил Майк. — Ну, раз деньги заплачены, гони товар! А то тебе дай волю, ты всех на запчасти разберешь…

Жмурик снова мелко закхекал, а потом крикнул куда-то в глубину дома:

— Дан, веди эту, с иглой!

Спустя минуту раздался шум, и мрачного вида верзила вывел к нам женщину в мешковатом платье. Я с большим трудом узнала в ней ту южную красавицу, которую на фотографии мне показывал Виктор… Сейчас это была очень худая, едва державшаяся на ногах женщина лет пятидесяти на вид. Кожа ее казалось бледной до желтизны, под глазами залегли темные круги. Роскошные черные волосы были коротко острижены. Глаза полуприкрыты — так бывает, когда человек страдает от сильной боли, погружающей его в себя…

— Получите, распишитесь, — хихикнул Жмурик, и я с неприязнью подумала, что он ведь наверняка с нашей стороны. Ну и тип…

Майк аккуратно взял Маргарет под руку. Она не сопротивлялась. Просто шла, тихонько переставляя ноги, как древняя старуха. Это что же надо было сделать с нормальным человеком, чтобы он так выглядел?!

— Там все, как договаривались с Вилором? — вполголоса просил Майк.

— Кхе-кхе… Еще три часа игла продержится. А потом — как уж получится, кхе-кхе…

— Берись с того боку, — скомандовал братец.

Я осторожно подхватила Маргарет под другую руку. Она была напряжена, словно с трудом удерживалась, чтобы не упасть и не скрючиться от боли.

— Что это с ней? — потрясенно спросила я, когда мы вывели женщину на крыльцо.

Майк пожал плечами.

— Магия, что еще… Такая ловушка, называется «игла». Мне Жмур объяснял… В тело вводят иглу, которая постепенно движется к сердцу. Одновременно ставят магический блокиратор — вон он, на шее висит.

На шее у Маргарет действительно болтался шнурок с металлической подвеской в виде диска с выбитыми на нем рунами.

— Видишь?.. Пока магия блокирует иглу, она почти не движется, только причиняет сильную боль. Едва блокиратор перестает действовать — игла начинает движение и за считаные минуты убивает.

— Майк… Так же нельзя! Это же преступление!

— А как можно? — неожиданно жестко ответил братец. — Или ты думаешь, если бы эта тетка сейчас была в порядке, она бы тебя пожалела? Она бы нас убила сразу! Это наши враги, Галка, а Аррет тебе не Земля… Или матушка плохо объяснила, кто свой, кто чужой?

Я перевела взгляд на свою правую кисть, где под кожей все еще четко выделялся кровоподтек в виде Глаза Схарма. Да, враги…

— Объяснила… Но все равно так нельзя, — возразила я. — Это не по-человечески.

— Мало ты еще видела, — усмехнулся Майк. — Ну-ка, помоги посадить ее на Вжика…

— Не надо… — одними губами прошептала Маргарет. Наверное, каждое движение причиняло ей сильные страдания, и перспектива поездки на трясущемся мотоцикле приводила в ужас даже ее помутненное сознание.

— Слушай, ей же больно…

— Да всем больно! Лечиться вон тоже больно! Ладно, послушай… — он понизил голос и наклонился к моему уху. — Я хотел поговорить с тобой, когда вернемся, но вижу, что кое-что придется сказать сейчас. Я тоже не в восторге от того, что здесь делается. Но у нас с тобой выбора нет. Нам придется играть по правилам Вилора и моей дорогой матушки, чтоб ей… Тут такое творится, ты себе не представляешь… За эту женщину не беспокойся — мы просто вернем ее мужу, а уж он наверняка знает, как снять иглу. Положит ее в хирургию в Северо-Каменске хотя бы… Аррет не Земля, Галка, но и Земля — не Аррет. К завтрашнему дню она будет в порядке. Ладно, давай погрузим ее. Да не бойся ты, ничего с ней не случится. Нам нельзя опаздывать, иначе Вилор нас заподозрит. А ты знаешь, какой он…

Обратно Вжик ехал сам, плавно и медленно, насколько это было возможно по бездорожью Аррета. Мы с Майком шли рядом, помогая еле державшейся на сиденье Маргарет. Она больше ничего не сказала, сидела, по-прежнему полуприкрыв глаза и сжав губы. Видимо, Майк все-таки опасался провокаций с ее стороны, потому и взял меня с собой. Для подстраховки… Ночь царила над темной землей. Я без конца спотыкалась, потому что ничего не могла разобрать под ногами. И правда, без байка мы бы не справились. Луна заваливалась к краю горизонта, а с противоположной стороны неба уже прорезалась едва заметная синяя полоса. Время здесь явно текло не вполне синхронно с нашим. Я вынула из кармана телефон и проверила часы: на нашей стороне только-только приближалась полночь.

— Мы должны пройти лабиринт около полуночи, — проинструктировал Майк. — А потом… Послушай меня. Там может быть всякое. Ты не удивляйся, а постарайся не подставиться. Никуда сама не лезь. Короче, побереги себя, потому что, кроме тебя самой, этого никто не сделает. А потом мы еще раз поговорим о всяком разном, интересном.

— А что такое может быть?

— Да что все что угодно. Например, ее муж притащит своих бойцов для ее освобождения. Или полиция нагрянет — всякое же бывает. В общем, смотри в оба, сиди тихо и делай, что тебе говорят…

— С какой это неожиданности вдруг такая забота обо мне? — хмыкнула я.

— С такой, — ответил Майк, подумал, потом обошел Вжика, притянул меня к себе и неожиданно крепко поцеловал в губы.

И я, к своему изумлению, обнаружила, что мое тело не очень-то возражает. А душа все еще пребывает в глубоком шоке от того, что ей пришлось здесь увидеть и понять…

Мы прошли лабиринт ровно в полночь. Условленного часа еще пришлось подождать и постоять под проволокой, под присмотром Хонга (или не Хонга) и его нового хозяина. На Аррет наконец опустилась тишина. Не слышны были ни голоса, ни звуки работы в мастерских. Все здесь словно замерло в ожидании нашего ухода. Маргарет, по-моему, пребывала в обмороке или спала. Она обмякла, и только поддержка Майка помогала ей удержаться на сиденье. Я чувствовала, как напряжение внутри меня растет. Лабиринт казался обманчиво спокойным и темным, но что будет на той стороне? В любом случае, даже если опасения Майка напрасны и обмен пройдет спокойно, лично мне все равно не избежать неприятностей… Я старалась не думать о том, что буду делать дальше. Я просто этого не знала. Майк выглядел рассеянным. Иногда он начинал задумчиво мычать себе под нос какую-то невнятную мелодию, потом надолго умолкал. Подумал и погасил фару Вжика — так что мы остались в полной темноте.

Наконец братец сверился с наручными часами. Я заметила, что он не очень-то доверяет всяким электронным устройствам на этой стороне.

— Ну, — сказал он преувеличенно бодрым тоном, — пора. Да хранит нас Хаос…

На этот раз кровью пришлось поделиться мне.

Хонг и его вожатый быстро остались позади. От волнения переход дался мне легче, чем в прошлые разы, но пружина нервного напряжения сжалась до отказа. Когда небо раскрылось над нами, явив темный колодец миров, Маргарет очнулась и тихо застонала. Три часа, сказал Жмурик. Игла продержится три часа. А потом? Хотя может быть так, что и трех часов она не проживет. Ведь наш мир слишком быстро впитывает всю магию, какая приносится извне…