Русская история. Часть II - М. Воробьев

Венский конгресс отдал все-таки большую часть герцогства Варшавского России, и теперь польские земли в составе России стали называться Царство Польское, а часть Саксонии отошла Пруссии. Галиция осталась в руках Австрии, хотя Александр мог в тех условиях отнять у нее эти земли. Александром владела идея легитимизма, и в последующий период он задумал создать союз европейских государей на основании евангельских истин — ни более, ни менее, и этот союз был создан и получил название Священного союза.

Австрийцы, пруссаки, англичане и другие государи, в том числе и французы, цинично смотрели на эти идеи Александра, который хотел после всех ужасов, сопровождавших Наполеоновские войны, не просто порядка в Европе, а порядка, основанного на каких-то нравственных идеалах. Ему поддакивали, но на деле хотели использовать Россию в качестве полицейского государства для подавления революционных и национальных движений. Так оно и получилось.

Александр понимал свою роль, свои обязанности весьма своеобразно. Даже когда турки стали вырезать православных греков, он не поддержал греков по-настоящему, заявив, что они — бунтовщики против законного правительства.

Авторитета в глазах подданных это ему не прибавило, но с подданными можно было не церемониться. И подданные это поняли. Государя они видели не часто: он был на конгрессах то в Ахене, то в Вероне, то в Троппау. В сущности, эти конгрессы только поддерживали идею Священного союза, а русские дела были пущены на самотек.

3. Последствия Отечественной войны 1812 г.

Уже не было реформ — наоборот, наступала какая-то стагнация, и понять это было можно, потому что император устал.

В Манифесте об окончании войны была фраза, которая касалась практически всего населения России, поскольку оно было крестьянским и крепостным: «Крестьяне, верный наш народ, да приимут мзду свою от Бога». Больше о крестьянах ничего не было сказано. Такая формулировка как бы игнорировала прошедшие великие события.

Если говорить о потерях России в этой войне, то они сводятся к следующему: по переписи 1811 года в стране жило 18 миллионов 740 тысяч душ мужского пола, но коль скоро женщин часто бывает больше, чем мужчин, то общее население страны подходило к 40 миллионам. За четыре года естественный прирост составлял где-то от 1 до 1,5 миллионов. По переписи 1815 года в стране оказалось 18 миллионов 880 тысяч душ мужского пола, т. е. прирост составил всего 140 тысяч. А если мы подсчитаем всех не родившихся, то получим, что страна за 4 года потеряла 2 миллиона душ.

Полностью были разорены Ковельская, Гродненская, Витебская, Могилевская, Виленская, Смоленская, Московская губернии, частично Псковская, Курляндская, Тверская, Калужская. Там не было боевых действий, но они шли неподалеку, поэтому имела место реквизиция скота, фуража, продовольствия. В рублях убытки никогда подсчитаны не были, но англичане, которые субсидировали Россию, все-таки интересовались, сколько потеряла Россия, сколько нужно денег на восстановление. Они сумели подсчитать убытки Московской губернии, которые составили 270 миллионов рублей — приблизительно в полтора раза больше государственного бюджета России. Можно себе представить, какие чудовищные траты предстояли.

Где взять деньги? На содержание армии за границей в месяц требовалось около 7 миллионов рублей золотом. В казне было пусто. Отчасти спасала положение Англия, которая продолжала субсидировать русскую армию. Так, ввоз в 1812 году был меньше, чем на 90 миллионов рублей, а вывоз достигал 150 миллионов. Положительное сальдо было 60 миллионов рублей, это было немало и нас держало на плаву, хотя были моменты, когда рубль падал до 10 копеек на серебро. Вот что получила Россия в результате соприкосновения с Европой в лице Наполеона.

4. Военные поселения

Александр должен был хорошо это знать, но реакция его была странной. Устройство военных поселений казалось благой идеей: пусть армия постарается прокормить себя сама, т. е. солдат превращали в крестьян, а крестьян делали солдатами. Они должны были под началом своих командиров косить, {66} пахать, складывать, обрабатывать, строить и т. д., и при этом заниматься еще военной подготовкой. Военные поселения решено было строить по всей западной границе и под Новгородом. Система воспитания солдат в этих лагерях была такова, что, во-первых, они там умирали от болезней, а во-вторых, там возникали бунты, которые жесточайшим образом усмирялись. Александр однажды высказался в том духе, что военные поселения будут существовать, хотя бы ему пришлось выстелить трупами всю дорогу от Петербурга до Чудова.

Ожидаемого облегчения военные поселения не принесли, потому что были экономически невыгодны, т. е. по-прежнему солдаты прокормить себя не могли. А учитывая затраты на устройство этих поселений, эта затея оказалась крайне вредной с точки зрения даже экономики.

5. Образование

Политика в остальных вопросах была в том же духе. Когда-то император Александр даровал знаменитый университетский Устав 1804 года, который давал университетам автономию; научные советы университетов фактически самостоятельно управляли всем учебным и научным процессом. Но вот Александром в это время стали владеть странные мистические настроения, в которых чувствовалась мешанина из самых различных убеждений, советов, неосознанных желаний, воззрений. Естественно, сразу появились люди, которые на словах разделяли такое увлечение императора. В университетах стали наводить порядки, исходя из требований «сегодняшнего дня», математику, биологию и прочие дисциплины стали приводить в соответствие с Ветхим Заветом — ни более ни менее. Кончилось это тем, что профессоров стали выгонять, а кого не выгоняли, те уходили сами, потому что работать под руководством Магницкого и Рунича было просто невозможно. Не говоря о том, что это могло дискредитировать и Православную Церковь. Рунич и Магницкий не были иерархами, а просто чиновниками, но все их действия прикрывались христианской фразеологией, что делало ситуацию чрезвычайно неприятной.

Итак, армия вернулась в Россию. Молодые офицеры побывали за рубежом, насмотрелись на комфорт, на быт, на обычаи, по-французски говорило колоссальное количество людей, многие говорили по-немецки, для кого-то этот язык был родным. Нигде в Европе они не увидели крепостного права. Запас сведений о Французской революции оказался достаточно большим. Французские газеты тоже оказывали определенное влияние.

6. «Освободительное» движение

В 1816 году еще не было никаких организаций. Сначала были просто разговоры «у беспокойного Никиты, у осторожного Ильи», обсуждали книги, обменивались мнениями и т. п. Потом начали формироваться какие-то идеи, некие общие программы — о том, что и как надо делать. Затем от программ перешли к уставу, т. е. к созданию организации и ее принципов, причем уже четко оговаривалось, на каких условиях будет человек вступать в ее ряды.

При создании организаций такого сорта обычно определяют программу-минимум и программу-максимум — на ближайшее время и на перспективу. Цели были определены, говорили о средствах их достижения и методах работы. Первоначально все это было совершенно легально — потому, что говорить в ту пору можно было о чем угодно.

7. Масонство к концу XVIII — началу XIX вв.

Подоплека была еще и в том, что эти офицеры действовали в рамках уже существовавших организаций — это были масонские ложи. И здесь надо сделать лирическое отступление по поводу этого весьма непростого явления.

От французского слова «мезон», что означает «дом», получила название эта необычная организация. Дома строили в Европе каменщики, потому что там каменное строительство, и вот по подобию цеховых средневековых организаций каменщиков, которые возводили соборы, возникла эта организация. В той доступной литературе масонов, которая опубликована, можно прочитать, что в XVII веке английские эсквайры решили посвятить свой досуг и деньги делу распространения просвещения и добродетели.

И действительно, было в этом явлении, очень не простом, направление чисто просветительское. Но в конце XVIII века стало очевидно, что и политикой там тоже занимаются, поскольку все деятели Французской революции были масонами. Все эти робеспьеры, мараты, дантоны — все эти головорезы 1793 года были масонами. А где же просветительство, гуманность, добродетель и т. д.? Правда, слово «добродетель» в стенах французского Конвента звучало невероятно часто.

В этом же столетии масонство попало и к нам. Петр Первый не жаловал этих людей, масоны стали устраиваться в России значительно позже. Государь-романтик, государь-рыцарь Павел Петрович сам стал масоном, а вскоре с просьбой о покровительстве к нему обратился Мальтийский орден, и он стал гроссмейстером этого ордена, который фактически уже был головной организацией этого явления, ставшего к тому времени общеевропейским.