Великий Ленин. «Вечно живой» - Владимир Поцелуев

Выступили против лишь Зиновьев и Каменев, считавшие, что большевиков не поддержит провинция, а при поддержке Учредительного собрания можно добиться большего и законно, нежели военным переворотом. Они предлагали сосредоточить все силы на подготовке второго Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, назначенного ЦИК на 20 октября, который и должен был решить вопрос о власти. «Там же, – вспоминал Каменев, – была выбрана пятерка, которой было поручено политическое руководство начавшейся борьбой. В эту пятерку вошли: Ленин, Троцкий, Сталин, Дзержинский и я»[248].

Ленин сумел убедить, что немедленный мир и передача земли крестьянам обеспечат победу восстания и устранят все прегрешения. 10 человек согласились с предложением своего вожака начать подготовку восстания и осуществить его в ближайшее время. В резолюции от имени всего ЦК (21 член) явное меньшинство (10 членов) предлагало «всем организациям партии» признать, «что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело… руководствоваться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы…»[249].

10 октября на заседании 12 членов ЦК РСДРП(б) было образовано Политбюро для руководства политическими действиями партии. В него вошли Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Сталин, Сокольников и Бубнов. Однако оно так и ни разу не собралось.

Решение ЦК было сообщено утром 11 октября делегатам съезда Советов Северной области. Однако, несмотря на преобладание на съезде большевиков, оно было встречено разумно умеренно. Лидеры Военной организации настояли на двухнедельной подготовке восстания. По воспоминаниям Невского, приходилось «обливать холодной водой всех тех пылких товарищей, которые рвались в бой, не имея представления о трудностях выступления»[250]. 13 октября была принята довольно сдержанная резолюция, которая приурочивала создание советского правительства к открытию Всероссийского съезда Советов.

15 октября на заседании Петроградского комитета большевиков лишь восемь из девятнадцати заявили о боевом настроении и готовности выступить в любой момент. Шесть представителей районов сообщили о выжидательно-безразличном настроении, а пятеро заявили о нежелании масс идти на вооруженное восстание. И, несмотря на то что предложение Бубнова о мерах по реализации решения ЦК от 10 октября было поддержано большинством, складывалось впечатление, что Петроград к вооруженному восстанию не готов. Еще меньше революционной боевитости было у жителей Москвы и тем более провинции.

По настоянию Ленина 16 октября состоялось расширенное заседание ЦК РСДРП(б) с участием представителей Петросовета и комитета, Военной организации, профсоюзов и фабзавкомов, железнодорожников и окружного комитета РСДРП(б). Ленин выступал трижды, убеждая в необходимости вооруженного восстания. Его поддержали Свердлов, Сталин, Скрыпник, Сокольников, Дзержинский. Реакцию участников можно представить по отрывочным фразам, сохранившимся в рабочих записях Ленина: «Мы не сумеем победить – вот главный вывод из всех речей», «Зиновьев: усталость у масс несомненна», «Власть Советов заменил ЦК РСДРП», «Ногин: политическими средствами надо искать выход, а не военными»[251].

Спорили по докладу Ленина всю ночь. Принципиально нового сказано не было, но выкристаллизовались три группы: Ленин, исступленно требовавший начала вооруженного восстания до съезда Советов; члены ЦК, считавшие, что только съезд может дать мандат на захват власти; и третье мнение имели Зиновьев и Каменев. На голосование были поставлены резолюции – Ленина и Зиновьева. В ленинской подтверждались решения 10 октября с условием, что «благоприятный момент и целесообразные способы наступления» будут определены ЦК и большевистским руководством Петросовета.

Предложение Зиновьева, состоявшее в том, что, «не откладывая разведочных подготовительных шагов», не допускать никаких выступлений до совещания с большевиками – делегатами съезда Советов, было отвергнуто.

За резолюцию Ленина было подано 19 голосов, против 2 и 4 воздержавшихся. Для партийного руководства восстанием был образован Военно-революционный центр, в который вошли Бубнов, Дзержинский, Свердлов, Сталин, Урицкий.

Таким образом, подавляющее большинство руководства партии считало приоритетным указание ЦК, а не мнение партийного актива. Политические средства решения проблемы были отброшены окончательно. Большевики становились на путь вооруженного разбоя.

Стремясь расширить социально-политическую опору восстания, большевики вводят представителей своего Военно-революционного центра в состав Военно-революционного комитета Петроградского Совета, образованного 12 октября для организации защиты от возможного немецкого наступления. В него входили около 80 человек, представлявших ЦК и ПК РСДРП(б), Петросовет, военные организации, профсоюзы, фабзавкомы, Петросовет крестьянских депутатов, Красную гвардию и другие организации: 53 большевика, 21 левый эсер, 4 анархиста. Меньшевики и правые эсеры отказались войти в ВРК. Председателем ВРК был избран левый эсер Павел Лазимир. Произошло острое столкновение с правыми эсерами и меньшевиками, усматривающими в действиях большевиков создание штаба для захвата власти. Председатель Петросовета Троцкий заявил, что большевики не делают из этого тайны, так как нужно взять власть из рук безответственных деятелей. Таким образом большевистские руководители отчасти легализовывали свои узкопартийные намерения по захвату власти.

По поводу восстания выступил в газете «Новая жизнь» 18 октября Л.Б. Каменев, хотя и утверждая, «что мне не известны какие-либо решения нашей партии, заключающие в себе назначение на тот или другой день какого-либо выступления. Подобных решений партии не существует… Не только я и тов. Зиновьев, но и ряд товарищей практиков находят, что взять на себя инициативу вооруженного восстания в настоящий момент при данном соотношении общественных сил, независимо и за несколько дней до съезда Советов было бы недопустимым, губительным для пролетариата и революции шагом».

Итак, мы видим, что Каменев не выдает решение партии о вооруженном восстании, хотя оно состоялось еще на VI съезде РСДРП(б). Он даже пытается уверить общественность, что «подобных решений партии не существует». Вместе с тем и не отходит от генеральной линии большевиков, считая: «Восстание против власти, губящей страну, – неотъемлемое право трудящихся масс и в известные моменты священный долг тех партий, которым массы доверяют». Каменев не побоялся высказать свое мнение публично, хотя и не очень обоснованно и явно.