Великий Ленин. «Вечно живой» - Владимир Поцелуев

Процитировав «Предписание № 1» ВРК, Керенский сделал вывод: «Таким образом, в столице в настоящее время существует состояние, которое на языке судейской власти и закона именуется состоянием восстания. В действительности, – подчеркнул министр-председатель правительства, – это есть попытка поднять чернь против существующего порядка и сорвать Учредительное собрание и раскрыть фронт перед сплоченными полками железного кулака Вильгельма!» (Возглас в центре: «Правильно!» Слева шум и возгласы: «Довольно!»)

«Я говорю, – утверждал Керенский, – с совершенным сознанием: чернь, – потому что вся сознательная демократия и ее Центральный исполнительный комитет, все армейские организации, все, чем гордится и должна гордиться свободная Россия, разум, совесть и честь великой русской демократии протестуют против этого. (Бурные аплодисменты на всех скамьях, за исключением тех, где находятся меньшевики-интернационалисты…)

…Я прошу от имени страны, да простит мне Временный Совет Республики, – требую, чтобы сегодня же в этом заседании Временное правительство получило от вас ответ, может ли оно исполнить свой долг с уверенностью в поддержке этого высокого собрания.

Твердо убежденный в том, что Совет поддержит мои требования, я, – писал Керенский, – возвратился в штаб Петроградского военного округа… Однако день кончался, а ответа все не было»[268].

Большевики также искали демократическую опору своим действиям, рассчитывая на второй Всероссийский съезд Советов, перенесенный с 20 на 25 октября.

Таким образом, противостояние сторон достигло крайнего предела. В то же время наблюдалась и крайняя нерешительность. Керенский приказывал, но медлил, неуверенный в своих силах и успехе действий командующего Петроградским военным округом полковника Полковникова, а может быть, просто не хотел крови, как и в конце августа, не поддержав Корнилова.

Ленин негодовал. Вечером 24 октября он писал из подполья членам ЦК: «Изо всех сил убеждая товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс… Надо во что бы то ни стало сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров, и т. д.

Нельзя ждать!! Можно потерять все!!

…ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью.

Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало!

Промедление в выступлении смерти подобно»[269].

Член Государственной думы, колебавшийся между меньшевиками и большевиками, А. Луначарский утром 25 октября писал жене в Швейцарию: «…для меня ясно, что вне перехода власти к Советам нет спасения для России. Правда, есть еще один выход – чисто демократическая коалиция, т. е. фронт: Ленин – Мартов – Чернов – Дан – Верховский. Но для этого нужно со всех сторон столько доброй воли и политической мудрости, что это, по-видимому, утопия… Ждать недолго. Сегодня-завтра все должно решиться по трем точкам: 1) либо Временное правительство победит целиком, тогда реакция может быть медленная, но верная, 2) либо Петроградский Совет победит целиком. Тогда ряд спасательных революционных мер, но какая тяжесть ответственности, какие чудовищные трудности… 3) либо третья линия: демократическая власть без цензовых элементов… Это лучший исход… Странные, странные времена, на кончике острия. Много страданий, волнений, может быть, преждевременной гибелью они грозят нам…»[270]

И все же реальная сила и фактическая власть была у Предпарламента, эсеро-меньшевистское руководство которого оказалось перед трагическим выбором: одобрение решений Временного правительства означало вооруженное подавление большевиков; отказ в доверии Керенскому означал не только правительственный кризис, но и еще больший беспорядок. Эсеро-меньшевистский блок попытался перевести борьбу против большевиков из методов военных, вооруженных, насильственных в методы мирные, политические. Исполняющий обязанности председателя ВЦИК меньшевик Ф. Дан, осудив большевиков, предложил, что для победы над ними необходимо правительству заявить о твердой защите интересов масс. Лидер меньшевиков-интернационалистов Л. Мартов заявил, что Временное правительство не может рассчитывать на поддержку, если не реализует основных требований народа: немедленный мир, земельная реформа, демократизация армии.

На голосование было поставлено три проекта резолюции: кадетов и кооператоров, казачьей фракции и меньшевистско-эсеровской. Две первые были близки: они обещали поддержку правительству, требуя «на этот раз никакого послабления большевикам…». Меньшевистско-эсеровская резолюция, также критиковавшая Временное правительство, отмечала, что почва для недовольства и выступления масс создана в основном промедлением неотложных мер, провозглашением радикальной программы «земли и мира». В ней предлагалось создать для борьбы с анархией и беспорядками Комитет общественного спасения, который состоял бы из представителей городского самоуправления и Советов, действовавших в контакте с правительством.

24 октября в 20 часов 30 минут незначительным большинством (123 – за, 102 – против при 26 воздержавшихся) была принята резолюция левых фракций[271].

Таким образом, «на ультиматум» Керенского выдвигались жесткие требования, фактически идентичные большевистским лозунгам, что, по мнению левых, должно было успокоить массы и позволить правительству перехватить политическую инициативу у большевиков, «в этом случае можно будет надеяться на быстрое падение влияния большевистской пропаганды». Военному диктату Керенского была противопоставлена миротворческая резолюция эсеров и меньшевиков.

Председатель Предпарламента эсер Н. Авксентьев, лидер меньшевистского центра Ф. Дан и один из лидеров эсеров А. Гоц вечером 24 октября прибыли в Зимний дворец для разъяснения условий поддержки правительства. Но Керенский с раздражением заявил, что в «наставлениях и указаниях не нуждается», что пришла пора не разговаривать, а действовать и что правительство «будет действовать само и само справится с восстанием»[272].

Выступая на заседании ВЦИК и ЦИК Советов крестьянских депутатов ночью 24 октября, Ф. Дан подчеркнул: «Вооруженные столкновения… означают не торжество революции, а торжество контрреволюции, которая сметет в недалеком будущем не только большевиков, но и все социалистические партии…»[273]