Великий Ленин. «Вечно живой» - Владимир Поцелуев

В ночь на 24 октября не спали и руководители ВРК, и редакции большевистских газет. Готовились решающие шаги по захвату власти. Важнейшим должен был стать призыв ВРК, опубликованный в утреннем номере газеты «Рабочий путь», во всю первую полосу которого был дан аншлаг: «Что нужно рабочим, крестьянам и солдатам и всей городской и деревенской бедноте? Нам нужно кончить грабительскую войну, предложив демократический мир! Нам нужно отменить помещичьи права на землю и передать всю землю без выкупа крестьянским комитетам! Нам нужно уничтожить голод, разруху и поставить рабочий контроль над производством и распределением! Нам нужно дать всем народам России право свободного устроения своей жизни. Но для того, чтобы осуществить все это, необходимо прежде всего вырвать власть у корниловцев и передать ее Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Поэтому наше первое требование: вся власть Советам!»[261]

Это была четкая директива по свержению законного правительства, а посему публикация ее являлась преступлением.

Столь «откровенной» была и передовая статья газеты, написанная Сталиным под заголовком «Что нам нужно?». Утверждая, что в феврале 1917 г. рабочие и солдаты свергли царя, а власть в результате измены эсеров и меньшевиков не досталась народу, автор призывал: «Эту ошибку нужно исправить теперь же. Настал момент, когда дальнейшее промедление грозит гибелью всему делу революции.

Нужно нынешнее правительство помещиков и капиталистов заменить новым правительством рабочих и крестьян»[262].

Прямого призыва к вооруженному восстанию в статье нет. Четко выполнялось требование Ленина, соблюдавшего иногда юридические тонкости, – в публичных выступлениях не раскрывать тайны решенного восстания.

«Соберите все свои силы, встаньте все поголовно, как один человек, – призывал член ЦК большевиков И. Сталин, – устраивайте собрания, выбирайте делегации и изложите свои требования через них съезду Советов, который открывается завтра в Смольном»[263].

В 5 час. 30 мин. утра 24 октября типография газеты «Рабочий путь» была закрыта отрядом милиционеров и юнкеров, но к 8 час. по решению ВРК полурота солдат Литовского полка под командованием П. Дашкевича обеспечила дневной выход газеты[264].

Таким образом, действия ВРК явились не просто актом неповиновения властям, а открытым вооруженным сопротивлением, т. е. еще один факт восстания был явным.

На рассвете 24 октября в большевистское издательство «Прибой», где ночевали делегаты-большевики, в том числе Ломов и Рыков, позвонил Троцкий и, взволнованно сообщив: «Керенский выступил…» – приказал: «Все в Смольный»[265].

Срочно было собрано чрезвычайное заседание ЦК большевиков. Было решено ни одному члену ЦК из Смольного не уходить. Петербургскому комитету предложили установить постоянное дежурство в Смольном и в помещении ПК. Заслушав сообщение ВРК о последних событиях, ЦК постановил распределить обязанности его членов по руководству отдельными участками восстания. Я.М. Свердлову поручалось наблюдать за действиями Временного правительства, А.С. Бубнову – контроль за железными дорогами, Ф.Э. Дзержинскому поручался захват почты и телеграфа, В.П. Милютин должен был организовать продовольственное снабжение, А. Ломову и В.П. Ногину поручалось информировать Москву обо всем происходящем и выехать туда. Решено было вступить в переговоры с левыми эсерами о совместных действиях. В связи с опасностью нападения на Смольный войск, верных Временному правительству, решено было создать запасной штаб по руководству восстанием в Петропавловской крепости. Ответственность за данное решение возлагалась на Я.М. Свердлова, М.М. Лашевича и Г.И. Благонравова[266]. Решения ЦК большевиков были доведены до руководства ВРК с целью их выполнения.

В 9 часов утра 24 октября ВРК начал рассылать полковым комитетам, комиссарам воинских частей гарнизона и экипажей судов Балтийского флота, на военные объекты Петрограда «Предписание № 1». В нем говорилось: «Петроградскому Совету грозит прямая опасность. Ночью контрреволюционные заговорщики пытались вызвать из окрестностей юнкеров и «ударные батальоны» в Петроград. Газеты «Солдат» и «Рабочий путь» закрыты. Предписывается привести полк в боевую готовность. Ждите дальнейшего распоряжения.

Всякое промедление и замешательство будет рассматриваться как измена революции. Выслать двух представителей на делегатское собрание в Смольный»[267].

Таким образом, большевики открыто и конкретно заявили о решающих шагах вооруженного восстания, нагнетая обстановку явной ложью (газету «Солдат» никто не закрывал) и изменой воинской присяге, называя действия законного правительства «контрреволюционными».

Пытаясь придать санкциям своего правительства демократическую поддержку, Керенский прибыл в Предпарламент с требованием одобрить решения Временного правительства и дать санкции войскам по наведению законного порядка в столице, по ликвидации начавшегося уже восстания, руководимого большевиками. «Имея на руках эти документальные подтверждения начинающегося восстания, я, – вспоминал А.Ф. Керенский, – в 11 утра 24 октября отправился на заседание Совета Российской Республики и попросил председательствующего Авксентьева немедленно предоставить мне слово».

Процитировав «Предписание № 1» ВРК, Керенский сделал вывод: «Таким образом, в столице в настоящее время существует состояние, которое на языке судейской власти и закона именуется состоянием восстания. В действительности, – подчеркнул министр-председатель правительства, – это есть попытка поднять чернь против существующего порядка и сорвать Учредительное собрание и раскрыть фронт перед сплоченными полками железного кулака Вильгельма!» (Возглас в центре: «Правильно!» Слева шум и возгласы: «Довольно!»)

«Я говорю, – утверждал Керенский, – с совершенным сознанием: чернь, – потому что вся сознательная демократия и ее Центральный исполнительный комитет, все армейские организации, все, чем гордится и должна гордиться свободная Россия, разум, совесть и честь великой русской демократии протестуют против этого. (Бурные аплодисменты на всех скамьях, за исключением тех, где находятся меньшевики-интернационалисты…)

…Я прошу от имени страны, да простит мне Временный Совет Республики, – требую, чтобы сегодня же в этом заседании Временное правительство получило от вас ответ, может ли оно исполнить свой долг с уверенностью в поддержке этого высокого собрания.

Твердо убежденный в том, что Совет поддержит мои требования, я, – писал Керенский, – возвратился в штаб Петроградского военного округа… Однако день кончался, а ответа все не было»[268].