Снегурочка для олигарха (СИ) - Бессмертная Майя

— Моя мама, Анастасия Игоревна.

— Мама….

Олигарх протягивает это слово, осмысливая. Ну-ну, ему осталось только всё сопоставить. Для такого умного мужчины, как Пашка — это — пара пустяков.

— А какого числа у тебя День Рождения?

Я вжимаюсь в лавку и продолжаю упорно на ней сидеть с закрытыми глазами. Словно, приросла.

Сын быстро говорит дату своего Рождения, не забывая при этом указать год. Ну, тут олигарху остаётся только отсчитать девять месяцев назад. Думаю, точную дату нашего знакомства в туалете он не помнит, но должен помнить хотя бы месяц.

Мужчина замолкает, и я чуть-чуть приоткрываю глаза, чтобы посмотреть на выражение его лица. Павел Иванович видно, ошарашен. С его лица сползли все краски, и он, не мигая, изучающее смотрит на ребёнка.

Капец… В обморок бы сейчас упасть.

— Добрый вечер. Кто тут срочно требовал врача?

Выдыхаю, и полностью открываю глаза. Перед нами стоит пожилой врач в белом халате, и внимательно осматривает нашу компанию. Пашка вскакивает с лавки, и указывает на меня пальцем:

— Вот, девушке плохо. Высокая температура, потеря сознания, кашель, заложенность носа.

Врач упирает руки в бока, и нахмуривается:

— Я думал, тут что-то серьёзное! Ранение, например! А она нормально выглядит, и даже в сознании! Все поступления через приёмное отделение!

Александров цокает языком.

— У меня есть справка из приёмника.

Олигарх достаёт из портмоне пятитысячную купюру и вкладывает её в руку терапевта. Тот мигом добреет.

— Хорошо, ведите её в кабинет, я осмотрю. Только разденьтесь, пожалуйста.

Пашка скидывает с меня пальто, и стягивает с головы шапку.

— Не притворяйся, я знаю, что ты не в обмороке!

Олигарх шипит мне на ухо, но я снова закрываю глаза. Блин, какая же я трусиха. Нет уж, пусть Пашка и Марат всё выяснят без меня. А я тут пока полежу, полечусь.

Павел Иванович волочет меня в кабинет, вслед за врачом, и, усадив на кушетку, уходит. Я смотрю вслед удаляющемуся мужчине и понимаю, как он напряжён.

Доктор начинает осмотр, и я послушно рассказываю ему о своих симптомах. Язык плохо слушается меня, а руки трясутся, но уж лучше я буду сидеть тут, в кабинете врача, чем выйду отсюда.

Олигарх меня убьёт.

— Ну что ж, мы кладём вас в больницу. Сейчас отведу вас в палату.

— Что со мной?

— Пока мне сложно что-то сказать, вот так, без анализов и рентгенографии лёгких. Но у меня подозрение на острую форму воспаления лёгких. Сегодня начнём лечение — попытаемся хотя бы сбить вашу температуру, завтра с утра пойдёте сдавать анализы. Там и решим.

Киваю.

Врач с сомнением смотрит на меня:

— Сама вы вряд ли дойдёте. Сейчас позову ваших мужчин!

— Нет-нет!

Я хриплю, но мужчина не слышит моих вялых попыток — он уже отправился за олигархом. Ну, и что мне теперь делать?

Закрываю глаза, и в ту же секунду в кабинет входит злой и потный Павел Иванович. Я понимаю, что он уже всё разузнал у Марата, и, без сомнения, обо всём догадался.

— Это ваша жена?

— Почти.

Олигарх уклончиво уходит от ответа, и я хмыкаю. Ну да, у него таких «почти жён», наверное, пол-Москвы.

— Несите её за мной, я провожу вас в палату.

— Нам нужна только платная отдельная палата со всеми удобствами!

— Но…

Врач мешкает, а Пашка уже похлопывает его по плечу, извлекая из внутреннего кармана пальто, портмоне.

— Самая лучшая, вип — палата, которую только можно придумать. Вы меня поняли?

Он бросает на рабочий стол доктора стопку купюр, и прищуривает свои серые глаза.

— Я понял вас.

Врач быстро убирает деньги в карман своего халата и жестом показывает идти нам вслед за ним. Пашка берёт меня на руки, и я зажмуриваюсь. Чёрт побери, я ужасно боюсь посмотреть ему в глаза.

— Не притворяйся умершей! Лучше ответь мне на один вопрос — от кого у тебя ребёнок, и почему ты ничего мне не сообщила о мальчике?

По моему телу проносится волна озноба. Ну, вот и всё — олигарх обо всём догадался и требует от меня ответа. Конечно, подсчитать цифры не составило мужчине большого труда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Отвечай!

— От тебя.

Мужчина подбрасывает меня на руках, как пушинку, и продолжает движение. Я ойкаю, и вновь вцепляюсь в его шею.

— Я боялась тебе сообщить.

Мой хриплый голос еле слышен в коридоре больницы, но Пашка, конечно же, всё отчётливо услышал.

— Да ладно! Значит, придти ко мне домой, переодевшись Снегурочкой — ты не испугалась. Спасти меня от нападения Катрин — тоже. А тут вдруг испугалась?

— У меня не было времени…

— Не ври! У тебя было полно времени! Мы столько раз оставались наедине, но ты упорно молчала и продолжала скрывать, что родила от меня ребёнка! Как ты могла так подло поступить?

Павел Иванович шипит, и багровеет. Я в страхе закрываю глаза. Да, он прав, конечно. Но мне не хватило сил всё рассказать. И, тем более, я очень боялась, что мужчина просто отберёт у меня мальчика. Он на моём фоне выглядит более хорошим родителем. Он не бросал ребёнка в роддоме, не отказывался от него. А ещё у Пашки есть связи, много денег и шикарный особняк.

Ну, и кому судьи отдадут Марата? Ответ очевиден.

Я закусываю губу, чтобы не разреветься.

Врач открывает одну из дверей, и приглашает нас войти. Олигарх втаскивает меня в палату, и бросает на койку, как овощ, застеленную свежим, хрустящим постельным бельём.

Палата небольшая — метров девять, вытянутой формы, с окном. Около палаты — личный санузел. В самой палате есть раковина, стол, кровать и тумбочка. На стене — прибита вешалка для одежды.

— Вам подходит?

Врач склоняет голову на бок и внимательно смотрит на моего сопровождающего. Пашка кривит рот и сводит брови на переносице:

— Вы издеваетесь? Я вам предостаточно заплатил, чтобы палата выглядела совершенно по-другому.

— Но, это лучшая одноместная палата.

— Значит, купи с тех денег телевизор, чайник, микроволновую печь. Чтобы было всё необходимое! Ты понял?

Доктор почтительно приседает и кланяется. Я понимаю, что олигарх крайне разозлён, и предпочитаю помалкивать.

Тут в палату вбегает Марат в расстёгнутой куртке, с пакетом моих вещей.

— Еле вас нашёл! Хорошо хоть, медсестра на посту сказала, куда вы пошли.

— Я же сказал тебе ждать меня в холле!

Пашка вращает серыми глазищами. Мальчик подбоченивается, и упирает руки в бока:

— А вы мне не указывайте! Вы мне никто, понятно?

— Да что ты говоришь?

Олигарх расплывается в сладкой змеиной улыбке, и поворачивается ко мне. Его трясёт от злости.

— Вот твоя мамочка нам всё и расскажет сейчас.

Я бледнею — меня бросает в жар, а ноги подкашиваются. Врач, видя такую глобальную перемену на моём лице, тотчас начинает махать руками:

— Нет-нет! Я запрещаю вам устраивать разборки в больнице! Девушка очень слаба, ей нужен покой и правильное лечение! Не нужно её тревожить. Вот вылечится, тогда спокойно всё выясните!

Выдыхаю. Доктор просто спас меня! Уже во второй раз!

— Ладно, Айболит.

Пашка кивает, и хлопает доктора по плечу.

— Уходите! Завтра Анастасия Игоревна сдаст анализы, и мы начнём лечение. А пока она будет под нашим присмотром. Только решите, с кем пока будет жить мальчик. Ведь его нельзя оставить без присмотра, он ещё ребёнок.

— Я не ребёнок!

Марат тотчас шипит, как обиженный ёжик, а олигарх тут же подхватывает его на руки.

— Конечно, он пока поживёт со мной.

Я во все глаза смотрю на разворачивающуюся картину. Как это так? Я столько лет искала Марата не для того, чтобы отдать его Павлу Ивановичу! Кажется, мои страхи и опасения начинают сбываться.

— А где вы живёте?

— У меня особняк на Рублёвке. Я познакомлю тебя со своей дочерью, вы подружитесь. Её зовут Василиса, ей пять лет. Я уверен, вы найдёте общий язык, и будете жить как брат и сестра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Застонав, отворачиваюсь к стене. Ну вот, Пашка отберёт у меня ребёнка! Где Марату больше понравится жить? В убогой квартире на окраине Москвы или в шикарном особняке, доверху наполненном игрушками? Тут и думать нечего!