Родиться надо богиней - Юлия Фирсанова

У огромной сосны, окруженной зарослями колючих кустов, будто доблестной стражей, тропинка вновь сделала поворот. Элия, покорно следуя вперед, зашла за дерево и увидела впереди, совсем рядом небольшой водоем. Странное, совершенно круглое озерцо всего нескольких метров в диаметре, никак не похожее на большое блюдце, что просматривалось со стороны стоянки эльфов ни формами ни размером. По берегам его не было песка, только изумрудная зелень мягкой травы и белые цветы эльдрины — звездчатки, целебного растения, почитаемого Дивным Народом за панацею от любой болезни.

— Куда это мы забрели? — с удивленным вопросом на устах обернулась принцесса к своему спутнику и нахмурилась. Сзади никого не было.

"Где он умудрился отстать? Может, что-то случилось? Но что может случиться с эльфом в лесу? Вот будет анекдот, если я потеряю Меллитэльского принца в кустах", — забеспокоилась богиня и решила вернуться к большой сосне. Элия сделала несколько шагов по направлению к дереву, на мгновение у нее все поплыло перед глазами, и принцесса обнаружила, что продолжает идти к маленькому озерцу.

Только тогда в голове богини все встало на свои места: и то, что чистоплотные эльфы, всегда выбирающие место стоянки рядом с проточной водой, не пошли купаться, и их подозрительное беспокойство, вызванное желанием чужестранки совершить омовение и навязывание провожатого.

"Значит, озерное ожерелье Эйфелин и есть тот таинственный край, куда приходят грезить эльфийские маги, ищущие ответа на вопросы прошлого или желающие прозреть будущее. Зеркало Вод — волшебный водоем в сердце Леса, сосредоточие его силы, место откровений, куда открыт вход не для каждого эльфийского волшебника. Вот куда привела меня тропинка и, похоже, не собирается пока выводить обратно", — заключила принцесса, только сейчас ощутив давящую на уши тишину. Поблизости не было слышно даже птичьего чириканья и стрекота насекомых, уже ставшего привычным для девушки за два дня пребывания в Меллитэле. Казалось, будто в целом мире больше нет ничего, кроме этой поляны, эльдрины и озера.

— Странно! Почему Лес привел сюда меня, а не Элиндрэля? — задалась вопросом богиня, слушая только свое дыхание и потирая в раздумье подбородок. Она никогда не чувствовала особенного сродства с расой Дивных, скорей уж наоборот, потому и полагала, что сакральные тайны остроухих не для нее.

Но трава словно ластясь, стелилась под сапожки девушке, а маленькие звездочки эльдрины покачивали белыми головками в такт ее шагам. Расценивая поведение леса как настоятельно приглашение, богиня более не медлила. Уже через полминуты она стояла на берегу ровного, словно очерченного циркулем круга заводи. Отложив шкатулку на траву, Элия присела и склонилась над водной гладью, по которой, не смотря на ветерок, не шла даже легкая рябь. Ни мелкого песка на дне, ни колышущихся водорослей, ни снующих в зарослях юрких мальков и головастиков, даже своего отражения на поверхности богиня не увидела.

"Вряд ли меня привели сюда для купания", — пробормотала девушка, сама не зная почему, продолжая вглядываться в зеркало воды, не отражающее ничего, вопреки всем законам распространения света. Элия протянула руку, коснулась пальцами озерца и едва не отдернула ее, содрогнувшись от ощущения холода, сковавшего конечность. Но тут в странном зеркале воды, словно почерпнувшем силы от прикосновения богини, замелькали тени видений.

Кипела жаркая схватка. Эльфы: всадники, лучники, простые мечники в белых смертных туниках, прикрытых легкими доспехами, сходились в безжалостной и безнадежной сече с ордою монстров: вампиров все мастей в черненых латах и одеяниях цвета свежей или запекшейся крови, демонов, оборотней, троллей, орков, гоблинов, великанов, форвлаков. Конское ржание, свист стрел, звон мечей и звучное чавканье стали, рассекающей еще трепещущую плоть, и хруст костей под чьими-то жадными зубами, рычание, торжествующие победные крики и вопли, полные муки, хриплые последние вздохи умирающих — обрушились на девушку одной волной, сплетенной из тысяч звуков. Она видела кровавую кашу, нелепую, безумную, отвратительную, как каждая настоящая битва, не возвеличенная романтиками менестрелями, которые ни разу в жизни не видали настоящего сражения, всегда оборачивающегося бойней, где собирает свою кровавую жатву Смерть, не различающая ни правых, ни виноватых, где лишь она одна остается в выигрыше.

Принцесса моргнула и неожиданно ясно почувствовала, что Лесное Зеркало явило ей видение ближайшего будущего, того, что неизбежно произойдет, если богиня не остановит войны. Сам Лес, пытаясь защитить эльфов, просил Элию о помощи, через древнюю магию вод.

— Я поняла, — шепнула девушка, не испытывавшая ни отвращения, ни восторга от увиденного. Она принимала войну, как необходимость, но не смогла бы жить ею и ради нее, как кузен Нрэн, находивший в этом безумстве холодную логику и готовый устроить очередную кровавую баню лишь для того, чтобы проверить кое-какие теоретические постулаты стратегии или разрешить спор с подобным ему приятелем.

Изображение в воде сменилось, теперь Элия видела богатые, судя по обилию живых буйно цветущих растений и резного деревянного кружева, эльфийские покои. Но вдоволь полюбоваться их изысканной красотой принцессе не удалось. Изображение сместилось. На дорогом паркете с пронзенный кинжалом грудью в последних предсмертных судорогах корчился Элиндрэль. Над ним, сгорбившись, как старик, безутешно рыдал мужчина. В его искаженных горем чертах Элия узнала эльфийского Владыку Илоридэля — отца принца.

— Будет покушение на мальчика? — нахмурилась принцесса и пообещала Лесу: — Я позабочусь о принце.

Вода мягко плеснула в ответ, согревая заледеневшую руку девушки, изгоняя сверхъестественный холод и вновь наполняя теплом, видения в зеркале распылись и исчезли. Девушка увидела свое отражение и поняла, что сеанс окончен, пора возвращаться. Понадеявшись, что эльфийский отряд ее сопровождающих еще не переполошился настолько, чтобы прочесывать лес и мерить баграми глубину всех окрестных озер, Элия легко поднялась на ноги, подобрала шкатулку и пошла назад по тропинке. На сей раз та, не выкидывая магических фокусов, смирно привела Элию к большой сосне, где ее и ждал застывший в неподвижности Элиндрэль, казалось, дремлющий стоя, словно жеребенок. Когда принцесса поднялась к нему, юноша очнулся, в замешательстве моргнул, пытаясь сообразить, что случилось. Богиня обернулась к сосне и обнаружила, что тропинка к таинственному озерцу бесследно исчезла, явно давая понять гостье, что не стоит рассказывать спутнику о происшедшем. Понимая право Леса на сохранение собственных тайн, Элия молча продолжила путь к озеру, в воде которого не мелькали видения будущего, зато можно было искупаться.