Вся твоя ложь - Гарриет Тайс

– Довольно, миссис Бернет. Вы заходите слишком далеко. Я настаиваю на том, чтобы вы немедленно успокоились, – говорит миссис Грейсон.

Джулия фыркает, поворачивается на каблуках и во второй раз выскакивает из кабинета, снова громко хлопая дверью. Миссис Грейсон на мгновение опускает взгляд, а потом пристально смотрит на меня.

– Надеюсь, Робин начинает понемногу осваиваться в новой обстановке, – говорит она. – Давайте сделаем все возможное, чтобы не позволить этому несчастному случаю выбить ее из колеи. Уверяю вас, мы ни в коем случае не допустим, чтобы она чувствовала себя отчужденно и изолированно.

– Неужели бывает так, что кто-то новенький, пришедший в класс, может нарушить учебный процесс и помешать всем остальным ученикам в прохождении академической программы?

Наступила долгая пауза.

– У миссис Вернет иногда проскальзывают в речи весьма неудачные обороты, – говорит директриса. – На самом деле, конечно, такого не бывает. Дети воспринимают совершенно нормально тот факт, если кто-то новый присоединяется к ним на любом этапе учебного процесса – класс полностью адаптируется. И я надеюсь, что вы, как наша давняя ученица, тоже сумеете адаптироваться ко всей этой непростой и новой для вас ситуации. Наше учебное заведение всегда выступало за продолжение семейных традиций и укрепление связи поколений таким способом.

Я заставляю себя улыбнуться:

– Должна признаться, что нынешняя обстановка в «Ашамс» мало чем напоминает мою старую школу. Здесь все сильно изменилось.

– Надеюсь, к лучшему, – говорит миссис Грейсон.

В этот момент раздается стук в дверь, и заглядывает секретарша.

Директриса кивает ей и, поворачиваясь ко мне, говорит:

– Мне жаль прерывать нашу беседу, но боюсь, что меня ждут другие дела. Постарайтесь слишком сильно не беспокоиться по поводу всего случившегося. Это все пустые слова, – говорит она, наклонившись вперед с серьезным выражением лица. – Такие мамочки не имеют в виду и половины из тех угроз, которыми они здесь сыплют. Это просто одномоментная вспышка эмоций. Они ужасно себя накручивают, но потом через какое-то время остывают.

– Ничего подобного я раньше не видела, – шокированно признаюсь я.

Я хочу успокоиться, но у меня это не слишком хорошо получается. Любая моя попытка как-то наладить связи или начать взаимодействовать с другими матерями каждый раз заканчивалась провалом. Разве что Николь стала единственным исключением из этого правила. А теперь, после такого скандала, похоже, что Робин надолго останется за бортом, будто ей и без этого было не достаточно тяжело.

– Мне нужно как-то беспокоиться о вступительных экзаменах в старшую школу? – спрашиваю я. – Судя по всему, это все очень серьезно. Для нас с Робин жизненно важно, чтобы она продолжала учебу в старших классах именно в «Ашамс».

Миссис Грейсон наклоняется вперед:

– Вам совершенно не о чем беспокоиться. Могу вас в этом заверить. Отметки Робин говорят сами за себя – она без проблем пройдет в старшую школу.

Я киваю, успокоенная такими заверениями.

– Если у вас возникнут какие-то проблемы, пожалуйста, не стесняйтесь ко мне обращаться, – говорит миссис Грейсон. – Единственное, что мне хотелось бы вам посоветовать, – постарайтесь особо не высовываться, и все наладится. Так всегда бывает.

Сказав это, директриса переводит взгляд на документ, лежащий перед ней на столе, и я понимаю, что она уже переключила свое внимание на другие дела. Я прощаюсь и покидаю ее кабинет с тяжелым чувством на душе.

Робин в одиночестве сидит в приемной. Она выглядит усталой, но не слишком заплаканной. Я подхожу ближе, беру ее за руку и притягиваю к себе, пытаясь приобнять:

– Ты как? В порядке?

– Мы можем пойти домой?

– Да, конечно. Давай выбираться отсюда.

Мы идем к выходу. В школе сейчас пустынно и тихо. Вечер пятницы – все давно разошлись по домам. Тяжелое чувство у меня в душе начинает понемногу развеиваться. По крайней мере, мы можем спокойно выйти из школы, ни с кем не встречаясь, а затем провести тихие выходные дома. Я внимательно смотрю на Робин. На ней все еще надеты чужие вещи, которые дала ей Николь.

– Думаю, нам нужно постирать эту одежду и сдать ее обратно в школу, – говорю я.

Робин равнодушно пожимает плечами.

– По крайней мере, быть одетой в чужие вещи гораздо лучше, чем ходить весь день в этой дурацкой простыне. Мне нужно было взять с собой форму, чтобы потом переодеться, – вздыхает она.

– О боже, мне так жаль. Весь этот ужасный бардак на утреннем представлении случился из-за меня. Я и вправду думала, что это чучело будет хорошим дополнением к костюму. Но эта идея оказалась полностью провальной.

– Да уж, это точно, – говорит Робин. – Прости, мам, но давай больше никаких сов. – Она останавливается и берет меня за руку. – Хотя в каком-то смысле это было даже забавно. Ты видела лицо Дейзи, когда это чучело развалилось и перья разлетелись во все стороны?

– Робин…

Я уже собралась было прочитать ей целую лекцию о возможных тяжелых последствиях аллергической реакции, но ее смех настолько заразителен, а реакция Джулии была такой театральной и нелепой, что я тоже начинаю хохотать.

Мы вместе выходим