Канарский грипп, или Вспомнить всё! - Сергей Анатольевич Смирнов

Никто не подталкивал ее сзади, никто не подгонял, но она знала, что движение неотвратимо.

И вдруг она почувствовала, что далеко впереди ее ожидает приятная, не стесненная этой мучительной неизбежностью и чужими телами пустота.

Потом эта пустота приняла более определенный вид: там, вдалеке, кто-то встречал всех, на нем движение обрывалось, куда-то все там, на месте встречи, девались. Только тот, один, стоял лицом к ней, лицом к лунному свету, только его лицо она могла в конце концов увидеть.

И ей стало легче, она заторопилась вперед, но не могла ускорить шаг, потому что к той свободе никто из этих бесчувственных, понурых и молчаливых людей не торопился.

Сначала ей казалось, что долгожданная встреча произойдет сразу за мостом, но вскоре оказалось, что — ближе, перед неясной рекой.

И внезапно она увидела его. То ли дорога поднималась на возвышенность, то ли он сам был выше всех идущих к нему. Он стоял лицом к ним, но его фигура оставалась темной против света. И она увидела, куда все деваются, — все, приближаясь к нему, засасывались в него, как в воронку. Они уменьшались и засасывались — разом по десятку. И его лицо мерцало, мелькало разом десятками лиц.

И она ужаснулась, хотела остановиться, но не смогла. Ее не толкали в спину, а просто двигали, несли вперед — к нему. И, когда он стал огромной и неотвратимой фигурой, она стала замечать, что сквозь мелькание отражавшихся на его неясном лике лиц тех, кто поглощался им, проступает одно, проступает как бы из глубины тьмы — одно, бесстрастно радующееся встрече с ней, притягательно улыбающееся лицо с очень правильными, но совершенно неопределимыми чертами.

И она собрала все свои силы — и подалась назад. И вдруг увидела, что на самом деле перед ней просто большой телевизионный экран, и на этом экране — по ту сторону от нее — сидит какой-то довольно симпатичный и совсем не опасный, не имеющей к ней никакого отношения, не знающий и не видящий ее диктор. Он что-то говорил с улыбкой, но она не слышала его слов и захотела усилить звук в телевизоре и стала нажимать какую-то кнопку, но вместо звука стало увеличиваться и приближаться изображение. И она похолодела и стала отстраняться от него. И вместо диктора увидела вдруг женщину, худенькую, с тонкими чертами лица, с золотистыми волосами. Женщина приблизилась к ней вплотную, властно обняла за шею и — неотвратимо — припала губами к ее губам.

Инга оттолкнула ее — и проснулась. Что-то большое соскользнуло с ее ног — она вскрикнула… На пол съехало отброшенное ею одеяло. В комнате было темно, и в то же время все едва различимо фосфоресцировало. Инга еще не проснулась до конца, но уже четко знала, куда пойдет и что сейчас будет делать. Ее поднял страх, огромный, неохватный сознанием. Страх, который не сковывает волю, не парализует тело, не вгрызается иглами в мозг, — иной страх, очень редкий, появляющийся порой даже у робких людей при внезапном ударе стихии — урагана или землетрясения. Страх, придающий своей жертве целенаправленную ясность мыслей, четкость движений и животное чутье.

Инга встала и огляделась, ясно поняв, откуда наблюдает за ней неусыпный глазок камеры. Она стала спокойно, неторопливо одеваться: теплое белье, носки, спортивный костюм, кроссовки, шапочка. Она позволяла соглядатаям так же спокойно оценить каждое ее движение — ей это было не впервой, она знала, как вести себя на подиуме…

Она знала, что у нее есть два пути: или осторожно пройти в нежилой флигель по внутренним переходам дома, или же сначала выйти наружу… Внутри какие-то двери могли оказаться заперты. Выйти наружу — привлечь большее внимание живых соглядатаев.

Она тихонько двинулась по коридору к основному выходу. Дежурный врач увидел ее издалека, сделал вид, что очень рад неожиданному ночному свиданию. Сидевший рядом с ним в пухлой маскировке охранник, как и положено, стал коситься.

— Никак на прогулку собрались?.. — заудивлялся дежурный.

— А что, поздно? — с обворожительной улыбкой спросила она.

Врач и охранник переглянулись с видом бывалых донжуанов.

— Для кого как, — признал дежурный. — Два часа двенадцать минут… ровно.

— Что-то мне душно, — поморщилась Инга и, как сумела, сделалась бледнее и некрасивее. — Воздуха не хватает… Может, магнитная буря… Хочу немного погулять. Пустите?

Необычных пациентов в этом необычном госпитале требовалось слегка ограничивать, однако притом имелся приказ им не перечить…

Врач поразмышлял, рассеянно улыбаясь, потом вопросительно поглядел на охранника:

— Ну что, проводишь девушку? Чтоб там волки ее не загрызли…

Охранник, поглядывая на бывшую «Мисс», слегка растерялся.

Инга тоже немного растерялась: этот здоровенный жлоб никак не устраивал ее в качестве эскорта.

— Лучше вы, Игорь… — сказала она дежурному, впервые оставив его без отчества. — С доктором мне будет спокойнее… Вдруг искусственное дыхание срочно понадобится.

Дежурный заморгал и сразу как-то разрумянился.

— Ладно, Коль, посиди тут минут пятнадцать за меня, — пробормотал он, поднимаясь. — Хочешь, шапочку дам? Как настоящий фершал будешь…

— Не надо, — буркнул слегка задетый за живое охранник. — Может, тебе пистолет дать?

— Ладно… — сказал врач и отмахнулся, не добавив вслух: «Своего хватит».

Он набросил поверх халата собственную утепленную маскировку и с независимым видом направился к дверям.

Инга невольно посмотрела на его голову, на белую, выделявшуюся в сумраке докторскую шапочку и порадовалась чему-то такому, от чего после этой радости остался еще один, маленький и тошнотворный страшок.

Ночь была свежей, безлунной, усеянной чистым мерцанием.

— Ночь хорошая какая… — вздохнула она… и сделала шаг, и оступилась вниз, едва успев схватиться за пустой рукав сопровождающего.

— Осторожней! — прохрипел дежурный врач и стал ворочаться в своем маскировочном «тулупе», залезая руками в рукава.

— Ничего. Это я от воздуха, — прибавив еще немного чар, оправдалась Инга и, дождавшись, прилежно обхватила его руку. — А вам нравятся безлунные ночи?.. Давайте так — один кружок вокруг дома… ну, максимум два. Можно?

— Хорошо, — без колебаний смирился доктор. — Ночи?.. А чего лучше? Тишина, звезды… красивая девушка рядом…

— О! Ну наконец-то… а то я думала, каких-то этих… киборгов к нам приставили.

Инга тихонько тащила доктора, куда ей было нужно — прочь от дорожек, поближе к темным кустам… Она пристально присматривалась ко всему, что попадалось под ноги и обо что можно было хоть чуть-чуть, хоть понарошку споткнуться.