Хюррем, наложница из Московии - Демет Алтынйелеклиоглу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– М-м-м… госпожа… Руслана… наша девушка…
Женщина забеспокоилась. Когда прозвучало имя Русланы, голос ее стал строже.
– Что случилось с Русланой? С ней что-то произошло?
– Упаси Аллах, госпожа. Сюмбюлю не сносить головы, если с девушкой, которая угодна и моей Валиде, и моему повелителю, что-то стрясется. Девушка здорова и благополучна.
– Тогда что произошло?
– В последние дни… как бы это сказать…
Любопытство пожилой женщины достигло крайности.
– Что в последние дни? Говори же наконец!
Сюмбюль-ага выдохнул:
– Она очень нервничает, моя госпожа.
– Как это – нервничает?
– Как вам сказать… нервничает, и все… чуть что, сразу взрывается. А ярость ее острая, словно меч, как видите.
Сюмбюль пристально смотрел на госпожу, пытаясь увидеть хоть капельку гнева в ее глазах. Но гнева не заметил. «Аллах свидетель, – продолжал он, не отрывая глаз от ее лица, – стоит ей рассердиться, как милая сладкоголосая девушка исчезает, а вместо нее появляется сумасшедшая дикарка… Я хочу сказать, моя госпожа, что она совершенно не сдерживается».
И тут он наконец увидел блеск в глазах Валиде Султан. Старая ведьма именно этого и хотела услышать!
Действительно, в тот момент Хафза Султан подумала, что именно поэтому хочет видеть рядом с Сулейманом Руслану вместо Гюльбахар. Гюльбахар была слишком благовоспитанной, слишком мягкой. Она была очень покорной, но в Руслане Хафза Султан сразу заметила несгибаемый характер. Девушка была прекрасной, словно роза, но острой и твердой, словно меч. Она умела сопротивляться, она крепко держала то, за что бралась. Она не стала бы скрывать страсти, бушевавшие в ней. Она была настоящей женщиной. Она была красивой, но, кажется, умела дополнять свою красоту умом. «Моему сыну нужна именно такая женщина, – подумала Хафза, – чтобы держала его крепко, чтобы ее воля была ему поддержкой. Пусть разделит с Сулейманом его одиночество. Пусть наполнит свежим воздухом весь его мир, пусть принесет весну в его сердце».
– А скажи-ка, Сюмбюль, гнев Русланы как-то связан с тобой?
– Да, она ни с того ни с сего взорвалась… кричала на меня. И ударила каблуком мне по ноге.
– Почему она злилась? Ты знаешь причину?
– Пытался ее узнать. Я видел, что наша девушка печальна и чем-то расстроена…
– Расстроена? И давно ли она расстроена?
– Когда наша госпожа милостиво приняла ее, она летала от счастья. Ее улыбка распускалась, как цветы… но…
– Но что? Говори, Сюмбюль!
– Но после того, как она встретилась с нашим повелителем, она внезапно переменилась. Замолчала, стала задумчивой. Даже служанка ее сказала, что она перестала есть и пить.
Сюмбюль-ага так внимательно подбирал слова, такой смысл вкладывал в них, что любой человек сразу понял бы: девушка влюбилась в падишаха. Хафза Султан именно так и подумала. Так, значит, все может сложиться не по обычаю, а по велению сердец. Девушка влюбилась в ее сына, это ясно. Уже несколько дней она скучает по нему. Ее гнев и непослушание были связаны именно с этим. Именно поэтому она поранила ногу Сюмбюлю. Неужели девушка сумеет растопить лед в сердце падишаха? «Я хорошо знаю своего сына, – думала Валиде Султан, – достаточно будет одной искры. Лишь бы только нашлась та, кто высечет эту искру».
– Ну-ка, Сюмбюль-ага, позови девушку. Хочу сама понять, что это ее так рассердило, – сказала она.
Главный евнух пытался было отговорить мать султана, убеждал, что все это неважно, просил не гневаться, но все было тщетно, и ему пришлось, позабыв о хромоте, побежать за Русланой. Все получилось. Нахалку отругают, но и еще одна встреча, как она хотела, с Хафзой Султан получится.
Войдя в покои Хафзы Султан, Руслана низко поклонилась.
Пожилая женщина в очередной раз залюбовалась ее статью и красотой. Но сейчас необходимо было проявить строгость.
– Ты в последние дни слишком часто сердишься. Разве ты не знаешь, что нам не по нраву, чтобы кто-то шумел в доме нашего повелителя?
Руслана не ответила. Продолжая упрямо молчать, она, без всякого приказа, подняла голову и нежно, с улыбкой, посмотрела на женщину. Хафза Султан продолжала: «К тому же ты поранила ногу Сюмбюлю-аге, который много лет верно нам служит. Как не стыдно?»
И вновь вопрос Валиде Султан остался без ответа. Теперь женщина была совершенно уверена: эти глаза очаруют Сулеймана. Невозможно остаться равнодушным к ним.
– Почему ты так рассердилась? Тебя кто-то обидел? Ты что-то плохое услышала?
Руслана молча кивнула.
Хафза Султан пыталась выглядеть строгой, но ей не хотелось перестараться и обидеть девушку: «Говори же, Руслана, что с тобой происходит». В голосе ее зазвучала нежность.
Руслана, не отводя глаз, пробормотала лишь одно: «Мне нечего сказать, госпожа».
– Знай, что твой поступок меня очень удивил. Я расстроена. Сюмбюль – опора нашего гарема. Мы ожидаем, что девушки будут проявлять к нему уважение и покорность.
Девушка, глубоко вздохнув, кивнула совершенно соглашаясь с тем, что говорила ей Валиде.
– Я расстроена, матушка, – тихо проговорила она.
Хафза Султан улыбнулась и спросила, сменив строгий тон:
– Ты расстроена?
– Да, я расстроена, и мне грустно.
– Ты скучаешь по своей родине, по своей семье?
Тонкая ткань соскользнула с волос Русланы на плечи. Волосы девушки свободно разлетелись. «Моя семья теперь вы, – сказала она и впервые отвела глаза от Хафзы Султан. – Моя родина и мой дом здесь…»
XXIV
Прошло еще два очень долгих дня с тех пор, как Руслана поговорила с Хафзой Султан. Повелителя по-прежнему не было видно, но Руслана на этот раз была полна надежд. Когда она выходила от Валиде Султан, та сказала ей: «Требуются любовь и терпение, девушка. Женщине всегда остается терпеть», – и эти слова уже два дня не выходили у Русланы из головы. А что могла еще сказать мать великого падишаха? Не могла же она пообещать, что заставит сына встретиться с ней!
Когда в гареме все забегали и раздались крики «Повелитель идет! Повелитель идет!», Руслана была у себя в комнате. «О господи», – только и успела пробормотать она. Шурша своей юбкой из тафты, она выскочила в общий зал и там чуть было не столкнулась с падишахом. Она мгновенно склонилась в поклоне. Сулейман, заметив ее, тут же остановился.
– Мы вас не побеспокоили? – осведомился он.
– Счастье наше только в том, чтобы видеть нашего повелителя, – не поднимая глаз, отвечала Руслана.
Она так торопливо выскочила из комнаты, что не успела заколоть волосы. Сулейман на этот раз залюбовался завитками ее рыжих с золотистым отливом волос. Они струились по ее плечам до пояса, словно красно-золотистые лучи заходящего солнца.
