Проклятые ночи - Анна Вейл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы понимаем твой язык, – резко остановил его Марк.
Цыганёнок на секунду опешил и даже слегка покраснел, но уже через мгновение тряхнул головой и гордо задрал подбородок.
– Ах ты мелкий… – уже громыхал голос за забором.
В следующую секунду в дверном проёме показался тучный низкорослый мужчина с тугим выпирающим вперёд животом и чёрными торчащими щёткой усами. Он схватил мальчика за руку.
– Следи за языком, парень. Иди к дяде Ашрату и сиди с ним, и чтобы духу твоего здесь не было.
Он пихнул пацана вглубь двора и обернулся к гостям. Сухо кивнул Марку, хмуро оглядел остальных.
– Заходите, – бросил он вместо приветствия и двинулся к крыльцу.
– Это Михай, главный у гномов. Для людей – цыганский барон, – прошептал Марк остальным, слегка повернув голову и почти не разжимая губ.
Командир двинулся за хозяином. По пути Иван успел осмотреться – во дворе стояла большая беседка, в которой расположилось шестеро мужчин: таких же темноволосых, грузных и пузатых. На коленях у одного из них примостился мальчик, открывший дверь. На столе они разложили нарды, только игра сейчас никого не интересовала. Мужчины пристально рассматривали берсерков. Иван даже поёжился под этими взглядами. Такие, если толпой накинутся… Нет, быстрые и мощные берсерки всё равно их раскидают, но в драке кто-то может и пострадать.
В доме Ивану на секунду показалось, что он вернулся в «Риц Карлтон». Прихожая, коридор и гостиная, по которым вёл их барон, были уставлены мебелью с позолотой: диваны на золочёных ножках и с бархатными сиденьями, банкетки с блестящими звериными лапами, тумбы с драгоценными ручками, журнальные столики с ювелирными опорами. И на каждой горизонтальной поверхности – золочёные канделябры, статуэтки, шкатулки. Даже цветочные горшки были цвета жёлтого металла.
Михай отодвинул белый с золотом стул по мраморному с золотыми вкраплениями полу и, кряхтя, сел за круглый стол. Небрежно махнул, давая понять, что берсерки тоже могут сесть. Пока они занимали места, мужчина, не спрашивая, достал сигареты и закурил.
Тут же в гостиной появилась женщина в ярком платке. Вряд ли выше полутора метров и тоже с солидным животом. За ней шла девушка, похожая как две капли, но раза в два тоньше. У обеих были чёрные волосы, брови, ресницы, усики и несколько тёмных волосков на подбородке.
Каждая принесла по две тарелки и опустила их на стол. На блюдах красовались жареные пирожки, пряники, конфеты и ещё какие-то сладости, которых Иван не знал.
– Это что? – буркнул Михай, обращаясь к женщине.
Она уставилась на него.
– Как что, угощение. Гости…
– Не гости это, – прошипел мужчина. Поняв, что берсерки всё равно его слышат, схватил женщину за руку и потащил к выходу из комнаты. – Иди, не мешай мужчинам разговаривать.
Когда дверь за ними закрылась, цыганский барон обернулся к Марку:
– Зачем пожаловали на ночь глядя?
– Извини, Михай, сам знаешь, мы только ночью и можем приехать, – мягко ответил Марк с дипломатической улыбкой: красивой, но недоброй.
– Угу, – буркнул барон. – В ночи знаешь кто ходит? Жульё да убийцы.
– Конокрады, – с той же улыбкой добавил Марк.
– Ишь ты, дерзкий какой! Шутки он шутит, посмотрите на него. Без году неделя, а хамит уже вовсю. Все вы такие. Тьфу! – Михай откинулся на спинку стула, поджал губы и уставился на берсерков.
Марк всё так же улыбался, а пухлые щёки барона уже наливались нездоровым румянцем. Гном ещё с минуту сопел, пытаясь унять гнев, и снова задал вопрос:
– Так чего приехали-то, спрашиваю? Говорите и катитесь.
Марк не спешил с ответом. Он протянул руки и взял чашку с чаем, которую ему протянула вернувшаяся в комнату жена Михая. Девушка тем временем поставила на стол поднос сразу с тремя чашками. Марк сделал глоток. Махнул берсеркам, чтобы тоже угощались. Иван с парнями синхронно притянули к себе посуду. Марк же отставил свою чашку и взял конфету с ближайшей тарелки, развернул и откусил.
– Странные дела творятся нынче. Очень странные, – он сделал ещё глоток, проглотил конфету и занёс руку над соседней тарелкой, выбирая. – Странно ведут себя ваши братья.
– А что это мы? Мы ничего такого не делаем. Мы никого не трогаем. Что мы? Мы работаем. Торгуем там иногда, – запыхтел Михай, нахмурившись. – Ну ладно, может, пару раз обсчитали кого. Но, знаешь, чья б корова мычала. Времена нынче трудные.
– Я не про вас конкретно. А про всю нечисть.
– А что они?
– Вы, – Марк поправил барона и лениво продолжил, – подозрительную активность развели. В сговоры вступаете. Знаешь об этом что-то?
– Ничего не знаю. Ни в какие сговоры не вступал.
Марк не сводил с него пристального взгляда, требуя ответа. Михай пошевелил усами.
– Только слухи какие-то…
– Какие слухи?
– Якобы оборотни с вампирами больше не цапаются, а дружбу водят. А гоблины вообще говорить начали. Но нам-то что? Мы ни с кем не общаемся, ни в чьи дела не лезем.
– И ради чего вампиры с оборотнями дружить стали?
– Тык, понятно ради чего, чтоб на вас пойти, – хохотнул гном, но спохватился и поспешил спрятать улыбку.
– Интересно….
– Я сам-то не знаю. Это парни наши… молодёжь… они в город ездят и новости привозят. Но сами ничего такого. У меня брат живет под Витебском, он мне рассказал – приехал как-то к местному Совету, деньги привёз. А там никого, и всё разворочено. По камерам потом смотрели – гоблинов орава пришла. Средь бела дня! Вот такие дела творятся. Хотя чему уж тут удивляться, после всего-то.
– Мы защищали людей от них! Они же на них нападают и живьём едят. То есть ели, – вклинился Иван.
В какой-то момент показалось, что ему одному интересны эти переговоры. Марк всем своим видом показывал, что общение с нечистью не приносит ему удовольствия. Альвар уже давно придвинул к себе тарелку с пряниками и истреблял один за другим. Пётр, как часто бывало, отрешённо смотрел в потолок.
– Угу, а почему они такие? – гном стукнул кулаком по столу и злобно уставился на Ивана. – Вы же с ними наиграться не могли. Намешали там: и безумия, и уродства, и вечного голода, чтоб они своих же жрали. Нет чтоб просто убить их. Ну, победили и победили, в честном бою. Хотя какой уж он с вами-то честный. Так и отрубите головы. Нет, поизмываться надо. Чтоб потом ещё мучились, плодились, и дети их так же мучились.
– Мы ничего такого не делали, – промямлил Иван. Он совсем растерялся и не понимал, про что говорит барон.
– Ну не вы, так
