Агния Барто - Борис Иванович Соловьев

Так же подчеркнуто резкой переменой размера выделяется мотив движения и в поэме «Я живу в Москве»:

...по Садовой, по Неглинной Рассылает он машины — Утром город поливать. Прошла машина новая, И вымыта Садовая, Неглинной не узнать.

Здесь автор смело меняет размер, и самый его «перебой» соответствует переходу от спокойно-повествовательной интонации к динамически напряженной, передающей характер стремительного, качественно нового и наглядно зримого движения.

В стихах А. Барто подобные «перебои» размера возникают систематически, когда мотивы статические, описательные сменяются мотивами динамическими, создающими ощущение внезапного «скачка»:

Лестницы широкие Спускаются с мостов. — Готов! — кричит начальник. И мы кричим: — Готов!

Здесь переход от хорея к ямбу создает моторное ощущение самого движения, под стать ему.

Для творчества А. Барто характерно и то, что ее стихотворения зачастую монтируются словно бы из отдельных частей и главок, каждая со своим особым сюжетным мотивом, обладающим относительной самостоятельностью, что подчеркивается и характером размера, который также принимает подчеркнуто самостоятельное звучание, нарушающее инерцию уже утвердившейся интонации. Ее герои подчас ведут каждый свою особую «партию», говорят и думают «о своем» (как в многоголосом и на различных «регистрах» поющем хоре), и эту относительную самостоятельность каждой «партии» подчеркивает и самостоятельность того стихотворного размера, который присущ речи каждого из них.

Повышая выразительность и разговорную живость стиха, А. Барто зачастую строит его по законам драматического действия, в котором каждый из героев говорит в своей манере, а само действие перемежается авторскими ремарками, особо выделяемыми и композиционно и ритмически. Ведя диалог поэтесса зачастую меняет и самый размер, резко подчеркивая разницу характеров, склада речи, интонации, присущей тому или иному персонажу.

Так, в стихотворении «Как дружба началась» автор словно бы сигнализирует нам: «Внимание!» — в тех пунктах, где один мотив противопоставляется другому или вводится новая сюжетная линия, означающая и новую, во многом словно бы совершенно самостоятельную подглавку в цельном повествовании.

В этом стихотворении ребята разных возрастов на первых порах никак не могут найти общего языка:

Пионеры октябрят Считают малышами. — Уходите,— говорят,— Вы нам помешали... У нас серьезная игра, А восьмилеткам спать пора!

Все это настолько «серьезно», что они с легковесного хорея сразу переходят на более строгий, солидный, тяжеловесный ямб. Да и само «торможение», неизбежно возникающее при переходе от одного размера к другому, призвано подчеркнуть, что речь идет о новом — и сугубо серьезном — деле. Тут не до шуток! Зато когда между старшими ребятами и малышами установилось, ко всеобщему удовольствию, полное согласие, стихотворение явно изменило свой характер, словно его порожистое, резко скачущее течение, обретя более широкое русло, стало и гораздо более плавным:

Сели восьмилетки Отдыхать в беседке И друг другу говорят: — Отчего мы дошколят К нам не приглашаем? Позовем их к нам в отряд, Спляшем с малышами!..

Так самый ритм стихотворения отзывается присущими ему средствами на прекращение споров и разногласий, некогда вносивших в жизнь ребят ненужные осложнения и недоразумения.

Спокойная и плавная речь мальчика, изучающего жизнь и нравы муравьев («Юный натуралист»), перебивается короткой, но крайне выразительной и весьма энергичной репликой неожиданно вторгшейся бабушки:

...в пустой коробке спичечной Целая семья. Я изучаю их привычки, Их образ жизни, Внешний вид. — Положи на место спички! — Вдруг мне бабушка велит.

Вторжение бабушки, ее речь застают читателя, так же как и ее внука, совершенно врасплох, означают крутой поворот в ходе повествования. В соответствии с этим круто меняется и самый размер стиха, и такие перемены подчеркивают динамику развивающихся событий, разницу столкнувшихся здесь характеров бабушки и внука, а также и присущего им склада речи. Вот почему эти стихи, в которых интонация становится необычайно напряженной, подвижной, стремительной, приобретают особую выразительность, в значительной части за счет повышения энергии ритма, его роли в стихе.

В стихотворении «Мама уходит на работу» («Младший брат») особо выделяются слова персонажей, вкрапленные в авторский текст:

Сын узнает родителей, Не так уже он мал. Но маму в темном кителе Сегодня не узнал. — Это мама в форме! — Ему твердит сестра...

Речь сестры звучит в совершенно ином ритмико-интонационном ключе, чем спокойно описательский авторский текст, и резкое изменение размера призвано подчеркнуть эту существенную разницу. Здесь речь персонажа словно бы инкрустируется в «грунтовой» слой, в речь автора, и способ такого рода «инкрустации» находит широкое применение в стихах Барто, входит неотъемлемой частью в структуру ее стиха.

Авторские ремарки также выделяются самим строем стиха:

— ...так не достроим и весной Колхозный