Такая разная любовь - Маргарет Пембертон

Взгляд ее, полный ужаса, остановился на лице Саймона, и Кики внезапно поняла, что у нее еще есть надежда. В глазах отца она прочла тот же безумный страх. Кики прерывисто вздохнула.

— Неужели ты не понимаешь, что из этого состряпают журналисты? Пойдут безобразные сплетни. Возможно, вмешается Генеральный медицинский совет. Тебя могут лишить права заниматься медицинской практикой.

Саймон замер, словно его сразили наповал. Лицо его помертвело, стало пепельно-серым. Он подхватил Кики под руку и потащил к выходу из ресторана.

На улице Кики бросилась к нему на шею. Ее заплаканное лицо с черными, как у клоуна, потеками туши на щеках казалось по-детски беззащитным.

— Разве ты не понимаешь, как это ужасно? — гневно вскричала она. — Примми станет моей мачехой! Обещай мне, что ты этого не сделаешь. Обещай мне.

— Мне нужно время, чтобы все обдумать, Кики. — Еще недавно Саймон переступил порог «Мистера Чау» привлекательным сорокатрехлетним мужчиной, теперь же ему можно было дать все шестьдесят. — Примми подарила мне так много счастья…

— Да ты годишься ей в отцы! — Саймон вздрогнул как от удара, но Кики было все равно. — Ты ведешь себя непорядочно по отношению к ней. — Слезы все текли и текли у нее по щекам. — Когда мама сбежала с этой своей Рис, было ужасно. Но это… это убьет меня, уничтожит!

Саймон ни разу не видел Кики плачущей, даже когда она была ребенком. Он просто не мог этого вынести. Саймон крепко обнял дочь, словно она по-прежнему была маленькой девочкой, и все сомнения и страхи, терзавшие его долгие месяцы, снова ожили.

— Может, ты и права, — тихо произнес он, думая о том, что и прежде не давало ему покоя. О том, что теперь Кики постоянно окружена толпой журналистов, следящих за каждым ее шагом. О том, как соседи и пациенты воспримут известие о его женитьбе на девочке, которую все вокруг считали членом его семьи. О том, что, если он порвет отношения с Примми, она сможет полюбить своего ровесника и быть с ним счастлива. И о том, как хотелось бы ему избавить Кики от этой невыносимой боли.

Саймон закрыл глаза, стараясь не думать о предстоящем одиночестве, долгом и отчаянном, и о лице Примми, когда он скажет ей о своем решении.

— Ты ведь не женишься на ней, правда, папочка? Обещай мне. Обещай мне!

Это давно забытое детское словечко «папочка» окончательно сломило его.

— Да, — обреченно произнес он, и его голос потонул в грохоте проезжающего мимо автобуса. — Да, Кики. Я не женюсь на Примми.

— Обещаешь? — настойчиво повторила она, взволнованно глядя ему в лицо, словно от его ответа зависела жизнь.

— Обещаю, — подтвердил он безжизненным голосом, ощущая мертвящий холод в груди и понимая, что никогда ему уже не стать по-настоящему счастливым.

Господи, во имя всего святого, как же теперь жить?

Глава 14

Май 1972 года

Джералдин, поджав под себя босые ноги, удобно устроилась на диване в кенсингтонской квартире. Длинный восточный халат с поясом, расшитый красными шелковыми розами, удивительно шел ей. Лоб Джералдин пересекал широкий обруч, украшенный затейливым узором из бирюзы и гагата. Гладкие и длинные, до талии, блестящие черные волосы свободно падали на спину, загорелая кожа отливала золотом.

— Непал и Катманду — просто рай, Примми, но как приятно снова вернуться домой, — призналась она, позвякивая кубиками льда в бокале с джином и тоником. — Френсис увлекся игрой на гитаре, а я выучила несколько слов на хинди. Похоже, здесь эти знания нам не пригодятся, но было довольно забавно. В Афганистане Френсиса заподозрили в том, что он агент ЦРУ, а в Тибете его едва не обратили в буддизм.

Вместо того чтобы весело расхохотаться, Примми вымученно улыбнулась. Это было совсем на нее не похоже.

Джералдин отставила бокал, поправила подушки и уселась повыше.

— Что-то случилось, Примми? Или меня просто слишком долго не было дома? Я позвонила Кики из аэропорта, но она сразу же попросила к телефону Френсиса, а когда я говорила с Артемис, у нее был такой голос, словно она только что плакала. Я пыталась ее расспросить, но она сослалась на простуду и сказала, что ты расскажешь мне обо всем подробно. Думаю, у них с Рупертом что-то не клеится. Так что же все-таки происходит?

Примми, сидевшая на полу возле камина, съежилась и нервно обхватила руками колени.

— Я почти не видела Кики с тех пор, как она вернулась из Австралии. Где ты ее застала, когда звонила из аэропорта?

— В конторе Аледа Картера.

— Ну… Кики не слишком нравится, как Алед ведет ее дела. Думаю, поэтому ей не терпится поговорить с Френсисом. Она хочет с ним посоветоваться. А Артемис… — Примми нерешительно замолчала. Конечно, Джералдин следовало бы узнать все от самой Артемис, но ведь бедняжке так трудно говорить о своем горе. — Они с Рупертом не могут иметь детей, — сказала наконец Примми. — Несколько лет назад Руперт переболел свинкой, и теперь он бесплоден.

Джералдин изумленно открыла рот:

— И он ничего не сказал Артемис? Я имею в виду, до свадьбы?

— Нет. Она узнала обо всем буквально пару недель назад.

Глаза Джералдин наполнились ужасом.

— Господи, — выдохнула она. — Неудивительно, что у нее был такой голос. — Она внимательно пригляделась к Примми. — Так ты поэтому в таком странном настроении, Прим? Ты расстроена из-за Артемис?

Примми еще крепче обхватила руками колени.

— Конечно, я переживаю из-за Артемис. Разве можно оставаться безразличной, когда такое творится? Но это еще не все. На днях я собиралась сделать совершенно поразительное заявление, но теперь с этим придется подождать, потому что Саймон заболел. Он уехал на несколько дней и вернется, когда окончательно выздоровеет. Но он так и не сказал ничего Кики, а Кики должна узнать обо всем первой…

— Постой-ка. — Джералдин распрямилась. — Почему именно Кики должна узнать обо всем первой? И куда отправился Саймон? И почему у тебя такой вид, будто ты вот-вот взорвешься, если не облегчишь душу чистосердечным признанием?

— Потому что я действительно сейчас взорвусь, если немедленно во всем не признаюсь. Я так счастлива… Это длится уже давно, но я не могла никому рассказать. А теперь, когда я думала, что смогу наконец поделиться со всеми своей радостью, мне снова приходится держать язык за зубами, потому что Саймон подхватил вирусную инфекцию и уехал на несколько дней.

Джералдин с подозрением уставилась на подругу.

— Ты хочешь сказать, что твои счастливые ожидания как-то связаны с Саймоном?

Примми закусила губу. Ее глаза сияли.