Заложники обмана - Майкл Уивер

Четыре машины отъехали от дома вскоре после наступления темноты.

Батталья правил передней машиной – “мерседесом”, на заднем сиденье которого лежали плотно завернутые в одеяло Фрэнки и Сол. Витторио направлялся к месту в шестидесяти милях на юго-восток и чувствовал себя почти что водителем катафалка в похоронной процессии. Да, по сути, так оно и было.

Следом за Витторио ехала Пегги в своем красном “фиате”. Муж не мог ее видеть, и вначале она безостановочно плакала. Слезы застилали глаза, ослепляли ее, надо было либо перестать плакать, либо бросить руль. Она перестала плакать.

За Пегги следовала в “тойоте” Витторио Мэри Янг, мучаясь угрызениями нечистой совести и страхом. Из-за миллиона долларов она, можно с полной уверенностью считать, убила ребенка, и смерть угрожала теперь родителям этого ребенка, а также Джьянни и, весьма возможно, ей самой, если она не сумеет как можно скорее убежать от опасности. А сказать остальным о министре юстиции – это все равно что приставить пистолет к собственной голове и нажать на спуск.

В пятидесяти футах позади Мэри кортеж замыкал на взятом напрокат “форде” Джьянни Гарецки, страдая от своей доли вины за то, чего он и не совершал. Но он считал, что совершил, и это его не отпускало. Не имело значения, куда он едет и что будет делать дальше. Свое зло он уже причинил.

Витторио остановил кортеж на повороте горной дороги в десяти милях от Позитано.

Три машины укрыли в сосновой роще, а Витторио и Джьянни подвели “мерседес” к краю почти отвесного трехсотфутового обрыва. В этом месте остатки подгнивших перил были сброшены камнепадом. Усадив Сола на место водителя, они устроили Фрэнки рядом с ним. Пристегнули ремни безопасности, включили мотор на холостом ходу и заперли дверцы. Витторио опустил один конец веревки в бензобак, вытащил его, опустил туда второй конец, а пропитанный бензином первый оставил дюймов на шесть свисать из бака в качестве фитиля.

Потом он и Джьянни налегли на задний бампер машины.

Когда она покатилась к краю обрыва, Витторио поджег свисающий конец веревки. Они дали машине последний толчок и смотрели, как она, набрав скорость, перевалилась через край обрыва.

Бак взорвался где-то на полпути ко дну пропасти. Машина ударилась о камни внизу, и тогда, после второго взрыва, вспыхнул гигантский огненный шар, осветивший все вокруг оранжевым светом.

Витторио сел за руль “фиата” и повел освободившийся от мертвых тел кортеж дальше в горы.

Глава 37

Министр юстиции Генри Дарнинг, с тревожным нетерпением ждавший звонка от Карло Донатти, наконец-то дождался его у себя дома в три шестнадцать дня по вашингтонскому времени. В Позитано было уже девять шестнадцать вечера.

Разговор начался без предисловий.

– Я только что получил известия от своего связного, – сказал Донатти.

Дарнингу не понравилось, как заколотилось у него сердце, – просто забарабанило в грудную клетку.

– Ну и?…

– Новости нехорошие.

Дарнинг сел. Он сидел и смотрел на свой большой письменный стол орехового дерева. Чувствовал, как бьется жилка на виске. Рука так тесно прижимала к уху телефонную трубку, словно он полагал, что таким образом лучше усвоит услышанное.

– Что произошло?

– Нам лучше повидаться.

– Когда?

– Удобно вам сегодня в шесть? – спросил Донатти.

– В том же месте, где и в прошлый раз?

– Если оно подходит.

– Я там буду, – сказал Дарнинг и повесил трубку. Он остался сидеть в той же позе. Потрясенный до невменяемости тем, что пришлось услышать, он все же думал сейчас о том, оказалась ли Мэри Янг в числе убитых. Он не сомневался, что люди погибли. Вопрос лишь в том какие, кто именно.

Оба они настолько стремились быть точными, что явились в комнату мотеля при аэропорте в одну и ту же минуту.

Дарнинг включил радио. Поискал станцию, которая передает классическую музыку, и наконец нашел Брамса.

Они обнялись, и Карло Донатти налил обоим скотча, который взял из мини-бара. Это вполне незначительное действие усилило подавленное настроение министра. Скотч для Донатти – весьма серьезный напиток.

– Итак? – заговорил Дарнинг.

– Насколько можно понять, никто в точности не знает, что там произошло, – спокойно ответил Донатти. – В Позитано послали четверых опытных боевиков, а вернулись только двое. О других двоих никаких известий. И думаю, не будет.

Дарнинг не стал пить серьезный напиток и молча слушал. Пусть Донатти рассказывает.

– Батталья, по-видимому, их поджидал, – продолжал дон. – Я считаю, что Джьянни и его китаянка появились там раньше и предупредили.

– А где они сейчас?

– Когда дом обыскивали позже, их там уже не оказалось. – Дон пожал плечами. – Единственное свидетельство происшедшего – разбитое окно.

– И это все, с чем вы ко мне явились?

– Не совсем. Мы похитили сынишку Баттальи. Так что не все плохо.

Министр юстиции уставился на Донатти:

– Ну и что из этого?

– А то, что мы держим Батталью на привязи. Он и его жена не могут просто исчезнуть, пока парень у нас в руках. Они должны попытаться пойти на переговоры.

– Я не хочу никаких переговоров с ними, Карло. Не о чем договариваться. Я хочу, чтобы их убили. Разве я недостаточно ясно дал это понять?

– Вполне ясно. Но сначала они должны начать переговоры. А уж потом их убьют. – Что-то в этих словах заставило дона усмехнуться. – Ты же глава всего вашего распроклятого министерства юстиции, Генри. Вроде бы должен знать, как делаются юридические дела на основных уровнях.

Дарнинг вдохнул в себя малоприятный запах, который ничего общего не имел с обычным запахом изысканного одеколона Донатти.

– Сколько лет мальчишке? – спросил он.

– Лет девять или десять.

– Кто его держит?

– Те двое, кто захватил его в Позитано.

Дарнинг побелел.

– Но ведь он вполне может их опознать. Для этого он достаточно взрослый.

– С этим не будет проблем.

Дарнинг ощутил новый приступ отвращения и злости, подымающийся у него в душе. Выходит, он теперь становится убийцей детей?

– Но как же мы найдем родителей? – спросил он.

– А мы и не станем их искать. Они найдут нас.

Взгляд у Дарнинга сделался жестким и в то же время странно неуверенным. Он был человеком знающим, разносторонним и привычным к трудным ситуациям, но здесь оказался на неведомой территории.

– Растолкуй мне все это, – попросил он.

– В настоящее время Батталья и Гарецки уже знают, что я в этом замешан, – сказал Донатти. – А женщины рассказали им о твоей заинтересованности. Так что позвонить могут любому из нас. – Он помолчал и добавил: – Или послать пулю в лоб.

– Ты пытаешься запугать меня, Карло?

– Дьявольски точно сказано! Почему один я должен пугаться? Ведь это ты втянул меня в историю. – Донатти улыбнулся, но веселья в его улыбке не было нисколько. – Мы заполучили себе на шею парочку крутых и к тому же сильно рассерженных парней. Я знал их обоих с детства. Если ты хочешь с ними разделаться, то надо справиться с первой попытки. На вторую у тебя скорее всего не останется шансов.

– Ты меня и в самом деле запугал.

Дон расхохотался, и на этот раз ему было действительно весело.

– Небольшая порция страха способствует выделению адреналина. Но ведь хорошо, что мы заполучили мальчишку. Если бы не это, у нас была бы основательная причина потеть от страха. Но теперь Витторио ничего не может поделать. Ему остается только звонить кому-нибудь из нас и умолять.

Дарнинг ощутил легкое стеснение в груди.

– А как насчет другой моей просьбы? – спросил он. – Что-нибудь уже сделано?

– Ты имеешь в виду Джона Хинки и жену Бикмана?

– Да.

– Все будет улажено нынче ночью.

– Обоих сразу?

– Это самый лучший способ. Ничего не делать по частям, тогда тебе не грозит, что один из них начнет соваться всюду с вопросами о другом.

– Я тебе признателен, Карло.

– Чепуха! – отмахнулся дон. – Два таких любящих друга, как мы с тобой… всегда готовы помочь: ты – мне, а я – тебе.

Чуть позже десяти часов в этот вечер Джон Хинки покинул свою юридическую контору в Вашингтоне и поехал домой. Устал он как собака, но был весел. Вкалывал шестнадцать часов подряд, но зато получил важные дополнения к делу Бикмана и мог начинать атаку.

Это будет самое крупное его дело. У него бывало такое ощущение и в других случаях, с большинством из которых он отлично справлялся. Но дело такого рода попало к нему впервые. Совсем другой масштаб. Оно поднимет его на качественно иной уровень. Этот тип поможет ему забраться на вершину.

Хинки всю дорогу напевал что-то без слов, пальцы его отбивали ритм на рулевом колесе.

И кто бы мог ожидать чего-то особенного в тот день, когда Бонни прибежала к нему в полуистерическом состоянии из-за того, что Джим уехал на задание и не звонил ей, видите ли, целых два дня? Если бы они не были старыми друзьями, он выставил бы ее из офиса через пять минут. А потом Бюро начало городить вокруг этого Бог знает что, нести чушь насчет особой секретности, и дело дурно запахло. Так что когда нашли три трупа, Хинки уже не слишком удивился и начал копать. Что и привело его к жене другого якобы пропавшего агента, на этот раз из отделения в Филадельфии.