Безбашенная (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

— Хотелось бы чего-нибудь посущественней… — подмигивает он. — Терпеть не могу химию!

Ухмыльнувшись, я под столом веду пальцами по его бедру и сжимаю повыше.

Глаза Немца округляются и ручка вываливается из пальцев.

— «Бойся желаний своих…», — шепчу ему я, убирая руку.

— Если бы это сказал кто-нибудь другой, я бы посчитал это банальностью, — разворачивается он.

Погладив его по щеке костяшками пальцев, я молча улыбаюсь.

Котенок…

— Ты прикоснулась так, словно у меня появился шанс, — зависает он.

— Мне нужна твоя помощь.

Заторможено кивает.

Вытащив из рюкзака пару тетрадей, я кладу их перед ним.

— Занеси, пожалуйста, Стефу мою работу, я не смогу присутствовать сегодня лично.

— К начальнику своему едешь? — хмурится он недовольно.

— Нет. В этот раз к другому дяденьке.

— Туманова…

— "Без шансов… без вариантов!" — пою ему я задиристо, отворачиваясь к лектору.

Глава 24 — Индуцированный психоз (ч2)

Суббота… Лиля заболела, и я сегодня на ресепшене вместо неё. И ни черта не успеваю. Все уже ушли. В офисе только я и Олег. И мой рабочий день, вообще-то, закончился два часа назад. И меня ждет дома мой Чеширский кот. У нас планы…

А Аронов вдохновенно дрочит меня с самого утра и, по всей видимости, отпускать не планирует.

— Евгения Владимировна! — с ноткой издевки. — Я дождусь сегодня сводных таблиц по рабочим часам?

Ну откуда я знаю — что это и где это?!

— Разве это не Татьянина работа?

Её, кстати, тоже с утра нет.

— В отсутствие Татьяны — Лилина. В отсутствие Лили — того, кто ее замещает.

— Круто… Ищу.

С периодичностью в час я начинаю искать среди Лилиных бумажек что-нибудь похожее. Потому что трубку она не берет. А потом меня кто-нибудь или что-нибудь отвлекает, и я не нахожу. И вот берусь снова…

Но отыскиваю книгу отзывов и предложений. Вау! Она у нас есть?!

— Женя, почему Крис недоступна? — давяще смотрит на меня исподлобья.

— Я не знаю.

— А кто по-твоему это должен знать? — претензионно.

— Бог! Не знаете, Олег Андреевич, почему Крис недоступна?

— Направь свое остроумие на поиск таблиц, — сжимая челюсти. — Мне в понедельник людям зарплату выдавать, а я до сих пор не понимаю сколько кому. Это возмутительно.

Возмутительно… — закатывая я глаза.

— И сделай мне кофе.

Это тоже моя работа в отсутствие остальных промежуточных звеньев? Не до*ера ли у меня обязанностей перед барином?

Выплескивая негатив шлепаю по кнопке «пуск» на кофеварке.

Щелчок, и все опять гаснет.

— Б*ять. Почему, Женя, как только кофеварки касаешься ты, летит проводка!?

— Такой вот я хреновый кофевар! Наймите специалиста.

— Выключи ее.

— Будьте любезны… пожалуйста… не могли бы Вы… — пренебрежительно намекаю я на то, что он слегка меня задолбал своими претензиями. — Где же Ваша хваленная галантность, Олег Андреевич?

— Видимо там, же где и мои таблицы. Выключи, я сказал.

Светит телефоном на щиток, открывает. Несколько щелчков и свет опять загорается.

— Еще разок кофе сделать? — натянуто улыбаюсь я.

— Спасибо, пока потерплю.

— Потерпите, — благодушно соглашаюсь я.

Вам полезно.

— Таблицы…

— Мой рабочий день закончен.

— А мой — нет.

Открываю книгу отзывов. Абсолютно пустая!

Хм…

Беру ручку, задумчиво глядя в потолок.

«Хочу пожаловаться на несносных характер Олега Андреевича Аронова. Я искренне возмущена его отношением к персоналу, особенно к ассистенту Кристины Сергеевны. Он полагает, что в России до сих пор крепостное право, а он — барин. Прошу прощения — Барин (с большой буквы, да). Это возмутительно! Скажу больше, с точки зрения упомянутого выше ассистента — это пи**ец, господа! Челядь негодует! Прошу срочно принять меры.

P.S.: Кристина Сергеевна — прекрасна. Прошу выдать ей премию на туфельки.»

Несу книгу в Татьянин «предбанник». Там за ее спиной висит стенд со всякими пожарными и прочими инструкциями, и есть пустое место для книги жалоб. Пусть займет свое место.

Пристраиваю за петельку на торчащий гвоздик, задеваю край папки, торчащий из стола, она летит на пол. Из нее высыпаются бумаги. Присаживаюсь, складываю обратно.

Ооо… не эти ли таблицы я ищу с самого утра у Лили?

Поднимаю, вчитываясь внимательнее. Написано от руки, но кажется, это оно.

И скажите мне Олег Андреевич, что Вы не догадывались где они могут быть!

Заношу Олегу.

— Миссия выполнена. Я ушла.

— Нет, перепечай мне их и скинь на почту, — протягивает мне флешку. — А этот файл распечатай в десяти экземплярах и проставь у Крис факсимиле Потом иди. Пожалуйста… — добавляет он выразительно. — Будьте любезны… не могли бы ВЫ.

Стреляю глазами на его принтер.

— Тоже сломался от твоего несносного характера?

— Он в порядке.

— Если в порядке, Вы справитесь с этой задачей самостоятельно. А мой рабочий день закончен.

— Я оплачу тебе сверхурочные.

— Оплатите себе. У меня планы на вечер. А от меня Вы, Олег Андреевич, хотели выходной, если мне не изменяет память. До воскресенья.

— В восемь планёрка.

Ой, а то я забыла!

Ожников живет на девятом, и лифт в его подъезде — это редкая роскошь и обычно не работает. Преодолев последний этаж, я тяжело дыша звоню в дверь. За ней тихо, тяну за ручку. Открыто…

Разуваюсь, в комнате и кухне — никого, в ванной — шум воды. Понятно. Пару раз стукнув в дверь и обозначив, что явилась, я иду в кухню, поставить чай.

Пошарившись по практически пустым полкам — Ожников приезжает домой только ночевать — я обнаруживаю растворимый кофе и сухие сливки, купленные, наверняка, специально для меня, так как сам он пьет черный, и пачка сливок закрыта. В его кухне не подразумевается даже холодильник. Не хочет готовить. Пельмени, «доширак», йогурт, покупные плюшки…

А ну да, — еще загулы по забегаловкам и ресторанчикам, сдобренные пивком, винцом, коньячком, водочкой…

При его-то желудке!

Но лупить его некому. Мама у него совсем старенькая. Родила моего Кота, когда ей было уже за сорок. Отца он практически не помнит.

Не хочу поить его кофе. При его диагнозе оно под категорическим запетом. Поэтому я ищу дальше. Прошлый раз я покупала ему чай. Пачка так и закрыта. Дергаю упаковку, немного рассыпая на стол. Черные закрученные листики… Зависаю.

В голове крутится наша сегодняшняя поездка, и от вида рассыпанного чая меня тут же ошпаривает инсайтом.

Да!

Мне нужно нечто смещающее в помощь. Одна я не справлюсь.

Вспомнив обозревательную и подробную лекцию Олега про наркотики, после моего отжига под кислотой в клубе, я перебираю различные варианты, припоминая эффекты.

Мне нужна легкая паранойя и потеря чувства реальности, а значит мне нужна травка или ее производные.

И я знаю, где это взять.

Уверена, что Ожников добровольно никогда мне не отдаст ничего подобного, поэтому пока он не вышел еще из душа, быстренько иду в комнату и выдвинула из мебельной горки шкафчик, где он хранится кальян, перебираю пакетики. Прихватываю три наиболее похожих на то, что мне нужно и сую в задний карман джинсов, и, на всякий прихватываю еще парочку, внутренне возмущаясь обилию наркоты в его доме.

Надо будет нагнуть его после!

А может и не надо. В цивилизованных странах травку пописывают для лечения онкологических болей. И я знаю, что ему помогает.

И как только я задвигаю обратно шкафчик, дверь душевой хлопает. Встряхнувшись, я как ни в чем не бывало, с улыбочкой вплываю на кухню.

— Ну и где мой чай? — не оборачиваясь, но явно улыбаясь, предъявляет мне Саня, разглядывая наведенное мной на столе безобразие.

— Привет, Чеширчик! — обнимаю я его сзади, проходясь руками вдоль полотенца на бедрах и, вдыхая запах воды, его тела и какого-то приятного парфюма тихо мурлыкаю ему в шею.