Безбашенная (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

— Игнорируй форму… доверяй сути…

И через минуту он неожиданно делает уверенный шаг вперед, с тихим вскриком!

Дергая за куртку, я усаживаю его на порожек, обнимая сзади. Он истерично смеется, его трясет. Кладу руку на лоб. Мокрый…

И после такого стресса его сейчас качает на серотониновых волнах. Он в экстазе, да. Я вижу, как его губы неуверенно пытаются растянуться в улыбке. Усиливая ощущения, я разминаю его шею, снимаю повязку.

— Ты молодец!

Молча кивает, глубоко вдыхая и задерживая в легких воздух. Расстегнув браслеты, я беру его за руку и увожу к нашей импровизированной кровати. Надавив на плечи, вынуждаю сесть. Он как гуттаперчевая кукла, всё еще не здесь. Пусть будет там. И переварит свой опыт выхода за пределы страха. Укладываю и ложусь рядом, обнимая его крепче.

Через несколько минут, я ощущаю, как он приходит в себя. И переживания сменяются анализом.

Встаю, открывая термос.

— Чайку? — протягиваю ему кружку.

— Мне б спирту… — сипло выдыхает он, — или косячок…

— Не-е-ет, — ухмыляюсь я, всовывая ему в руки горячую жидкость, — не порть себе удовольствие сейчас. Сосредоточься на ощущении… запомни его. И еще то ощущение запомни, с которым ты делал этот шаг. Они оба пригодятся тебе потом. Одно зафиксированное ощущение в тысячи раз информативнее, чем сотня книг!

— Ты знаешь… у меня такой дури сильной точно не было. Ты уверена, что у меня ее стащила? — делая глоток чая. — Меня чет до сих пор не отпускает.

Обнимая, заваливаю его на спальник, мы разглядываем ясное звездное небо.

— Криска меня сдала, да?

— Сколько ты будешь еще с нами?

— Без лечения лет пять, может меньше.

— Операция?

— Неоперабельная форма.

— Химия?

— И потом гнить еще года три?… Не-е-е. На*уй химию.

— Ну, тоже правильно… — соглашаюсь я. — Как ты хочешь умереть?

— Хм… А как умирают коты?

— Когда чувствуют, что пора, уходят подальше и там в одиночестве… Коты живут в двух измерениях, они точно знают, когда пора… и что их там ждет…

— Ну, тогда я теперь тоже кот по праву. И умру, как кот… как только почувствую что пора — уйду…

— Куда?

— Куда… Не знаю, надо подумать… в тайгу, возможно, или на остров какой-нибудь! Совмещу приятное с полезным… всегда мечтал поробинзонить… У меня вообще-то спец подготовка по выживанию в условиях дикой природы.

— Круто… ты бы хотел, чтобы я проводила тебя, когда ты умрешь? Так как сегодня?

— Да! Но я не хочу, чтобы ты умирала.

— Мне и не надо… я могу и так… во сне…

— А если ты умрешь первой?

— Тогда встречу тебя там.

— Когда ты говоришь со мной о смерти, я чувствую её как захватывающее путешествие… когда говорю с другими, чувствую страх тоску и безысходность!

— Тогда говори о ней только со мной.

— О, смотри, звезда упала, — тыкает он мне пальцем вверх, — жалко желание не успел загадать!

— А что бы ты загадал?

— Говорят, для себя нельзя загадывать… Я бы вам с Олегом загадал чего-нибудь…

— Чего?

— Чего-чего… — расслабленно хихикает он, — строгий ошейник бы я ему для тебя загадал, влитой!

И я прыская смехом, угораю, что сказал он очень двузначную вещь, и одно из ее значений, явно не имеемое им в виду, в принципе, мне интересно.

— Рассказывай, чего вы там с Ароновым намудрили? Мне можно.

— Разбежались мы…

— Ну, это мы уже проходили, — отмахивается он, — психанул мужик, с кем не бывает? Тебя ж терпеть-то невозможно. Вернется, никуда не денется. Я вообще вас отдельно не представляю. С кем ему после тебя-то? Да, и твои выходки кто терпеть будет? Чего вы дергаетесь? Не любишь его?

— Всё сложно у нас.

— Ясно. Это все мелочи. Не делай ему и себе мозг. Я еще планирую успеть на вашей свадьбе погулять.

— Не-е-ет! — смеюсь я. — Это не наш феншуй!

— Не зарекайся. Аронов мужик целеустремленный…

— Несомненно! Но тут мне повезло — нет у него такой цели.

— Это пока… — задумчиво тянет Саня, и, укладываясь поудобнее, притягивает меня на грудь. — Жень…

— М?

— Да ладно, проехали…

Подтягиваясь повыше, я заглядываю ему в глаза. Зависаем.

— Иногда завидую Олегу, — признается он. — Хочу почувствовать… тебя так, как он. Почувствовать его кайф… хотя бы раз! У меня такого никогда не было и уже, наверное, не будет… А мне хочется этого его… не знаю, как сказать… Но когда он смотрит на тебя, я понимаю, что у него есть смысл. А когда ты на него смотришь… На меня никогда так женщина не смотрела!

Закрыв глаза, я восстанавливаю в себе то ощущение, как я чувствую себя рядом с Олегом, и, игнорируя Санин ментал, распахиваю глаза, представляя, что я со своим мужчиной.

— Так? — шепчу я, разглядывая его, но "видя" Олега.

— Так… — теряя голос.

Прижавшись к его губам, я сминаю их своими. И плавясь от своей игры в поцелуй с Олегом, медленно проникаю мягким языком между его расслабленных губ, прикусывая и втягивая в себя верхнюю. Потом веду по нижней, тоже самое проделывая с ней. И со стоном углубляю поцелуй, обхватывая его за шею, мы касаемся языками. Его губы вздрагивают в ответ, и прижимая меня ладонью за затылок, он врезается в меня, перехватывая инициативу и захлопывая глаза. Через несколько секунд агрессивной страсти, я оказываюсь рывком распята под ним, он дергает замок моей куртки вниз, оставляя мои губы и требовательно впиваясь в шею.

Тормозя его, я крепко обнимаю, не позволяя двигаться дальше. Послушно замирает тяжело дыша мне в шею. Отстраняется заглядывая в глаза.

— Никогда больше не целуй меня, — переворачивает нас обратно и присаживается. — Ну его на*уй… Давай, лучше чаю и про смерть… и еще сигарету! — растрепывает шевелюру на голове двумя руками. — Не хочу, сука, в Вецкого превращаться!

Вдох поглубже и глаза уже вполне вменяемые:

— Так что там с умиранием?

— «Умирая, мы просыпаемся от того, что считали собой», если повезет…

— А если нет?

— А если нет, рождаемся заново!

— А вот с этого места поподробнее…

Глава 25 — Развод

Ожников закрывая глаза заваливается на меня и Крис, на диване в кабинете Олега. Планерка… Воскресенье… восемь утра…

— И что не спится человеку… — по традиции вздыхает Ожников. — Всё же в пятницу обсудили.

Олег заходит с кружкой кофе.

— А где остальные? — оглядывается Крис.

— Сегодня планерка у нас закрытая. Только самый узкий круг.

— Как интересно… Что будем обсуждать?

— Долгосрочные планы развития организации. Наши интересы начинают расходиться.

Ожников просыпаясь поднимается.

— Ты, Аронов, когда говоришь так, у меня ощущение, что родители разводятся и меня отдадут в детдом. Я туда не хочу! В смысле — расходятся планы?! Нормально же работаем!

— Спокойно. Планы долгосрочные, я же сказал. Думаю, лет через пять вас оставить.

— Пять?… Тогда пофиг… — заваливается Ожников обратно.

Олег ловит мой взгляд.

Да, я в курсе, — моргаю ему положительно.

— Ты хочешь уйти в другой бизнес, Олег? — хмурится Крис.

— Я хочу подарить тебе, Крис, свою долю этого бизнеса, чтобы утешить! — улыбается он. — Естественно, до этого момента я плавно выну все свои активы отсюда так, чтобы сам бизнес никак не пострадал. А тебе за это время нужно будет освоить все сферы деятельности, которыми занимаюсь я, перенять связи и подготовить себе компаньона, так как тебе одной этого осьминога не вытянуть.

— Ну, допустим, у меня есть такой человек…

— Нет. Женя уедет со мной. Сразу же, как закончит учёбу.

— Куда?..

— Мы поедем года на два в кругосветное путешествие. Определимся с местом, где ей понравится больше всего и купим там дом. Дальше — будет видно.

— Круто! Нарожайте побольше малышни… — ухмыляется Ожников. — А я тебе, Женька, говорил…

— От детей мы воздержимся, — недобро улыбается ему одними губами Олег.

А я сонно и молча обтекаю от этих перспектив. Мы вообще как бы в «разводе», нет?