Изумрудное лето - Ольга Крючкова

– Опять дождь моросит… Сколько ж можно?.. Небесная канцелярия решила извести нас дурной погодой. Ни в коляске прогуляться, ни по саду пройтись. Кстати, есть ли вести от моего супруга?

Горничная, стоявшая всё это время подле барыни, держа небольшой поднос с почтой, опустила очи в долу и виновато ответила:

– Есть пара писем, Ксения Иосифовна… Но от Всеволода Вениаминовича по-прежнему ничего…

– Хм… Раньше Сева себе такого не позволял. Хоть и носился по Европам, но весточки присылать не забывал, – с укором произнесла дочь банкира. – Ладно, давай, что там…

Ксения Иосифовна протянула руку, горничная подала ей уже распечатанное письмо. Хозяйка извлекла его из конверта и бегло просмотрела.

– А это от сестрицы моей! Опять все сплетни собрала, как петербуржские, так и заграничные. Потом прочту… Что ещё?

– Вот, сударыня, сегодня рано утром доставили-с с нарочным, – горничная подала следующий конверт.

– С нарочным?.. – удивилась госпожа Подбельская-Гинсбург. – Что ж прочту… Можешь идти…

Ксения Иосифовна извлекла письмо из конверта, развернула его и погрузилась в чтение.

На дорогой бумаге каллиграфическим почерком было написано следующее:

«Многоуважаемая, Ксения Иосифовна.

Ваш дражайший супруг, Всеволод Вениаминович, ныне пребывает в имении Селиваново, что недалеко от Калуги. Как вам известно, он отправился туда, дабы получить наследство своего двоюродного дядюшки, Льва Дмитриевича Селиванова, недавно почившего в Бозе. Однако, вынужден сообщить вам, что Всеволод Вениаминович прибыл в имение с некой дамой, по моим сведениям Любовь Васильевной Расторгуевой, весьма легкомысленной особой. Сия особа, кстати, выдаёт себя за законную супругу господина Подбельского, сиречь Вас. Правда, предпочитает называться своим настоящим именем.

Как человек законопослушный, считающий узы брака священными, с прискорбием пишу сии строки. Надеюсь на Ваше благоразумие…

Доброжелатель».

Дочитав письмо, Ксения Иосифовна почувствовала, что перед глазами предметы теряют свои очертания.

– Мерзавец… Подлец… – прошептала она, обильно орошая послание слезами. – Я принесла ему в приданое золотой прииск… фабрику и сто тысяч золотом… А он… – причитала обманутая женщина. Неожиданно она поднялась со стула, отёрла слёзы кружевным платочком и совершенно спокойно позвонила в колокольчик, стоявший на кофейном столике, решив проявить вышеназванное БЛАГОРАЗУМИЕ.

В покоях снова появилась горничная.

– Что желаете, Ксения Иосифовна?

– Я намерена отправиться в Калугу. Ты поедешь со мной. Приготовь всё необходимое. Также прикажи двум лакеям, которые покрепче сопровождать меня.

– Слушаюсь, барыня. Покрепче и помоложе из лакеев будут Трофим да Кондрат.

Хозяйка на некоторое время задумалась, пытаясь припомнить из своего многочисленного штата прислуги вышеназванных молодцов.

– М-да… Эти пожалуй подойдут. Завтра на рассвете отправляемся. Успеешь?

– Расстараюсь, барыня, дабы угодить вам, – ответила вышколенная горничная.

Хозяйка смерила её снисходительным взглядом.

– Ты, Наташа, умная девушка. И потому по возвращении домой будешь держать рот на замке…

Горничная перекрестилась.

– Вот вам крест, барыня.

– Ступай…

В Селиваново всё шло своим чередом. Дожди, слава богу, прекратились и обитатели усадьбы (в прежние времена наверняка бы бросившиеся тотчас же на поиски сокровищ) отправились на пикник.

Мужчины соорудили самодельный шатёр на берегу одного из прудов. Женщины расстелили под ним скатерть прямо на траве, разложили различную снедь. Нашлось на импровизированном столе и место для плетёной бутылки «Кьянти».

Сыновья Трушиной поначалу изъявили желание также принять участие в пикнике, но затем, получив из корзинки Эсмеральды по увесистому бутерброду с ветчиной, отправились на конюшню, дабы проведать своего любимца, жеребёнка Мотылька.

Госпожа Подбельская наслаждалась всеми прелестями жизни. Предоставив Елизавете и Эсмеральде хлопотать подле «стола», она уединилась с супругом в одну из живописных беседок. До компании время от времени долетал её смех…

Эльза прохаживалась по берегу, мужчины в стороне что-то активно обсуждали. Девушке не хотелось вникать в их беседы, а тем более общаться с Василием. Наконец, она ощутила чувство голода и направилась к «столу».

– Всё готово! – торжественно объявила Эсмеральда. – Hommes[28]! Прошу к столу!

К мужчинам, как не обратись: хоть на французском, хоть на английском, хоть на русском, никогда не откажутся откушать и отведать итальянского вина.

Все расселись вокруг «стола» на специально припасённых по этому поводу шерстяных одеялах. Из беседки появилась чета Подбельских. Эльза заметила, что губы Любовь Васильевны несколько припухли…

Всеволод решил взять бразды правления в свои руки. Он откупорил бутылку вина и галантно наполнил бокалы дам.

– Mon cher[29]! Как я рад, что снова выглянуло солнышко, и мы покинули стены опостылевшего дома. Согласитесь, прибыв сюда почти два месяца назад, мы с остервенением бросились искать наследство. О, да! Сокровища! Первые дни они даже снились мне по ночам!

– А теперь? – поинтересовалась Эльза, пригубив вина.

– Хм… Теперь же мне кажется, что Лев Дмитриевич потешается над нами на небесах. Согласитесь, мы тщательно обследовали всю усадьбу, и даже её содержимое… И что же?

– Мне тоже так кажется… – поддержала Подбельского госпожа Трушина. – Это какой-то розыгрыш…

– А я верю в сокровища, – высказался Станислав. – И непременно найду их.

– Не забудьте выдать нам по пять тысяч рублей, сударь! – уколола его Эльза.

Дамы дружно засмеялись. Казалось, не было места ни зависти, ни ненависти, ни соперничества. Они, словно остались в прошлом.

– Надо провести спиритический сеанс, – предложила Эсмеральда. – И спросить дух моего брата: существуют ли в действительности сокровища?

– И вы ни разу не задавали духу это вопрос? – удивился Василий.

– Нет… Я задавала другие вопросы… Один при вас, помните, по поводу этого проходимца, назвавшегося Генрихом.

– Вольдемара! – напомнил Всеволод.

– Да-да… А ещё раньше, когда я только приехала в Селиваново, я спросила у духа Лёвушки… – Эсмеральда замокла.

– Что? Что вы спросили? – посыпались вопросы с разных сторон.

– Я спросила: неужели он хотел перессорить нас? А дух ответил: пошутить… Понимаете, он хотел пошутить!

Женщины многозначительно переглянулись. Мужчины осушили бокалы…

– М-да… Это что же значит, господа? – не выдержал Анатоль, который считался в компании близким другом госпожи Трушиной и все относились к нему, как к равному, а отнюдь, не как к гувернёру.