Усто Мумин: превращения - Элеонора Федоровна Шафранская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
24 марта 1950 г.»
Состояние здоровья Усто Мумина, подорванное лагерем и укусом клеща, неостановимо ухудшается. Вот письменные свидетельства 1950 года:
«[Справка][447]
Тов. Николаев (Усто Мумин) А. В. болен тяжелым органическим заболеванием центральной нервной системы (энцефалит, бытовой склероз?) и по состоянию своего здоровья крайне нуждается в стационарном лечении (правит. стационаре, стационаре для ученых).
31 марта 1950 г. Доктор Федулов (подпись)
<…>
[Справка][448]
Печать
Поликлиника № 7
Куйбышевского райздравотдела
8 апреля 1950 г.
№ 1044
г. Ташкент
Врачебно-контрольная комиссия при 7-ой поликлинике
Гр. Николаев А. В., 53 лет, страдает Паркинсонизмом.
По состоянию здоровья крайне нуждается в лечении в Институте физических методов лечения (стационар).
7 апреля 1950 г. ВКК. Врач (подпись)
Заключение выдано только для Союза художников УзССР. Б-му необходимо проделать лабораторные, рентгеновские обследования.
Зам. гл. врача п-ки 7 (подпись)».
Личная карточка члена Союза Советских Художников.
Дата заполнения: 25 января 1951 г.
Центральный Государственный Архив Республики Узбекистан
Членский билет А. В. Николаева, Художественный фонд СССР
Каракалпакский государственный музей искусств им. И. В. Савицкого, Нукус
И опять воспоминание Виктора Уфимцева — теперь о финале жизни своих коллег:
«Странно, что именно они — Волков, Курзин и Усто Мумин умерли в один и тот же год. Они умерли в 1957 году. Сейчас они живут в своих работах. Они живут в моей памяти. <…> Третьего мая хоронили Михаила Ивановича Курзина. Рак неизлечим. В непомерно просторном гробу, мне показалось, было пусто. Маленькая высохшая голова. Чем-то накрыто его худое тело. Вернее, то, что было когда-то телом.
Весна. Сирень, ирисы, бульдонежи, тюльпаны… много цветов. Ими в конце концов заполняют гроб. На закрытые глаза Михаила положены медяки, рот чуть открыт, седая щетина бороды и усов. Нет! Все это никак не соответствует тому решительному, смелому Михайло Курзину, которого я помню с 1921 года, с которым я встречался много раз в разное время жизни. Приглядывался к нему, как к большому художнику. Восхищался его блестящими живописными решениями, всегда неожиданными и новыми. Его юмором, его забавными затеями. Обычно искусство большого художника тесно связано с его жизнью, с его характером. Неспокойный характер был у Курзина и беспокойная жизнь. И искусство его было неровным. Но об этом будет когда-нибудь написано другими. Был тогда на берегу Боз-Су и Усто Мумин. Его любили все. Его любили не только как художника, любили как отзывчивого, умного, знающего и совершенно по-особому веселого человека. Мы поражались его необыкновенной памяти. Он помнил все: имена, даты, события, легенды… Он был всегда в кипении жизни. Он обегал за день десятки разных мест, встречался со многими, многими людьми. Он забегал к нам, жуя на ходу бублик, рассказывал что-нибудь и исчезал неведомо куда. Когда он работал?! Редакторы, писатели, режиссеры, артисты, художники и композиторы хорошо знали этого многогранного человека. Диапазон его был широк — от тончайших миниатюр до театральных сцен. И во всем — большой вкус, выдумка, знание и умение. Иногда шепнет на ухо: „А ведь рисовать-то я не умею, заставь нарисовать меня коленную чашечку, а какие там в ней косточки — и не знаю“. И тут же рисовал удивительную по движению фигуру в каком-нибудь уйгурском или хорезмском танце. До сих пор встречаю многих людей, которые с особенной теплотой вспоминают этого редкого человека.
Его любил и простой народ. Со всеми у него общий язык. Он свободно говорил в кишлаках. Где он находил темы для разговора и чем покорял собеседников?!
В пять часов 28 июня 1957 года выносят гроб с тем, что осталось от Усто Мумина. Провожающих мало. Какие-то соседки-старухи, художников человек около десяти. Ну и мы с Галей. Очень скромно хоронят заслуженного деятеля искусств УзССР. Объявление в газете появилось только на другой день»[449].
Усто Мумин и Виктор Уфимцев. Ташкент, 1948
Галеев-Галерея, Москва
В газете «Правда Востока» за 29 июня 1957 года в № 153(10 213) на 4-й странице в правом углу внизу мелким шрифтом, без портрета, без упоминания о творчестве художника, сухим канцелярским слогом напечатано следующее:
«Правление Союза художников Узбекистана, партийная и профсоюзная организации Узбекского отделения Художественного фонда СССР с глубоким прискорбием извещают о смерти засл. деятеля искусств УзССР Александра Васильевича Николаева и выражают соболезнование семье покойного».
А рядом — объявления о разводах: была в те времена такая юридическая норма — извещать общественность о разводе.
Через месяц после ухода из жизни Александра Васильевича Николаева появляется следующий документ:
«Cекретно
Член-докладчик т. Атакузиев
ОПРЕДЕЛЕНИЕ № 208-н
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда УзССР в закрытом заседании от 22 июля 1957 года в составе:
Председательствующего т. Кузнецова
Членов коллегии т. т. Жукова и Атакузиева
с участием пом. прокурора УзССР т. Рыжкина
Рассмотрев протест Зам. прокурора УзССР на постановление Особого Совещания при Народном Комиссаре Внутренних дел СССР от 09.02.40 г., на основании которого:
1. КОНОБЕЕВ Евгений Александрович, 1891 года рождения, уроженец гор. Астрахани, русский, исключен из ВКП(б) в 1937 году, семейный, до ареста работал экономистом в Горплане Ташгорсовета, с высшим образованием, — заключен в ИТР сроком на 5 лет;
2. НИКОЛАЕВ Александр Васильевич, 1897 года рождения, уроженец гор. Воронежа, русский, гр., б/п, до ареста работал в гор. Москве по оформлению павильона Узбекской ССР на Сельскохоз. выставке;
3. ГУЛЯЕВ Вадим Николаевич, 1890 года рождения, уроженец гор. Барнаула, русский, гр., б/п, до ареста работал художником в редакции газеты „Кизил Узбекистан“, — заключены в ИТЛ сроком на 3 года каждый.
Заслушав доклад члена коллегии тов. Атакузиева и заключение пом. прокурора УзССР тов. Рыжкина, поддержавшего протест,
УСТАНОВИЛА:
Конобеев обвинен в том, что находился в тесной связи с врагами народа Ф. Ходжаевым, Зеленским, Икрамовым. Создал в Союзе Советских художников Узбекистана террористическую группу и готовил террористические акты против руководителей ЦК ВКП(б).
Николаев и Гуляев обвинены в том, что являлись участниками контрреволюционной террористической организации, в которую были завербованы Конобеевым, и принимали участие в подготовке террористических актов над руководителями ЦК ВКП(б).
Протест принесен на предмет отмены Постановления Особого Совещания при НКВД СССР от 09.02.1940 года и прекращения делопроизводства за отсутствием состава преступления.
Проверив материалы дела, коллегия считает, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям:
Как усматривается из материалов дела, обвинение всех осужденных основано на сделанных признательных показаниях Конобеева, Николаева и Гуляева о якобы проводимой ими контрреволюционной террористической деятельности.
От своих признательных показаний Конобеев, Николаев и Гуляев затем в
