Фамильный оберег. Отражение звезды - Ирина Мельникова

Тот самый воин, что притащил князя на аркане, подал Айдыне руку, предлагая сойти с коня. Но она, даже не посмотрев в его сторону, отстранила протянутую ладонь и спешилась сама. Жесткий взгляд, заострившиеся скулы, плотно сжатые губы, а взгляд… То был совсем не женский взгляд… Твердый, решительный… Взгляд воина… Взгляд вождя, привыкшего, чтоб ему подчинялись беспрекословно! Такой Мирон видел ее впервые. И ему стало не по себе.

Бросив поводья одному из воинов, она сняла шлем, откинула со лба прядь волос. Упала на спину коса, обвитая кожаным ремешком. Быстрым шагом Айдына направилась к своей юрте. Адай бежал за ней по пятам. Следом двинулись с десяток крепких коренастых кыргызов, чьи шлемы венчали конские хвосты. Да и доспехи у них, и сбруи лошадей смотрелись богаче, чем у других воинов.

«Не иначе военный совет собрала!» – подумал Мирон, чувствуя, что злость накрывает его с головой. Сутки прошли, а он до сих пор не выяснил, почему тревога охватила улус. Что за беда стряслась?

Он посмотрел в низкое серое небо. Пробрасывало снежком, студеный ветер проникал под одежду. Дрожа от холода, Мирон вернулся в юрту. Ончас сидела возле очага, скрестив ноги, и что-то бубнила, прикрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону. Мирон, опасливо на нее посматривая, на цыпочках прокрался к своей постели. Но старуха вдруг окликнула его, впервые назвав по имени. В удивлении он оглянулся. Ончас протянула ему чашку с кашей. Мирон благодарно улыбнулся в ответ, но старуха как будто ничего не заметила. Вновь закрыла глаза и вставила в рот пустую трубку. Правда, раскачиваться и бубнить перестала. Теперь она сидела спокойно, выпрямив спину и сложив руки на коленях.

«Ну чистый истукан!» – подумал Мирон, доедая кашу. Все это время он не отрывал взгляда от старухи. А та вдруг открыла глаза, достала из кожаного кисета щепоть какой-то травы и бросила в огонь. Затем еще одну и еще… По юрте разнесся смолянистый запах с примесью каких-то ароматов, очень похожих на ладан…

«Колдует, что ли? Или молится?»

Мысли в голове текли вяло, хотелось спать. Совсем разморили его тепло и сытная каша. Князь уже взбил подушку, намереваясь лечь, как вдруг за стенами юрты послышался шорох, а следом – шепот:

– Мирон Федорыч, выйди наружу! Разговор есть!

Никишка! Объявился! Сон как водой смыло. Мирон вскочил на ноги. Ончас возле очага не было, но над огнем висел котел, в котором варилось мясо. Он быстро вышел из юрты. Никишка бросился навстречу. Глаза его возбужденно блестели.

– Ну, выкладывай, что узнал?

Мирон плотнее запахнул шубейку и опустился на пенек.

Никишка присел рядом на корточки, помрачнел.

– Подслушал я. Джунгар в кыргызские земли пришел! Войско огромное. Тыщи две всадников. Сказывают, кыргызов от мала до велика в полон берут. Северные улусы угнали еще по весне. Всех мужиков до единого забрали с детишками и бабами, со скарбом и животом. Никого не оставили! Теперь и сюда добрались!

– С какой стати? – поразился Мирон. – Зачем? Своих же данников?

– То мне неведомо, – вздохнул Никишка. – Земли кыргызские опустели. По лесам одни кыштымы остались. Да Эпчей-бег вовремя со своим улусом в горы ушел.

– Значит, Эпчей им не покорился? – обрадовался Мирон. – Знает, хитрец, что припомнит ему Равдан поражение под Краснокаменском. Одно не пойму, на кой ляд джунгарам кыргызы? Ведь теперь никто не помешает нам привести кыштымов под царскую руку. Только кыргызы были преградой. И ясак теперь возьмем без хлопот. Напрямую с кыштымских родов.

– Так, може, Равдану воины нужны? Богдыхан за горло берет, а своих не хватает… – подал голос Никишка.

– Воины воинами, но зачем следом всю ораву тащить? – покачал головой Мирон. – Воины повоюют, а те, кто в живых останется, домой вернутся. Тут другое. Кыргызы в степи испокон веков жили. С какой стати Равдану понадобилось весь народ с родных земель срывать? Да еще под зиму? И куда он их повел? Через Барабинские степи? Через Алтай? Так там половина скота от бескормицы сдохнет. А людей сколько от голода помрет? Нет, что-то здесь не так. Видно, не все ты услышал…

– Все я слышал, – насупился Никишка. – В бурьяне за юртой лежал, в войлоке дырку проковырял.

– И Адай тебя не учуял? – недоверчиво усмехнулся Мирон.

– Даже не гавкнул, – расплылся в самодовольной улыбке черкас. – Я его еще в остроге прикормил. Конечно, не ластится, как другие собачонки, но не трогает – и то ладно. – Он почесал за ухом и справился: – Сказывать, што ли, как Айдынка со своими чайзанами совет держала?

– Ну-ка, ну-ка! – оживился Мирон. – О чем они говорили!

Никишка запустил пятерню в затылок, закряхтел, отвел взгляд.

– Видно, и впрямь драка будет. Айдынка, вишь, с Тайнахом встречалась, и вроде Эпчей-бег со своим войском на подходе. Решили они объединиться и бой Равдановым нукерам дать. Лазутчики доносят, что его воинов в окрестностях Абасугского острога заметили. Но острог Равдан обошел. Через реку пока не переправился. Может, потому, что вода еще не спала? Встал табором. Вроде как облавную охоту затевают.

– Охоту? – поразился Мирон. – А с чего вдруг переполох? Может, поохотятся да назад двинут?

Он покачал головой, размышляя, затем снова посмотрел на Никишку и спросил:

– Обозы большие при нем?

– То-то и оно, что малый обоз. Налегке идут! Без арб и кибиток. А поклажу на верблюдах везут.

Мирон хмыкнул.

– Тайнах, говоришь, решил против Равдана выступить? С чего вдруг? Они союзниками были под Краснокаменском. Или сейчас Равдан даже союзников не щадит?

Никишка пожал плечами.

– О том Айдынка ничего не сказала. Оне больше кумекали, как против Равдановой силы выстоять… У контайши огненный бой супротив их луков. Слава Господи, хоть пушек нет…

– Так, с русскими они воевать не хотят, раз обошли острог стороной. Но и наши в драку не суются. С чего вдруг? – принялся ломать голову Мирон. – Или соглашение какое? Мы, мол, к вам не лезем, а за то дозвольте кыргызов без всяких препонов забрать…

До вечера они терялись в догадках, прикидывали так и этак, но ни к какому решению не пришли. Выходило, что Равдан устраивал охоту для отвода глаз, чтобы потом напасть неожиданно, броском. Но вряд ли ему удастся застать врасплох Айдыну, особенно если на ее сторону встанут такие бойцы, как Эпчей и Тайнах. Другое дело, сумеют ли они противостоять Равдану?

Незаметно подкралась ночь. Стало еще холоднее. Никишка развел костерок возле юрты. Ончас похрапывала на своей половине, а они молча курили и вглядывались в темноту. Где-то невдалеке глухо рокотали бубны. Отблески огня подсвечивали низкие тучи.

– Духов своих кличут, – пробормотал Никишка. – Видать, плохо дело!