Змея и Крылья Ночи - Карисса Бродбент

мог принести мне мой гнев — это мотивация. Мне нужно было сосредоточиться.

Я сглотнула и опустила подбородок.

— Я знаю.

Сила. Это слово напомнило мне обо всех вопросах, на которые у меня все еще не было ответов. Я потерла кончики пальцев, покалывая их от воспоминаний о моей запутанной, короткой вспышке магии.

— Произошло нечто странное, — сказала я. — Перед Испытанием. Я… сделала что-то непонятное.

Я рассказала ему, что произошло с моей магией — выборочно, конечно, опустив подробности моего спора с Райном. Мне не нужно было еще больше неодобрения Винсента, чем я уже получила.

Он слушал молча, с невозмутимым лицом. Когда я закончила, я искала признаки удивления, беспокойства, но не нашла.

— Это не имеет смысла, — сказала я. — Я никогда не могла сделать ничего подобного. Даже когда ты меня тренировал.

Он замолчал на несколько секунд, прежде чем ответить, как будто ему нужно было подумать, что сказать дальше.

— Мы всегда знали, что у тебя есть таланты.

Слабая усмешка промелькнула возле уголка его рта. Намек на гордость.

Мы? Может быть, да — может быть, я была немного скептична, но я никогда не думала, что могу сделать что-то подобное.

— Но раньше у меня никогда не получалось.

— Магия — непредсказуемая сила, и за последние несколько недель твоя жизнь кардинально изменилась.

Я уставилась на него, не веря своим ушам.

— Я не вампир. Я не одна из детей Ниаксии. Как я могла получить такую силу от ее искусства?

— Ты предложила свою кровь Ниаксии. Ты предложила ей свою жизнь. Такое предложение не остается непризнанным. И многие смогли овладеть силой, которую традиционная мудрость считала невозможной.

Я подумала о Мише, владеющем силой Атроксуса, о ее пламени.

— Возможно, какая-то часть тебя знает, что сейчас ты нуждаешься в этой силе больше, чем когда-либо. Так научись ею пользоваться. Используй ее. — Он наклонился ближе, его глаза были холодны от пылкости. — Ничто не имеет значения, кроме этого, Орайя. Ничто. Переступай через временные барьеры. Как только ты победишь, мир будет твоим. Это время для мечтаний. Но это? Это время для завоеваний.

Я СНОВА едва успела вернуться в Лунный дворец к рассвету. Когда я вернулась в наши апартаменты, солнце уже показалось над горизонтом. Я вошла как раз в тот момент, когда Мише возвращалась в свою комнату, а Райн снова стоял у окна, прислонившись к нему предплечьем, с раздвинутыми шторами.

Он взглянул мне через плечо и слегка ухмыльнулся.

— С возвращением.

— Ты не собираешься спрашивать, где я была?

— Я понял, что гораздо веселее удивлять тебя. Кроме того, я думаю, что знаю. Ты готова начать завтра?

Я подумала о том, как мы в последний раз разыграли этот момент и как неудачно все прошло. На мгновение я задумалась, не сошла ли я с ума.

Но нужно было выиграть испытание Третьей четверти луны.

— Сейчас самое время для завоеваний, — прошептал мне на ухо Винсент.

— Да, — сказала я. — Я буду готова.

Я начала уходить в свою комнату, но потом поддалась своему любопытству и повернула назад.

— Зачем ты это делаешь? — спросила я.

— Хм?

— Наверное, больно.

— Пока не очень.

— Но… почему? Зачем ты это делаешь?

Он молчал долгое время, затем улыбнулся мне.

— Отдохни немного, — сказал он. — Нам предстоит много работы.

Мне показалось совершенно несправедливым, что он узнал мой секрет, но отказался объяснить свои собственные глупые саморазрушительные привычки. Я решила, что воздержание от указания на это лицемерие — мой первый шаг к тому, чтобы стать достойным союзником.

— Тогда не обжигайся так сильно, чтобы завтра ты не был бесполезным, — сказала я, отворачиваясь. — Это не убедит меня в том, что это хорошая идея.

— Говоришь так, будто переживаешь за меня.

Я покачала головой, закатила глаза и вернулась в свою комнату.

Я не заметила, как Мише выглянула из-за угла своей двери, даже не потрудившись скрыть ни свое подслушивание, ни ухмылку.

Антракт

Маленькая девочка больше не была маленькой девочкой. Теперь она была юной девушкой. В шестнадцать лет она думала, что теперь понимает свое место в уникальном мире. Но что — то странное произошло в эти смутные годы между детством и взрослой жизнью. Изменились вещи, которых она желала. Изменились вещи, которые она замечала.

Вампиры — красивые существа.

Это почти всеобщая правда. Их плоть гладкая и мягкая, черты лица яркие и поразительные, голоса сладкие и мелодичные. Они часто бывают красивыми настолько, что оставляют след в душе — такой, который посещает тебя снова, когда ты лежишь ночью в постели и думаешь о форме этих губ. Юная девушка научилась не замечать этого. Ее неустанно учили воспринимать окружавших ее существ как смертоносных монстров. Только с возрастом она начала считать их опасными не потому, что они были чудовищными, а потому, что они таковыми не являлись.

Давайте проясним: она была умной девушкой. Она знала, как выжить.

Но все живые существа желают чего-то. Разве это слабость?

Однажды ночью девушка познакомилась с молодым парнем-вампиром. Она не часто общалась с членами двора своего отца. Но этот юноша тоже казался ей чужаком. Он был молод, всего на несколько лет старше ее. Он был самым потрясающим существом, которое она когда-либо видела, его лицо представляло собой безупречное сочетание жестких углов и нежных изгибов, окрашенных в теплые оттенки, которые намекали на то, кем он когда-то был.

Да, он был Обращен.

Он был одиноким молодым юношей. Она была одинокой юной девушкой. Разве не неизбежно, что между ними должно было что- то возникнуть?

Возможно, он сам не понимал, каким оружием является кожа, которую он носит.

Возможно, его влекло к ней, потому что она напоминала ему о том, кем он когда-то был.

Возможно, он даже думал, что любит ее.

Девушка никогда не задумывалась о любви. Ее не кормили сказками о сказочных принцессах, она не мечтала о поцелуе настоящей любви, который спасет ее от коварной жизни. Но воспоминания о губах этого мальчика все еще посещали ее по ночам. Если любовь — это желание кого-то, то, возможно, это он и есть.

Она была такой юной. Жесткой в некоторых отношениях. Мягко наивной в других. Она еще не понимала, что вампиры сияют, как сияют серебряные зубы ловушек. Их красота была манящей рукой, обещающей сладкие ласки.

Маленькой змейке было очень одиноко. Она скользнула прямо в эти прекрасные, изящные пальцы. Она даже не заметила когтей.

Глава

23

Я думала, что,