Змея и Крылья Ночи - Карисса Бродбент

и накрененным. Изменилась его походка, шаги стали более размашистыми. Изменилось выражение его лица: хищная неподвижность сменилась непринужденной легкостью. Все в его манере держаться стало немного грубее, немного менее утонченным.

И точно так же Райн стал человеком. Да, очень высоким человеком, человеком, с которым никто не захотел бы иметь дело, но человеком.

Он дернул подбородком в сторону задней части комнаты, взял меня за руку и повел к маленькой незанятой кабинке в углу. Затем он объявил, что собирается принести нам самое дерьмовое пиво, какое только есть в этом месте, и ушел, прежде чем я успела сказать что-нибудь еще.

Я с благоговением наблюдала за ним, когда он пробивался сквозь толпу. Все было безупречно, начиная с того, как он мягко касался плеч людей, чтобы убрать их с дороги, и заканчивая полукивком в знак приветствия, которым он поприветствовал хозяина, и громоздкой размашистой походкой обратно к столу с пивом в руке.

Он поставил передо мной большую стеклянную кружку со сколами, полную пенистой грязно-коричневой жидкости, затем взял свою и опустился на стул рядом со мной. Место, где мы сидели, представляло собой небольшой полукруг с шатающимся столиком в центре. Всё это занимало примерно три четверти пространства. Он прислонился к стене, раскинув руки и ноги, запрокинул голову назад и сделал несколько больших глотков своего напитка.

— Чертовски ужасно, — ласково сказал он, хлопнув кружкой по столу. — И это так превосходно.

— Впечатляет, — сказала я.

— Спасибо. У меня было много практики в употреблении ужасного алкоголя.

— Не это. — Я широким жестом обвела его сверху вниз… — Это.

Его бровь дернулась.

— А так же, я много тренировал свое тело. Не думал, что ты заметишь.

Я насмешливо хмыкнула, затем наклонилась ближе.

— Ты очень хороший актер, вот что я имею в виду. Ты выглядишь очень…

— По-человечески.

— Да.

Он пожал плечами и сделал еще один глоток.

— Логично.

Я прищурила глаза, глядя на него.

— Может быть, я была права, когда не доверяла тебе с самого начала. У тебя так много разных версий себя.

— Но все же это я. — Теперь настала его очередь одарить меня таким взглядом, который выделял меня на общем фоне… — Между тем, ты выглядишь так, будто кто-то засунул тебя в загон со стаей львов. Ты действительно держишь руку на клинке?

Я отдернула пальцы от рукояти у бедра и положила руки на стол.

— Нет.

— Ты в безопасности, Орайя. Расслабься.

Это могло прозвучать пренебрежительно, но его голос был неожиданно нежным.

Ты в безопасности. Я не могла вспомнить, когда эти слова были сказаны мне в последний раз. В конце концов, это никогда не было правдой. И, как ни странно, несмотря на то, что эти люди были гораздо менее опасны, чем хищники, которые окружали меня каждый день, здесь я чувствовала себя более незащищенной, чем когда-либо.

Я окинула взглядом комнату.

— Ты раньше приходил в такие места? Когда ты был…

— Человеком? Да. Часто. — Его взгляд скользнул по комнате. — Хотя тогда они выглядели совсем по-другому. Прошло много времени.

— Сколько времени?

Пауза.

— Несколько сотен лет.

Он сказал это очень непринужденно, но я знала эту паузу. Это была такая же пауза, которую я сделала, когда он спросил меня, как долго я приходила в человеческие районы. Он точно знал, сколько прошло лет, дней, минут.

— Но я все равно регулярно прихожу в такие места. Иногда вампиры меня немного изматывают.

— Ты скучаешь по этому? По человеческой жизни?

Только после того, как вопрос покинул мои губы, я поняла, как странно и интимно он прозвучал. Я думала, он не ответит. Он молчал, наблюдая за смеющимися и пьющими посетителями.

— Я скучаю по солнцу, — сказал он наконец.

И на мгновение на его лице появилось то же выражение, что и тогда, когда я возвращалась в апартаменте на рассвете и заставала его смотрящим в окно, уже после того, как свет разъедал его кожу.

Я не знала, почему мне захотелось отмахнуться от этого неудобного вопроса, как будто я нащупала рану. Я сделала глоток пива. Густая горечь заполнила мой рот. Я скорчила гримасу, и Райн рассмеялся.

— Фу. Это отвратительно.

— Отвратительно и потрясающе.

— Просто отвратительно.

— У тебя нет вкуса, принцесса.

Я хихикнула, хотя мне это и не свойственно. Возможно, он был прав, потому что я сделала еще один глоток.

— Мише, вероятно, тоже когда-то была человеком, — заметила я.

Теплая улыбка скривила уголок его рта.

— Это вполне очевидно, не так ли?

— Я не встречала другого вампира, похожего на нее.

— Я тоже.

— Это ты был тем, кто…

Тепло исчезло с лица Райна.

— Нет, — сказал он, достаточно резко, чтобы прервать остаток вопроса и любое дальнейшее продолжение этой темы, затем сделал длинный глоток.

Я наблюдала за ним пристальнее, чем позволяла себе.

Райн сказал мне, что хотел заключить со мной союз, потому что ему было любопытно узнать меня. И мне было неприятно признавать это даже самой себе, но он тоже был мне интересен. Прошло много времени с тех пор, как я обнаружила, что хочу узнать о ком-то больше, даже если это было только потому, что он был таким загадочным.

Он поставил свой уже почти пустой бокал и затем мы сидели в тишине, наблюдая за посетителями.

В конце концов я спросила:

— Почему ты пошел на «Кеджари»?

Такой очевидный вопрос, и все же никто из нас никогда не задавал его друг другу. Казалось, как только мы вошли в Лунный дворец, внешний мир и обстоятельства, которые привели нас туда, перестали существовать.

— От меня зависят жизни многих людей, а у Обращенных ришан из трущоб не так много возможностей. — Он покачал головой. — Никогда не давай обещаний на смертном одре, Орайя. Оно всегда укусит тебя за задницу.

Обращенные ришанцы из трущоб. Я всегда была настолько сосредоточена на страданиях людей в Доме Ночи, что легко забывала, что вампиры тоже здесь страдают. Я думала, что большинство приходит на Кеджари ради славы, но, возможно, на самом деле всех нас подталкивает отчаяние.

— Семья? — спросила я.

— В каком-то смысле. И я исчерпал все другие возможности. Присоединение к этому гребаному варварскому зрелищу не стояло на первом месте в моем списке того, что я хотел бы сделать со своей жалкой бесконечной жизнью. — Его рот искривился в кривой улыбке. — Я бы даже не был здесь, если бы Мише не заставила меня участвовать в этом.

Мои брови вскинулись.

Он усмехнулся и взял еще одну кружку.

— Посмотри на это лицо. Ты думала, что я как ты там говоришь? Дикий, который обратил