Адепты. Эзотерическая традиция Востока - Мэнли Холл

Некоторые из современных писателей, упоминавших Шамбалу, не скрывают своего чувства благодарности книгам Николая Рериха. Несколько лет назад таши-лама, духовный глава тибетской теократии, бежал из Ташилхунпо и нашел убежище в Китае. Его отъезд был вызван политическими волнениями в стране. «Согласно пророчеству, — утверждает Констанс Бридж, — это знак приближения эры Шамбалы. Для мистиков Центральной Азии таши-ламы священны и неприкосновенны. Они — великие представители Калачакры, йоги использования высших энергий. Существует убеждение, что таши-лама во время своего таинственного бегства посетил землю Шамбалы, в которую имеет доступ. Непосвященным не может быть известно ее точное местонахождение, но в трудах мистиков многих стран ее координаты указываются символически»[108]. Тот же автор высказала в общих чертах предположение о том, что в восточных письменных источниках содержится намек на нахождение Шамбалы в районе Каракорума. Эти горы лежат к северу от Индии и к югу от озера Балхаш. Между этой областью и озером Байкал расположена Танну Тува, советская автономная республика. Рассматриваемая зона имеет колоссальные размеры, простираясь примерно от 70° до 110° восточной долготы и от 30° до 60° северной широты. Большая часть этого региона почти не исследована.

Хотя блистающая цитадель Шамбалы, возможно, и стоит на самом дальнем пике севера, истинный смысл священного города или философского государства, которым правит Кулика Манджушри Кирти (Ригден Джапо), Адепт-повелитель Колеса Времени, заключается в том, что на самом деле это духовное «над-государство», а Чанг Шамбала — прекрасная столица невидимого правительства земли. Это невидимая страна, населенная расой героев, которые поднялись над повседневными делами смертных и отправились в путешествие по Красной Дороге Севера.

Тибетцы верят, что северное сияние излучается с бастионов Шамбалы. Этим они хотят дать понять, что Страну Блаженных поймут те, кому известен истинный смысл полярного сияния и магнитных токов нашей планеты. Мастера тантрической школы йоги разбираются в том, какие нервы человеческого тела являются путями севера. Овладев эзотерическими доктринами Калачакры, они знают, что Атман есть Совершенный Адепт. Именно Вечное «Я» правит сновидением о времени и пространстве со сверкающей башни Чанг Шамбалы.

Путь к трону Ригден Джапо, Адепта Шамбалы и будущего Царя Мира, проходит внутрь и вверх вдоль узкого проводящего пути внутреннего дыхания. Только мистик, знакомый с древней мудростью, может полностью постичь Шамбалу разума, открываемую путем внутреннего переживания сознания.

Мир связан планом и целью, недоступными суждению среднего человека. Адепты, посвященные и ученики тайных школ, даже находящиеся в разных местах, — все составляют часть империи мудрецов, являющихся слугами Генералиссимуса Мира. Этот Генералиссимус, названный так примерно триста лет назад писателем-розенкрейцером Джоном Хейдоном, является иерофантом обрядов Шамбалы. Его долг — связывать воедино империю святых и мудрецов и готовить тот день, когда правитель Философской Империи станет царем всего мира.

Возможно, его пришествие не за горами, ибо говорят, что на знаменах Шамбалы царь изображен спустившим одну ногу с трона-лотоса и твердо ступившим ею на высокую землю Химават. Всадники Шамбалы скачут по воздуху, неся послания Царя Царей. Внизу на широких равнинах армии света и тьмы сражаются за верховную власть. Доведенные до отчаяния люди устремляют свои взоры на холмы, откуда придет к ним помощь. Человечество ждет исполнения обещания Царя Царей. Милосердный, всесострадательный Майтрейя пристально смотрит вниз со своего позолоченого трона. Внезапно в воздухе проносится стрела, инкрустированная бирюзой и украшенная перьями небесных птиц. Эта стрела — знак Гэсэр-хану, северному царю-воителю. Крылатые кони несут мольбы к престолу Ригдена Джапо. Знамена Шамбалы развернуты. Огромные барабаны грохочут во всех семи цитаделях Азии.

Все это символизм, миф и легенда, старинные предсказания и новые пророчества, но в каждой сказке есть доля правды. Адепты, посвященные и эзотерические школы охраняют Колесо Времени. Колесо поворачивается; люди слушают Доктрину, и в день «Будь С Нами» великая школа вернется в мир, восстановив преемственность священников-философов-царей, которые по праву помазанников божьих и по воле божьей являются естественными правителями человечества.

КНИГА ТРЕТЬЯ

МИСТИКИ ИСЛАМА

Введение

Целью настоящего труда является описание самобытной традиции Адептов в мусульманском мире, сохранившейся до наших дней. Следовательно, нам предстоит наглядно показать, что это верование издревле сохранялось у этих народов и к тому же дожило до нынешних времен в виде мистического, или тайного, убеждения. Нет ни малейшего сомнения относительно того, что вера в Адептов, посвященных учителей и мудрецов-мистиков, обладающих сверхъестественными силами, составляет «разум» ислама, хотя, по правде говоря, и не канонического. Благочестивых верующих не порицали за подобные представления. Мусульманский мир всегда признавал важность мистицизма и удостаивал высшей похвалы его поэтов, духовидцев и мыслителей-метафизиков. В соответствии с мировым обычаем, он тоже окружил своих святых легендами и приписал им сотворение чудес. Он тоже признавал существование эзотерических дисциплин, предназначенных для раскрытия потенциальных духовных ресурсов человеческого существа.

Мусульманские ученые в своих произведениях часто намекали, что тайные школы возникли на заре становления мусульманской веры. Некоторые из них были основаны философами и учеными. Другие же, как представляется, возникли среди мистиков, дабы увековечить сокровенный смысл мусульманской веры. Главные секреты этих коллегий или собраний касались систем медитации, концентрации и йогических практик подобных индусским. Такие духовные занятия приводили к развитию внутренних возможностей и способности управлять природными явлениями. Писатели отмечали, что учения тайных мусульманских сект тоже заимствовали важные философские и теургические элементы у гностицизма, неоплатонизма, иудаизма и христианства.

При постепенном проникновении в суть мусульманской эзотерической традиции становится легче установить связь между верованиями мусульман и универсальной моделью сравнительного мистицизма. То, что на первый взгляд может показаться фантастической и экстравагантной литературой, открывает людям, готовым признать мистицизм как таковой рациональным подходом к разгадке тайны жизни, важную философскую систему. Становится ясным, что регилия, основанная Мухаммедом, всегда подразделялась на два совершенно определенных направления — эзотерическое и экзотерическое.

Как и в греческой философии, эзотерическая часть намеренно утаивалась и настоящие ключи к ней передавались изустно. Тем не менее в произведениях посвященных встречаются ясные намеки и знаки. Верные своим обязательствам сохранять тайну, эти люди придерживались обычного порядка. Они скрывали глубочайшие секреты под детально разработанными символическими изображениями, совершенно лишенными смысла для непосвященных.

Джафар Шариф описывает ритуалы посвящения истово верующего, принятые у мусульман Индии. Он пишет: «Затем муршид[109] шепотом (буквально прижавшись друг к другу, рука в руке и касаясь губами уха) открывает ученику все сокровенные таинства благочестия»[110]. Упоминаемый здесь ритуал Голубой Ложи масонов описывали многие масонские писатели.

В работе «Знаки индийских масонов из династии Великих Моголов» («Indian Masons' Marks of the Mogul Dynasty») А.Горхэм приходит к заключению, что действующие организации масонов использовались императорами-моголами со времен Акбара до падения империи. Таким образом, он допускает, что гильдии строителей, с их обычными философскими стремлениями, процветали в этом регионе, сохраняя древнюю таинственную религию, увековеченную различными сообществами со времен греческих изобретателей Дионисий. Мастера этих гильдий и их признанные подмастерья метили камни великих мусульманских памятников отличительными знаками, что впоследствии вошло в практику строительства соборов Европы.

Столкновение ислама и христианского мира во время трагического цикла крестовых походов и после него открыло европейским народам исламскую философию. Парацельс, побывав в Константинополе, обнаружил, что мусульманские врачи намного опередили европейских докторов в диагностике и лечении болезней.

Первые алхимики, включая Роджера Бэкона и Базиля Валентина, ссылались на арабов как на знатоков алхимической философии. Гебер и Авиценна почитались «адептами камня», и многочисленные искатели истины совершали путешествия на Ближний Восток и в Северную Африку, чтобы поучиться у знаменитых мастеров исламского Закона. По-видимому, эти известные ученые мужи не были отягощены предрассудками, и, вернувшись домой, в Европу, они поведали о чрезвычайной мудрости и широте взглядов, которые они встретили в школах и университетах Каира, Багдада и Дамаска.