Принцесса для киллера - Анна Гур

– Мне тебя прямо жалко, почти невиновного на тот свет отправляю…

Подыхает, вижу, но мудак в шоке и не понимает очевидного. Он уже труп. Мне нужно, чтобы он успел сдать заказчика до того, как окочурится.

– Договорились. Инфу в обмен на пулю.

Достаю мобилу и наставляю вместе с пушкой.

– Имя заказчика? – задаю вопрос и внутренне замираю.

Ну же, ублюдок, колись. И в следующую секунду меня отпускает, когда тонкая игра на чужом сознании дает нужный результат.

– Александр Серебряков. Цель – Иван Кац.

Глава 47

Иван Кац

Выходим из ресторана. Притягиваю к себе Рору. Красивая. Не меняется. Все такая же охуенная зеленоглазая блондинка, которую с первого взгляда я захотел в свое личное пользование.

Поворачивается ко мне и смотрит из-под пушистых ресничек, улыбается чувственно, заставляя хотеть скорее развернуть свой подарок из тряпок и поиметь, вспомнить, какая она мягкая и нежная.

– Ваня, не терпится?

Смеется и неожиданно припадает ко мне, хочет обнять.

– Красный свет! – рявкает Джокер.

Засекаю, как ассасин прыгает и спасает дочь, выводит ее из-под удара.

Все сливается – делаю движение, чтобы оттолкнуть Аврору, но не успеваю. Меня прошивает болью, в тело вгрызается огненная пульсация, вспарывая плоть, рука намертво впивается в спину Роры…

Чувствую вязкую огненную жидкость, которая вырывается толчками и окрашивает все вокруг в багряный цвет.

Взрыв. Мой мир разлетается на части, на куски и ошметки. Падаю, прижимая к себе ускользающую от меня Аврору, прикрываю ее собой, не реагирую ни на что. Пытаюсь остановить кровотечение, а сам смотрю на приоткрытые алые губы со стекающей струйкой крови.

В горле ком встает, сгусток боли и вины.

Это моя пуля…

Не уберег. Свое сердце не уберег…

Руки работают, привычно фиксируя пробитое пулей тело, а в груди зарождается молчаливый вопль. Безумный крик зверя, агония отчаянной ярости.

Только Рора. Только она – жизнь, свет. Все. Без нее я чудовище, монстр, привыкший рубить, пытать, убивать, топить в реках крови.

С ней я перестал быть мясником и психопатом. Она научила улыбаться и быть мягче. Совсем чуть-чуть, но и этого с лихвой хватило.

– Смотри на меня.

Не позволяю ей отключиться. Зажимаю рану сильнее.

Без нее я в трясине, кровавой выгребной яме, смердящей от обилия трупов.

– Ты не умрешь. Не отпущу, – шепчу, наклоняясь и лаская бледную щеку, оставляя кровавый след на бархатной скуле.

Месть – это мало. Месть – это ничто. Все в крови утоплю, багряными реками землю напитаю. Каратель, не знающий милости. Всегда им был. Больным психом, орудующим ланцетом с точностью хирурга.

– Моя пуля…

До воспаленного сознания, наконец, доходят крики и мельтешение. Смотрю в зеленые глаза, подернутые пеленой.

Ее губы дрожат, словно Рора хочет что-то сказать. Накрываю пальцем и ловлю взгляд.

– Ты не умрешь. Не отдам.

Это последние слова, которые слышит Аврора, прежде чем прикрыть веки и уплыть от меня в небытие.

Внутренние черви просыпаются, они выходят из спячки и долбятся болью в черепной коробке, требуют крови, им нужна агония врагов, чтобы нажраться, чтобы утолить голод мести.

Ассасин стоит рядом, изучает, вычисляет угол попадания и в следующую секунду срывается с места, стартует.

Значит, взял след.

Руки сжимаются в кулаки до хруста, тело не чувствует повреждений. Меня перекрывает наподобие короткого замыкания.

Все вскользь. Все мимо. Звуки сирен. Люди в белых халатах… Меня пытаются отодрать от Роры и я с трудом выпускаю ее.

Отдаю.

Больница. Врачи. Звонок и лучший из лучших доставляется в рекордные сроки.

– Мне нужно, чтобы ты ее оперировал! – рявкаю в бледное лицо старого друга.

Не видел меня Абрам в истинном обличье.

– Господин Кац, здесь лучшие! – дрожит главврач. – Вам самому нужна помощь. Я боюсь, что у вас серьезное ранение! Дайте персоналу, наконец, осмотреть себя!

Подхожу к тухловатому мужичку, немного лысоватому, с умным, но в эту секунду потным лицом.

– Моей жене нужна срочная операция. А ты мне про мои ранки втираешь…

– Я один из лучших нейрохирургов штатов. Я буду оперировать вместе с профессором Цукербергом!

Слышу блеянье и приближаю лицо к врачу, который становится белее своего халата.

– Случись с ней что. Ты труп. Порву на части, долго буду обрабатывать скальпелем, и ты до последнего не потеряешь сознание.

Внезапно между мной и врачом вклинивается давний знакомый. Старый еврей сдвигает седеющие брови и смотрит мне прямо в глаза.

– Господин Кац, Иван Дмитриевич, я представляю шок и общее состояние. Но мы врачи, и я с командой буду делать все, чтобы спасти Аврору. Верь мне. Мы клятву давали и для нас это не пустой звук, угрозы излишни.

Встречаюсь взглядом со своим старым знакомым.

– Спаси ее, Абрам. Иначе все здесь разнесу.

– Я сделаю все, что смогу.

Отвечает и скрывается за дверью реанимации.

Обнаруживаю себя в палате. Окровавленная сорочка валяется на полу. Меня латают. Не чувствую. Проходят часы. Не замечаю. Я застыл в одной точке с окровавленным телом жены на руках…

Много пуль в жизни словил, перышки под ребра заталкивали. Все было. Все колюще-режущие на коже опробовал.

Смотрю в стену, а перед глазами калейдоскопом кадры жизни и понимание, что все хорошее, что когда-либо случалось со мной – это Аврора. Все связано с ней. Все завязано на ней.

Дверь открывается и на пороге замирает крупный боец с бритыми висками.

Встречаюсь взглядом со Змеем. Кореш, который всю жизнь воевал рядом. Отталкиваю врача. От легкого касания он отлетает в шкаф со стеклянными створками, звон битого стекла и мужик оседает.

Резко выхватываю пушку из кобуры Змея, приставляю к татуированному виску и вдавливаю с силой.

– Твой прокол, падла. Я тебе кишки выпущу и за них подвешу. Будешь на штырях дохнуть.

– Давай, брат. Если сукой считаешь. Не там ищешь, блядь. Не предавал тебя.

– Найди мне его.

– Джокер снял снайпера, устроил заход по городу, сейчас решаем вопросы с правоохранительными. Кстати, там пацаны устали законников тормозить. Пока отговариваемся.

Отвожу оружие.

– По всем каналам пусти утку, что пулю я словил насмерть.

Вскидывает бровь, а потом кивает. Понимает.

– Решай вопрос, Змей. Адвокатам зря, что ли, бабки отстегиваем. Федералам заказчиков не сдаем.

– Ясен пень. Думаешь, поверят, что ты мертв?

– Пускай в новостную ленту информацию. Пусть враги расслабятся. Пируют, а я пойму, кто есть кто.

– Да это легко прокатит. Там такая неразбериха была и крови много.

Выключаю эмоции. Работаю подобно компьютеру. На автомате.

– Джокер где?!

– Он едет, дай время. Пацан торпедой среагировал. Если бы не его кличь… Мы