Принцесса для киллера - Анна Гур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты… ты говорил отцу, где мы будем?
Молчание в трубке, а затем короткое:
– Да.
– Я ненавижу тебя, Дэн, – шепчу и заливаюсь слезами, – ты просто выбивал из меня информацию…
Тяжелое молчание, а потом, когда слышу голос Серебрякова, хочется оттянуть трубку от уха и посмотреть, с тем ли Даней я общаюсь, так как властный, собранный мужчина на другом конце совсем не похож на застенчивого парня, к которому я привыкла.
– Покушение организовано за моей спиной. Уговор с отцом у меня был. Это правда. Но. Уговор на то, что я женюсь на тебе. Это единственный способ обезопасить. Я люблю тебя, Ри, и всегда оберегал, хотел тебя только себе. У наших отцов давние терки. Иван Кац не святой и там коса на камень. Бизнес отжимают друг у друга.
Но… покушение… Отец провернул это за моей спиной. Я бы тебя не поставил под удар…
Только не тебя, Ри…
– Кто ты, Дэниэл? Что ты такое?! – из горла вырывается хрипом.
Пауза и прежде, чем отключиться, слышу откровение:
– Тебе лучше не знать…
Глава 49
Дэниел Серебряков
– Кто ты, Дэниел? Что ты такое?!
– Тебе лучше не знать.
Сбрасываю звонок. Злость застилает взор, но я привычно подчиняю чувства разуму и начинаю мыслить, вычислять.
Вырисовывать причинно-следственную связь. Итак, исходники, которые имею. По факту звонок Мэри, которой верю. Она всегда прямолинейна и говорит правду. Значит, отец сыграл втемную. Использовал информацию, которую я случайно дал, оправдав, почему именно не встречаюсь с Ри. Он сделал заказ на Каца и… прогорел.
Если Мэри знает, кто заказчик, то об этом знает и Кац. А раз она упомянула только мать, значит, Иван – жив.
Интересненькая ситуация вырисовывается.
Александр Серебряков – кровожадный монстр. Изверг, который не доверил всех секретов даже мне, а я, наивный идиот, думал, что втерся в доверие…
Встаю и ловлю свое отражение в оконном стекле…
– Кто ты, Дэниел? Что ты такое?!
Хороший вопрос, Ри. Я – хамелеон, приспособившийся, скрывающий себя ото всех…
– Кто ты, Дэниел? Что ты такое?!
Как на повторе голос девчонки. Той, которая разглядела меня настоящего очень давно. Впервые дала почувствовать тепло человеческого общения, показала, что иногда разбитые в кровь колени – это не следствие наказания и часовых отсидок на рисе…
Веселая рыжая девочка расшевелила и вызвала интерес, показала, что можно просто бегать и падать, ссориться на повышенных тонах и смеяться громко.
– Ри…
Выдыхаю и стекло запотевает, а я вывожу пальцем две буквы ее имени…
– Кто ты Дэниел? Что ты такое?!
– Тебе лучше не знать.
Долго ли ждать ответку от Каца?!
Парень из застеколья улыбается, понимая все.
Иван ответит. Жестко. Отец рискнул и проиграл.
Ну что же, пусть отвечает за то дерьмо, которое сам и состряпал. К нему нет жалости. Давно это чувство у меня выгорело. Жалость из меня выбивали розгами, плетью и наказаниями, которые были призваны воспитать во мне монстра.
Зверь был вымуштрован, только вот где-то глубоко в подкорке все-таки сидит угловатый парень, который сохранил толику человечности благодаря одной рыжей девчонке.
– Грядет война, Серебряков.
Спокойно поправляю галстук, глядя на свое отражение. Из мутной глубины стекла на меня смотрит спокойное, слегка надменное лицо пресыщенного всем мажора.
Лицо-маска. Слои за слоями…
Только в самой глубине спрятано то, что осталось, крупица души. Все остальное – пульсирующая звенящая пустота.
Разговор с Александром уже давно назрел.
Забираю пиджак и иду к лифту, далее парковка, автомобиль, забег по трассам и чем ближе я к логову зверя, тем больше меня бьет озноб.
Это не страх. Нет.
Лютая ненависть.
– Отец, что происходит?!
Спрашиваю, заходя в кабинет Александра Серебрякова. Звук хлопнувшей двери бьет по нервам с оглушительной силой.
– Ты повышаешь на меня голос?!
Ледяное в ответ и мертвый взгляд садиста ввинчивается в меня, давя, подавляя, заставляя вновь почувствовать себя никчемным тщедушным сыном больного ублюдка, которого опять за провинность будут наказывать со всей жестокостью, свойственной монстру.
Только тот Дани давно сдох, он умирал долго и мучительно, выхаркивая собственное нутро и превращаясь в зверя, вымуштрованного собственным родителем.
Ровно встречаю взгляд и приближаюсь.
– Мы так не договаривались. Ты с Иваном – отдельная тема. Моя игра была на то, чтобы жениться на Маше! Что ты вытворил за моей спиной? Почему отдал приказ о ликвидации?! Маша могла погибнуть!
– И это мой сын? Я вижу в тебе эмоции, Дэни. И мне они не нравятся. Всегда был слабаком. Весь в мать, рохля.
– Ты устроил покушение на Каца, а информацию получил от меня. Маша не дура, она поймет, откуда ветер дует. Но зачем?! Зачем тебе это? Ты хотел убить Ивана, а если бы и Маша умерла?!
– Да. Конечно. Его мне удалось списать в утиль. Димитрия ждет то же самое. А дальше буду рвать империю на части. И тут можно жениться либо на вдове. Либо на дочери. Они наследники первой очереди. Мы тут не в песочнице играем.
Выпей!
Александр со стуком ставит передо мной стакан с выпивкой, и я залпом осушаю жидкость. В груди печет. Я не хотел всего этого. Слепец. Придурок. Как я мог не понять всей игры больного на голову мудака…
– Ты подписал всей семье смертный приговор! Ты. Мне. Лгал. План был жениться на Маше! Породниться, чтобы она сама за меня цеплялась.
Отец смотрит внимательно.
– Весь в мамашу свою. А как ты представлял все это?! Маша мне нужна просто для укрепления власти. Кровь Ивана, носитель его фамилии. С твоей свадьбой все сферы влияния отходят в мое личное пользование. Тебе дочурка Каца в сабы, заделаешь побыстрее наследника. Кровь Ивана в моем внуке. Никто под сомнение власть тогда ставить не будет.
– Ты монстр. Настоящий шакал, бьющий со спины, – цежу слова, незачем больше скрываться. Я никогда не стал бы таким, как отец.
– Ну, ты ко мне слишком предвзято относишься, сынок. В принципе, я человек неплохой. Совсем. Просто я люблю причинять боль и убивать. Хладнокровно.
– Зачем тебе нужно было убивать?!
– Ну. Как тебе сказать. Тут даже дело не в ненависти и не совсем в мести… Пришло время. Убить Ивана Каца – это наслаждение. Мечта, к которой я шел очень долго.
– Ты развязал войну.
– Не разочаровывай меня, Даня. Я ведь люблю тебя. Только мне очень жаль, что хотел провести собственного отца… Ты говорил, что Маша – это просто шлюха, которую ты пару раз оприходуешь, чтобы понесла, а
