Дремеры. Проклятие Энтаны - Алина Брюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После похорон прошла неделя. За это время, завершив безуспешные поиски в Академии камневидцев, мы перешли в соседнее здание Гильдии и наконец-то добрались до хранилища.
Мы только-только спустились вниз и обсуждали, как лучше разделиться, когда Тайли, склонившись к Донни и положив руку ему на плечо, о чем-то его спросила, а в ответ он, грубо ее оттолкнув, крикнул:
– Хватит приставать ко мне!
И побежал прочь из хранилища.
– Чего это он? – хмуро спросил Ферн.
– Я просто спросила, всё ли с ним в порядке… – в растерянности ответила Тайли.
Нейт проводил Донни встревоженным взглядом.
– Лучше бы ему одному не оставаться, а то мало ли…
– Я схожу за ним, – вызвалась я.
Выйдя на улицу, я нашла мальчишку в деревянной беседке у одного из жилых корпусов. При виде меня он сначала дернулся, словно собрался сбежать, но передумал и остался. Я присела рядом на скамейку, и какое-то время мы оба молчали, а потом Донни хлюпнул носом.
– Домой хочу. Надоело это…
– А кто у тебя там, дома? – спросила я после небольшой паузы.
– Бабушка. Наверное.
– Наверное?
– Она и так больная была, когда меня в Квартал кинули, так что не знаю я, как она там сейчас…
Он сморщил лицо, изо всех сил борясь со слезами. Я отвернулась и притворилась, что разглядываю высокую лиственницу напротив.
– А родители? – вполголоса спросила я.
– Не помню их. Я с бабушкой всю жизнь прожил. – Он опять хлюпнул носом. – Еще дядька у меня есть, родной. – В его голосе прорезались злые нотки. – Он-то меня в Квартал и упек.
Я не удержалась и посмотрела на него – Донни сидел нахохлившись, совсем не похожий на себя обычного.
– Бабушка мой возраст от окружающих скрывала, а с родными мы не общались. Но когда она сильно заболела, я так испугался, что нашел адрес дядьки моего и пошел просить помощи. Только вот я не знал, что у меня двоюродная сестра есть, одногодка, тоже десять исполнилось. И дядька, не будь дурак, мой дар решил проверить… Потом Карателям всё кричал: «Да у меня жена с сестрой на моих глазах обе брюхатые ходили!» Хорошо еще, бабушку им не сдал, сделал вид, что я по чужим всё это время жил. Ну а я, само собой, ничего не сказал…
Мне хотелось положить руку ему на плечо, как-то утешить, но, вспомнив, как он отнесся к Тайли, я так и не пошевелилась. Донни вновь хлюпнул носом.
– По бабушке скучаю. И вот еще по Мару. И даже по Глерру с Лютиком. Но особенно по Тише. Как там она? Никто ее не обижает?
Я представила ее – худенькую, вечно молчаливую девчушку с длинными светлыми волосами – и постаралась приободрить Донни:
– Мар не даст ее в обиду. Да и Глерр о ней позаботится, он ведь учит ее рисовать? – вспомнила я его слова.
Мальчишка кивнул и вытер кулаком нос.
– Глерру нравится, что она усидчивая и обращает внимание на детали. Я вот так точно не могу, – тихонько фыркнул он, а потом внезапно выглянул из беседки и с заговорщицким видом вытащил из внутреннего кармана курточки сложенную бумажку. Аккуратно расправив ее, протянул мне и с гордостью сказал: – Вот. Это она мне подарила.
На листочке были нарисованы яблоки в корзинке, нарезанный сыр и какие-то засахаренные фрукты.
– А это что? – присмотревшись, спросила я.
– Что? Где?
– Здесь, – ткнула я пальцем в мелкий предмет рядом с кусочком сыра.
– Это… Э-э… А!.. – воскликнул Донни, и глаза его расширились. – Ах этот Мар, чтоб его! – Заметив мой удивленный взгляд, он пояснил: – Это ж гайка. – Он возмущенно уставился на рисунок. – Так вот почему я тогда себе чуть зуб не сломал! А я еще гадал, что мне там в сыре попалось! Ругал Карателей, которые всякую ерунду подсовывают… А это, оказывается, Мар удружил. Надо же, – помолчав, сказал он, – значит, это Тиша пыталась меня надоумить, а я и не понял. Я еще тогда не знал, что Мар свою металлическую требуху повсюду разбрасывает…
– Она и мне нарисовала две картинки, – призналась я.
– Да? – заинтересовался Донни. – А вам что?
– Один натюрморт – с чаем, засахаренными яблоками и цветами.
– А у вас там никакой гайки не было? – внезапно развеселился он.
Я едва не улыбнулась в ответ, когда вдруг вспомнила, что именно во время этого чаепития нас с Тайли отравили – и меня, и ее тошнило после выпитого травяного настоя. Неужели Тиша знала, что с настоем что-то не так?..
– Что, и правда гайка была? – недоверчиво переспросил Донни, неправильно истолковав мое молчание.
– Нет, гайки не было, – покачала я головой. – Но… – Я попыталась как можно точнее вспомнить рисунок. – Там стояла ваза с цветами, веллерами, а под ней чашка с чаем и яблочные дольки, посыпанные сахаром. А еще… в чашке плавал цветочный лепесток. Это важно?.. – задумчиво проговорила я. Мальчишка только недоуменно пожал плечами, а потом спросил:
– Ну а второй рисунок – там что?
Мое беспокойство только усилилось, когда я вызвала в памяти нарисованную Тишей картину: девушка с коротко стриженными волосами, символизирующая нас с Лиллой, и черная фигура за спиной – тот, кто хотел причинить нам зло. И уже причинил – Лилле.
Взглянув на застывшего в ожидании Донни, я заставила себя покачать головой и сказала:
– Еще один натюрморт. Очень похожий. И никаких гаек, – заверила я его.
Мальчишка разочарованно выдохнул, но я не почувствовала никаких угрызений совести: незачем ему знать, что Тиша предупреждала меня о Риссе.
* * *
Вечером вновь приплыла шлюпка.
Теперь Каратель Дерри ждал от меня отчетов через день, и каждый раз при виде его черной фигуры на пирсе мое сердце встревоженно ёкало. Время стремительно уходило, а мы так ничего и не нашли.
Чтобы не терять драгоценные минуты, я обычно отправлялась на пирс с Кьярой, пока остальные продолжали поиски. Сегодня меня вызвался сопровождать Нейт, и я не думая согласилась. Лишь заметив окаменевшее лицо сестры, я поняла, что лучше бы я этого не делала, но Нейт уже покинул хранилище, а кричать ему вслед и привлекать всеобщее внимание мне не захотелось. И в конце концов, со стороны Кьяры глупо ревновать.
Но как бы я себя ни убеждала, всё же это оставило неприятный осадок. А когда мы с Нейтом вышли на причал и я заметила дожидающегося нас Карателя Дерри, в груди буквально закололо от тревоги.
– Отплытие запланировано через
