Кровавый пакт - Дэн Абнетт

Это была женщина. На ней было траурное платье из черного шелка и крепа. Ее лицо была закрыто черной вуалью. Она стояла под деревьями, сучья над ее головой склонились под увеличивающейся массой снега. Казалось, что она пристально смотрит на главное здание Секции. Крийд задумалась, должна ли она пойти к ней, и предложить ей проводить ее подальше от оружейного огня.

Что-то заставило ее замешкаться. Это, должно быть, из-за ее возрастающего осознания мягкого, высокотонального звука, подобного скорбному вою, который, казалось, исходит от женщины. Это, должно быть, из-за сверхъестественного чувства самосохранения, включившегося из-за внезапного возвращения ее старого высокого адреналина.

Что-то просто заставило ее замешкаться. Что-то подсказало ей, что делать шаг в сторону женщины в черном шелковом платье было Очень Плохой Идеей.

Женщина повернулась, чтобы посмотреть на Тону Крийд. Вуаль скрывала ее лицо, и Тона тотчас стала рада этому, потому что она инстинктивно поняла, что не хочет видеть лица женщины, никогда.

Высокий звук шел от женщины. Он просто вырывался из нее, не позволяя дышать.

Снег прекратил падать. Тона осознала, что он завис в воздухе. Снежинки висели вокруг нее созвездием, остановившись при акте спуска.

Она начала пятиться. Женщина в черном платье пристально смотрела на нее. Тона сделала шаг вперед.

Высокий звук продолжал исходить от женщины. Она подняла правую руку, чтобы поднять край вуали.

Крийд испустила мучительный крик, и отвернулась. Она начала бежать. Мир был тягучим, как клей, как патока. Высокий звук стоял у нее в ушах. Зависшие снежинки превращались в пыль, когда ее руки сталкивались с ними. Ее ноги взбалтывали заснеженную траву под ногами, и она упала, тяжело приземлившись.

Высокий звук стоял у нее в ушах. Он был громче. Крийд понимала, что он громче из-за того, что женщина приближается. Она так же понимала, что звук был громче из-за того, что женщина подняла вуаль. Она забилась, пытаясь подняться. Ее ноги молотили по снегу. Она почувствовала, как что-то смыкается вокруг ее бешено колотящегося сердца, и обхватывает его, как призрачный кулак. Это начало сдавливать, сжимая мускулы. Она понимала, что если не поднимется и не побежит, что не побежит и не будет бежать до тех пор, пока не окажется вне зоны досягаемости, это будет сдавливать ее сердце до тех пор, пока оно не лопнет, как волдырь.

Ее конечности молотили, отправляя снег в воздух. Она поднялась. Ее грудь была так сдавлена, а высокий звук в ее ушах был таким громким. Она не обернулась. Она не хотела оборачиваться.

Она не отважилась обернуться.

Она начала бежать. Она начала бежать более серьезно, чем когда-либо бегала за всю жизнь.

Маггс взял потертую старую оловянную банку из одного из буфетов, снял крышку, понюхал, а затем протянул банку Гаунту.

— Кофеин, — сказал он.

— Сделай немного, — сказал Гаунт. — На три кружки.

Маггс кивнул, и начал осматривать маленькую кухню в поисках пригодной кастрюли. Гаунт сидел у кухонного стола. Столешница была покоробленной и потертой. Это было, чувствовал Гаунт, место множества одиноких ужинов.

Кухня была расположена рядом с лестницей в анатомическую. Снизу уже довольно долго не раздавалось ни звука.

— Итак, это чертовски фесово безумие, так ведь? — сказал Маггс, между делом завязывая разговор.

Они много не говорили друг с другом после панического бегства из Секции.

Гаунт кивнул.

— Это был Кровавый Пакт?

— Да.

— Серьезно? Здесь?

— Да, Маггс.

Маггс присвистнул. Он зажег одну из закопченных старых горелок на плитке и поставил на нее кастрюлю с водой.

— Извините, что спрашиваю, сэр, — сказал он, тоном, который предполагал, что он деликатно обходит острый вопрос, — нам не нужно с кем-нибудь связаться? Я имею в виду, позвать помощь, предупредить власти? — Гаунт посмотрел на него.

— С кем нам связываться, Маггс? Кому мы можем верить, как думаешь? — спросил он.

Маггс открыл рот, чтобы ответить, а затем снова закрыл его.

— Кровавый Пакт проник на якобы охраняемый тронный мир, — сказал Гаунт. — Они сделали это с достаточной уверенностью и способностью провести лобовую атаку на штаб Комиссариата. На их стороне колдовство варпа. Мы абсолютно без понятия, как далеко распространяется их влияние. Давай представим, что мы направились обратно в Аарлем, или в командование, или, скажем в Имперский госпиталь для лечения. Мы могли бы идти в ловушку. Пока я не пойму, что происходит, я не собираюсь никому доверять.

Маггс пожал плечами. Он накладывал ложкой молотый кофеин в кастрюлю.

— Вы доверились этому доктору.

— Необходимость. Вот и все. У нас не было выбора. Лучше клиника на глухой улице, как эта, чем большое, центральное учреждение.

— Он урод.

— У него, определенно, эксцентричные качества, — согласился Гаунт.

Маггс фыркнул.

— Он обсессивно-компульсивный, — сказал он, — и что с очками?

— Доктор – альбинос, Маггс, — сказал Гаунт. — Разве ты не видел? Темные очки для защиты его глаз.

— Тем не менее, он урод.

Кофеин закипал. Маггс вытащил пистолет, который он забрал у доктора и осмотрел его.

— Я размышляю, где он взял его? Это Гвардейский.

— Он заряжен? — спросил Гаунт.

— Ага. Десять патронов.

— Значит у нас это, твой лазерный пистолет, и мой болт-пистолет с последней обоймой. — Это не казалось многим, с чем можно работать. Оба взяли с собой пистолеты этим утром, Гаунт потому, что это было требование униформы, а Маггс потому, что служебные правила постановляли, что назначенный водитель должен иметь при себе пистолет, или что-то такое, для защитных мероприятий. Никто из них даже не пристегнул свои Танитские боевые ножи.

— Мы в глубоком дерьме, так ведь, сэр? — спросил Маггс.

Гаунт кивнул.

— Боюсь, что так, Маггс.

— Кровавый Пакт, — сказал Маггс, обыскивая буфеты на кухне в напрасной надежде найти немного