Клыки Асуры - Марко Леонетти

— Во имя Асуры, — воскликнул Синкху и первым напал на похитителя священных клыков.

Пленитель сразу же засыпал врага серией парадоксально быстрых, почти неуловимых глазом кулачных ударов. Его руки, словно две молнии, всего за пару мгновений несколько десятков раз мелькнули в воздухе, стремясь нашарить уязвимую плоть противника.

Ган с поразительной легкостью заблокировал все удары почитателя Светлого бога — ребром ладони в кадык, тычок двумя пальцами в глаза, удар обоих кулаков в основание шеи, перевернутую летящей птицей» ладонь, направленную в область сердца. Паррак безо всякого труда угадывал направление движения вендийца и отбрасывал его руки…

Синкху даже не коснулся Ночного Демона.

Пораженный жрец Асуры попробовал другие приемы, подключив ноги — он попытался пнуть Ганглери в подколенную чашечку, нанести оглушающий удар каблуком в переносицу, сделать Тандару-убийце подсечку, но ни одним бойцовским трюком не добился успеха.

Финальный удар, которым Пленитель мог пробить грудь человека, вдребезги переломав все ребра, демонический вор перехватил, сжав кисть служителя Асуры в жестокой хватке. Синкху едва не вскрикнул, но не подал вида, что ему больно. Это, казалось, разозлило Ганглери. Садистским вращением захваченной кисти изнутри наружу слуга Авара едва не сломал руку противника в двух местах. Святой Хранитель взвыл от нестерпимой боли, слыша громкий костный хруст, и рухнул на колени, хватаясь за место захвата.

Ган, не спеша, пнул оппонента в грудь, да так что Пленитель проехался спиной по ледяной поверхности озера целых полста ярдов.

Взгляд Ночного Демона медленно коснулся лица Паараджа. Второй служитель Асуры вытянул в его сторону левую руку, унизанную перстнями. На золотой поверхности колец горел яркий огонек.

— Ну же, пёс, чем ты собираешься удивить меня? Уж не своими ли жалкими огненными фокусами?

На краткое мгновение взгляд Светлого сделался ярче пылающих перстней. Плохо, что ненависть не могла сжечь оппонента, подобно огню, иначе Паррак-вор давно бы превратился в обугленную головню.

Волна жаркого пламени с ног до головы обдала Тандара-убийцу, так что тот даже покачнулся.

Велика была сила старшего из ныне живущих хранителей Клыков Асуры. Ганглери окутался едким черным дымом, захрипел и упал, утонув в клубах угольного цвета, поглотивших вора. Вырвавшийся, было, из его уст крик съел жадный северный ветер.

Все кончено.

Паарадж устало вздохнул. Учитель Парамурди отомщен, дерзкий вор наказан и умерщвлен. Осталось только вернуть утраченный реликт. Светлый развернулся, чтобы помочь подняться своему брату Синкху, который до сих пор не мог прийти в себя от жестокого удара. Хорошо, теперь все позади, у Святого Хранителя будет время прийти в себя.

Внезапно что-то резко натянулось, из душного мрака гари вырвалось нечто бесформенное, все в лоскутьях дымящейся одежды, и бросилось на спину Паараджа. Вендиец охнул — его шею сдавили обугленные пальцы.

— И это все, на что ты способен, проклятый жрец? — услышал он злой шепот у самого уха.

Светлый обернулся… и обомлел.

Тот, кто с ним говорил, определенно не был человеком. Мерзкое существо, какое привидится не во всяком кошмаре. Никаких клыков или других показателей агрессии у врага не появилось. Обычный облик человека, изувеченного огнем. Однако его новый образ нес в себе столько жути и смертельного ужаса, что Паарадж замер, не в силах сдвинуться с места. Последним усилием воли служитель Асуры заставил себя собрать в негнущиеся руки остатки силы — и перекинул мерзкое отродье, пародию на человека, через правое плечо. Ган кувыркнулся через спину вендийца и твердо встал на ноги. Белые зубы Паррака сверкнули в издевательском, насмешливом оскале. Даже мрачный Азах пришел бы в это мгновение в ужас, завидев лик демоноподобного существа. Ганглери быстро размахнулся и сокрушительным апперкотом отправил Паараджа на землю. Жрец Асуры сначала взмыл в воздух, бессильно разбросав в стороны руки и ноги, потом сильно ударился спиной о лед озера, так что по гладкой поверхности зазмеились трещины. Светлый на краткий миг увидел все палаты небесного дворца своего покровителя, и только спустя несколько долгих мгновений, со всеми мучениями вернулся назад в реальный мир, где в двадцати шагах от него замерло злобное существо.

С трудом поднявшийся на ноги Синкху протянул ему руку — вставай брат! И тогда Паарадж понял: они умрут, но не сейчас. До конца битвы еще далеко. Вдвоем Святые Хранители обратились в сторону Ночного Демона, который уже никуда не торопился и наслаждался забавой. Сначала он расправится с ними, и только потом, не спеша, удалится, сжимая в руке Слезы Крома, а Конан и другие бойцы уже никогда не вернут свою святыню. История с Клыками Асуры неизбежно повторится.

Или нет…?

Взгляд Пленителя убеждал, что нет. Сдаваться еще рано. Они не позволят ему уйти живым, будь он хоть сам Тагал, повелитель мрачного подземного мира и всех демонов Хайбории

Пока есть силы…

Пока есть желание и идея — та, что гонит тебя вперед…

Пока у тебя остается то, что ты непременно должен осуществить, и смерть оказывается ни в счет…

Ты должен бороться. Ты должен драться и во что бы то ни стало выиграть битву. Ты должен жить, покуда не выполнишь то, что тебе предначертано высшими.

С поры той несчастной ночи прошло два года. Дерзкий вор об этом забыл. Они же с того времени не забывали об этом ни на миг.

Они должны победить, во имя Асуры и благополучия всего мира…

Неужели же они позволят Ганглери унести кристаллы и, тем самым, допустить осуществление богомерзкого плана чародея?

— Этого не случится, учитель, — сказал Синкху. — Я клянусь светлыми очами Катара, мы отдадим жизни, но не позволим свершиться беде.

— Хорошо, — в уголках губ старика застыла слабая улыбка — так улыбается человек успокоенный, получивший надежду. — Я верю в вас, сыновьи мои.

Парамурди умер. Но умер он с надеждой в то, что они остановят чародея и его приспешника. Подвести своего наставника у них не было права…

Святые Хранители одновременно бросились в атаку. В их душах отныне не было бури гнева, не было ни тени страха или сомнения, обоих служителей Асуры переполняло спокойствие — морского бриза, тихого шуршания волн, солнечного света, ласкающего стебельки молодых ростков… И твердая, алмазная уверенность в победе. Ганглери-демон хищно простер в их сторону почерневшие от огня руки.

Как справедливо опасался Конан, на месте кристаллов не оказалось. Холодная пещера, составленная тремя древними торосами, сросшимися воедино в верхней части и сохранившими отдельные низы, была пуста. Место, откуда злоумышленник забрал Слезы Крома, словно бы выцвело, потеряв серебрящиеся льдистые краски. Они опоздали. Авар опередил их. Но намного ли? Конан был готов поклясться, что еще меньше, чем полколокола назад кристаллы покоились среди всего этого великолепия, специально созданного неведомым мастером, чтобы возвеличить красоту затвердевших слез киммерийского бога. Однако их не было — слуги мрачного чародея Нидхеггсона успели унести их из священного места до прихода войска Родвара.