Страна воров на дороге в светлое будущее - Станислав Говорухин

— Кооператором!

— А ты?

— Не, я кооператором не буду.

— А кем ты хочешь стать?

— Коммерсантом.

— Почему?

— Ну… денег много..

— А ты думаешь, коммерсанты — это те, которые в ларьках работают?

— Нет, почему, можно магазин открыть… Одежду всякую продавать…

— А я уже работал в ларьке. У брата. Два «лимона» стырил и убежал.

— И что с ними сделал?

— Пропил, проел…

— Как тебя зовут?

— Антон.

— Разве может человек с таким именем быть бандитом?

Ребята хором:

— Может!

— Знаешь, был писатель с таким, как у тебя, именем. Антон… Кто подскажет?

— Пушкин!..

— Нет, не Пушкин. Антон Павлович Чехов… Кто из вас хочет быть писателем?

— Писателем — неинтересно.

— А космонавтом?

— А шофером?

— Я! Я хочу быть шофером.

— Почему?

— Там «шару» всегда можно сделать… Ребята смеются:

— У него все профессии к воровству сводятся…

— Ты воруешь?

— Ага.

— Тебе что, в тюрьму хочется?

— Не, на воле лучше.

— Ты думаешь, можно воровать и не попасть в тюрьму?

Опять хором:

— Можно!

— Можно, но только осторожно…

— В тюрьме тоже жить можно.

— А что ты там будешь делать?

— Перстаки.

— Перстаки? Что это такое?

— Наколки на пальцах.

— А потом, когда выйдешь из тюрьмы?

— Можно в Китай поехать.

— Там что будешь делать?

— Китайцев бомбить, чего еще!

— Китайцы богатые?

— Богатые. Вы на Первую Речку съездите, посмотрите, какие у них вещи…

— Поднимите руки — кто курит?

— Тут все курят, дядя.

— А ты, Леночка?

— Я с семи лет курю.

— Здесь-то вам не дают?

— Не дают.

— Здесь табака нету, уши отваливаются. Но вот когда на волю выйдешь, так пьяный два месяца ходишь.

— Я один раз выпил — меня в вытрезвитель отвезли…

— А я как-то большой стакан водки выпил, кислой капустой закусил… Так меня в больницу увезли, желудок прочищали…

— Так… Значит, пьете, курите… Наркотики употребляете?

— Нет, наркотики — дорого.

— Сколько?

— 5 тысяч — папироса.

— «Химка» дешевле, 700 рублей — одна мастырка…

Ну, и так далее. Разговор был длинный.

Убийственное впечатление произвел на нас город Забайкальск в Читинской области.

Весь город занимается тем, что грабит железнодорожные вагоны, идущие из Китая. В вагонах — обувь, сигареты, водка, пиво, пуховики, пуховые одеяла, аппаратура, велосипеды…

Грабят в основном дети и подростки.

В день, когда мы посетили Забайкальем на станцию прибыли вагоны с автомобильными аккумуляторами. За ночь вагоны разграбили.

Ходим по «улице миллионеров» (так называется улица, примыкающая к железнодорожным путям, — очень удобно грабить) и везде натыкаемся на аккумуляторы. Воры, почуяв опасность, бросают наживу. Вот идет мальчишка с аккумулятором под мышкой, увидел милицейский газик, бросил добычу через забор, в огород с картошкой, и убежал.

Ходим с оперработниками и собираем воровскую добычу. Откроешь дверь в какой-нибудь сарай или дровяник — так целый склад наворованного. Так вот открыл я дверь в какой-то сарайчик — мать честная! Три трупа! Один — уже разложившийся, черви в глазницах.

Смотрю — и милиция, начальник милиции, в недоумении:

— Откуда трупы?

Потом уже выяснилось — улов за ночь. Подобрали в степи, на путях… Сложили в сарае…

Вагоны грабят не только забайкальские дети.

Приезжают и из других городов, даже из Москвы.

Разговариваю с ребятами из города Борзя, расположенного неподалеку от Забайкальем. Приехали на пару дней — пограбить вагоны. Мальчики и девочки от 10 до 14 лет.

Чем-то напуганы. Оказывается, случилось несчастье.

Заночевали, как всегда, в вагоне. Крепко выпили накануне… Спрашиваю самого маленького:

— Сколько ты выпил?

— Три бутылки китайского пива.

Одному стало дурно:

— Выйду подышать.

Вышел, заснул на путях, и его переехал поезд. Отрезал голову.

Спрашиваю ребят:

— Видели своего товарища? Задумались?

— Да. Пора завязывать, — рассудительно говорит один из пацанов.

Нет, они уже не «завяжут». Нельзя будет грабить вагоны (каждый день усиливают охрану), найдут другой промысел… Почти все они — безотцовщина. Каждый помогает матери.

Появился у меня в Забайкальске приятель. Максим, 10 лет. Крупный ас — по вагонам. Утром милиция его задержала (нес сумку с китайским барахлом) — вот мы и познакомились. А вечером неожиданно снова встретились на путях. Сели на рельс, поговорили.

— Не надоело воровать-то?

— Пошто?

— Подстрелить могут.

— Ух, да! Вчера прямо над ухом пуля просвистела.

— Ладно брехать! Кто в тебя будет стрелять? В воздух охранник стрелял…

— Он пьяный был. Точно говорю, метрах в двух от меня, в рельс пуля ударила…

— Ты куришь?

— Ага.

— Какие сигареты предпочитаешь?

— «Мальборо».

— Почем?

— В вагоне-ресторане — тысяча четыреста.

— Сколько у тебя уходит в день?

— Если «Мальборо», то — две пачки. Максим сидит и крутит в руках бумажки — несколько двухсотрублевых купюр.

— Денег у тебя много?

— Не-а…

— Что, вот это — все? — показываю на купюры в его руках.

— Это? Какие это деньги! — взял и выбросил купюры. Их понесло ветром по путям.

— Нехорошо.

— Пошто?

— Нехорошо бросаться деньгами.

— Разве это деньги?

— А ват скажи, Максим, денежная реформа, этот вот обмен денег тебя коснулся?

— Ага. Пропали денежки.

— Много?

Покосился хитрым глазом.

— Да говори, я же не милиция.

— Полтора миллиона.

— Что же не обменял? Или не продал — подешевле?

— А кто купит? Тут у всех такие деньги.

— У тебя родители есть?

— Мать.

— Она работает?

— Болеет.

— Помогаешь ей?

— Ага.

— Сколько даешь?

— Хватает.

— А себе что-нибудь покупаешь? Аппаратуру там, видик…

— Был китайский магнитофон. Фуфло! День поработал и сломался… Мотоцикл вот купил. Японский.

— У тебя же прав нет. Зачем он тебе?

— Пусть стоит.

— А книги у тебя есть?

— Пошто?

— Пошто, пошто! Грамоту знаешь?

— Ну.

— Читаешь какие-нибудь книги?

— Ага.

— Какие? Какой тебе писатель нравится?

Подумал секунду:

— Толстой… Лев.

— Да ну! И какие ты книги его читал?

— Все.

— Все девяносто томов?

— Ага…

Такой у нас состоялся разговор с мальчишкой из Забайкальска.

Дети Забайкальска занимаются не только грабежом вагонов. Грабеж — дело ночное. Днем они трудятся рикшами у китайцев. Перевозят им грузы. Платят китайцы хорошо, ребята не жалуются.

Спрашиваю:

— Довольны жизнью?

— Довольны! — радостно вопят в ответ.

Если кто-то из правительства однажды посетит Забайкальск, его встретит надпись у въезда в город: «Спасибо родному правительству за наше счастливое детство!».

Кстати, Виктор Черномырдин чуть-чуть не добрался этим летом до Читинской области. Мы были во Владивостоке, когда и он туда прилетел. Сто человек свиты, два огромных самолета…

Надо заметить — из Москвы во Владивосток мы не могли вылететь два дня. В Приморском крае не было керосина. Не было его и к моменту, когда нам надо было улетать обратно. Вообще — в аэропорт не пробиться. Все милицейские машины, все руководство края уехали провожать премьера. Прилетал он на один день. Зачем? Что можно было решить за одни сутки? А сколько матерей с детьми томились в это время в аэропортах страны (время отпусков). Они не могли вернуться домой — Владивосток не принимал. Спали вповалку на полу; духота, вонь, в туалет не набегаешься — сто рублей стоило летом посещение туалета в Домодедовском аэропорту.

Так мы и не вылетели из Владивостока. Решили ехать поездом до Хабаровска и попытаться улететь оттуда. Приезжаем, а он там — Виктор Степанович! Два самолета, сто человек свиты… И опять — на одни сутки.

И опять — не улететь из аэропорта.

Ладно, мы ребята бывалые. Идем к командиру авиаотряда:

— Помогите!

— Вот что, ребята, — объясняет он нам, — сейчас прилетит резервный «борт» из Москвы, попробуйте договориться с охраной…

— Простите, какой борт?

— Резервный.

— За кем?

— За кем, за Черномырдиным!

— Он же и так на двух самолетах…

— О, Господи, так положено! Когда летит член правительства, один борт должен быть резервным.

— Когда оно было, это положение? При коммунистах…

Улыбнулся:

— А что изменилось?..

— Так вы говорите, пустым «борт» прилетит?