На боевом курсе - Иван Пстыго

С особенностями острова мне, новичку, еще предстояло познакомиться, а пока я предстал перед своим командиром генералом П.Д. Бондаренко.

- Искренне рад вас приветствовать, Иван Иванович, на краю земли нашенской. С удовольствием отмечаю, что встретились не только фронтовики, боевые друзья, но еще и штурмовики - гордость советской авиации, - оживленно встретил меня мой непосредственный начальник.

Петр Демьянович Бондаренко был старше меня не только по званию., но и по возрасту, и по жизненному опыту. В конце войны он командовал уже штурмовой авиадивизией. Природа щедро наделила Петра Демьяновича многими привлекательными чертами. Человек высокой культуры, он был чрезвычайно организованный, требовательный, но и располагающей к себе прямотой и душевностью командир. Несколько лет работы летчиком-инструктором дает ему полезные методические навыки. Между прочим, одной из его учениц была Полина Осипенко.

Вскоре я знакомился и со своими новыми сослуживцами. Командиров штурмовых подразделений подполковников Бабушкина, Шамраева, Петрова я знал давно.

- Наша задача, - сразу же определил направление моей деятельности генерал Бондаренко, - изучить новый штурмовик, освоить его эксплуатацию, словом переучиться, а затем - получить новенькие самолеты и перегнать их с завода на наш аэродром. Решено руководство этой сложной работой поручить вам, как уже владеющему новым "илом", как заместителю командира части.

- Благодарю за доверие, - ответил я, - но уж очень неожиданно... Откровенно сказать, я даже несколько смутился.

- Ну, дорогой мой, вы кадровый военный и знаете, что неожиданности - это норма нашей с вами жизни. А на заводе с людьми, я уверен, вы найдете общий язык. Да и местные власти не оставят вас без внимания. Для них наша операция тоже не обыденна и важна.

Бондаренко оказался прав. И руководство завода, и городские власти, в частности первый секретарь горкома партии, оказали мне большую помощь в организации выполнения спецзадания.

В помощь по изучению нового штурмовика нашим летно-техническим составом мы постарались привлечь командированных представителей завода - изготовителя этого самолета, а из руководства своих подразделений и части организовали две учебные группы, с которыми проводили усиленные занятия. Мне важно было с некоторым опережением подготовить группу будущих инструкторов с тем, чтобы к началу полетов рядовых летчиков на "илах" не иметь задержек по этой причине. Я всегда помнил о решающей роли инструкторов во всей системе летного обучения.

К концу лета - началу осени переучивание двух подразделений нашей части приближалось к успешному завершению. Каждый экипаж получил по новенькому Ил-10 и налетал на нем не менее 30 часов. Все полетали строем, поработали на полигоне, словом, на мой взгляд, оба подразделения были вполне подготовлены на новом самолете.

Предстоял перелет на расстояние около 600 километров. Следует сказать, что такой перелет для Ил-10 не был бы сложным, если бы не местность, над которой предстояло лететь. Там были и горы, и та "речка" Татарка, над которой глаз человека не видит ничего, кроме воды со всех сторон. А потом - снова горы и леса, это уже на Сахалине. Кстати, следует заметить, сентябрь и октябрь в тех краях необычайно живописны. Природа подлинно одета " в багрец и золото". Морозец уже чувствуется, но снега еще нет. Прекрасно!

За несколько дней до назначенной даты отлета на авиационный завод прилетел сам командир. Сначала он подробно ознакомился с состоянием дел в подразделениях, потом говорит мне:

- Хочу провести небольшой психологический эксперимент. - Что за эксперимент, Бондаренко объяснять не стал, но распорядился собрать весь летный и технический состав, переучившийся на новый самолет.

Собрались. Командир принял рапорт, доклады о готовности к перелету, а затем громко объявляет:

- Как мне только что доложили, ваше переучивание на Ил-10 полностью закончено. Машины в порядке, и оба подразделения готовы к перелету. Очень хорошо. Благодарю всех вас за добросовестную службу! - Выдержав паузу, ровным голосом, спокойно он продолжил: - Объявляю вам, что в перелет на Сахалин вместо воздушных стрелков на Ил-10 полетят инженеры и техники подразделений. Это даст возможность сразу же обслужить самолеты после перелета. Все ясно, товарищи?

Строй замер. Потом, как и предполагал Бондаренко, его решение вызвало довольно бурные споры и дебаты. Вскоре мне доложили, что инженеры и техники просят отложить перелет на Сахалин и дать возможность хотя бы еще денек поработать с техникой...

От такой двойной бухгалтерии нельзя было не возмутиться. И чего греха таить, от Бондаренко досталось на орехи всем - и командирам переучиваемых подразделений, и инженерам, и техникам. Да и мне заодно.

В общем, психологический эксперимент нашему командиру удался. Я запомнил его на всю жизнь.

Наступила весна 1949 года. Командующий войсками ДВО дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Н.И. Крылов проводил показные учения, и по плану в них должно было участвовать одно подразделение штурмовиков.

Решили послать эскадрилью капитана Карягина, а в качестве ведущего группы - меня. Эскадрилья тренировалась упорно, настойчиво. Но вдруг накануне дня учения Карягина свалила ангина, и эскадрилью на штурмовку полигона пришлось вести мне.

Помню, на полигоне было выставлено десятка три танков, на каждый из низ для фиксирования попадания установили по канистре с бензином. И вот с первого же захода знаменитыми ПТАБами мы зажгли около двадцати танков. Со второго захода - эрэсами - добили остальные. Затем лихо штурманули крепленный район, оборудованный рядом, и ушли на аэродром, находившийся неподалеку. Только успели поставить машины, выровнять их в линейку, гляжу, на аэродром едет сам командующий округом. Докладываю по форме. Он выслушал внимательно, сделал несколько замечаний и говорит:

- Сработали хорошо. Всех поощрим в приказе. А вот этому самолету, - Крылов показал на наш штурмовик, - надо поставить памятник из чистого золота, отлитый в натуральную величину.

Я вынужден был заметить, что это не тот фронтовой Ил-2, которому, действительно, надо поставить хороший памятник, а ил-10, еще лучший самолет.

Крылов поблагодарил за уточнение и решил посмотреть эту чудо-машину поближе. Он забрался в кабину, а я, стоя на стремянке, подробно рассказывал командующему о новом штурмовике и отвечал на вопросы. Тогда мы еще не предполагали, что наши дальнейшие служебные и жизненные пути будут не раз сходиться очень близко, да и не только служебные отношения, но и дружба завяжется крепко и надолго.

Летом 1949 года меня вызвали в штаб ВВС Дальнего Востока.